Наследница Шахерезады
Шрифт:
Я осмелела, сделала резкий выпад и выхватила его буквально из-под ног в потертой замше.
Все, ходу, нечего тут задерживаться, потерю помады я как-нибудь переживу!
24 января, 06.05
– Лея, а из мужского туалета тетя выбежала! – потянув за полу куртки старшую сестру, сказал маленький Курт.
– Идиот, – не отрывая глаз от экрана смартфона, огрызнулась Лея. – Значит, это не тетя, а дядя-гей. Тебе уже шесть, пора разбираться в реалиях современного мира!
– Лея,
Маленький Курт вздохнул и повесил голову. Своего смартфона у него еще не было, приходилось искать развлечения в реальности современного мира.
24 января, 06.06
С торбой в одной руке и телефоном в другой я вихрем вылетела из туалета и очень удачно затерялась в большой группе британских школьников. С ними я дошла до ближайшего табло вылетов и там остановилась, чтобы изучить расписание рейсов на Прагу и Краснодар – я ведь пока не знала, куда полечу.
В столицу Кубани самолеты Австрийских авиалиний летали раз в день, ближайший рейс был в 9.50. А в Прагу можно было улететь в 12.20 и в 18.40.
Я с интересом рассматривала табло, мысленно прикидывая, куда бы я хотела полететь, если бы была абсолютно свободна от всяческих обязательств. Ну и от ограничений, наложенных на меня австрийской полицией, конечно. Может быть, на Багамские острова? В Париж? Или в Берлин?
«Может, в Москву?» – экономно предложил вариант побюджетнее мой внутренний голос.
На табло как раз появилась информация о прибытии рейса из столицы России.
– Вот еще! – Я помотала головой и скривилась.
Если бы я хоть чуточку хотела в Москву, составила бы компанию Ирке. Она улетела туда позавчера. С кислой миной и с близнецами под мышками, но без Моржика.
Моржик (это Иркин муж, а не животное) категорически отказался принимать участие во всероссийском слете Иркиной родни, мотивируя свой отказ невозможностью сохранить рассудок в присутствии такого множества некрасовских женщин – тех, знаете, которые коня на скаку и в горящую избу.
Моржик сказал, что он лучше сам отправится в любую горящую избу планеты, вообще куда угодно, даже в иной мир, но только не на этот семейный слет.
У Ирки, понимаете ли, две сестры, три тети, мама, бабушка и бабушкины сестры, и все они здоровенные горластые бабы, способные завалить мамонта хоровой песней.
Я уверена, что Иркина порода уходит корнями в глубинные слои палеолита, и доисторический матриархат был придуман и безжалостно насажден ее родными прабабками.
Кстати, поводом для их слета послужил как раз юбилей одной из бабусь.
Я улыбнулась, представив себе толпу Иркиных разновозрастных копий, и вдруг увидела любимую подругу совсем как живую.
В трещащем на мощной груди модном войлочном френче и клетчатой юбке с бахромой, с развевающейся рыжей гривой, в классных замшевых сапожках а-ля любимая девушка Чингачгука, Ирка быстро шагала по коридору, а казалось, что по тропе войны. Под мышкой, где обычно
помещается кто-то из близнецов, она держала объемистую сумку, а в кулаке сжимала мобильник, который то потряхивала, как шейкер, то подносила к уху и хмурилась.Картинка была такая реалистичная, что я не смогла не похвалить свое воображение:
– Ну ты даешь!
И тут воображаемая Ирка увидела меня и радостным людоедским голосом вскричала:
– Ах, вот ты где!
– Ты что, настоящая? – вытаращилась я.
– А то! Живее всех живых!
Подруга самодовольно улыбнулась и раскрыла мне объятья.
Сумка ее шлепнулась на пол, запнувшийся о сумку гражданин из той колонны, в которой шествовала Ирка, тоже шлепнулся на пол, и я поверила: да, это не сон!
Мне еще никогда не снились индусы, яростно ругающиеся на пиджин-инглиш.
– А что с твоим телефоном? – Подруга посмотрела на свой мобильник, потом на меня.
А, так она мне звонила?
Я тоже посмотрела на ее мобильник, а потом на свой. Разжала кулак – и тут мой аппарат исторг из себя серию отвратительных и постыдных звуков:
– А-а-а-а! Ы-ы-ы-ы! М-м-м-м…
Как будто в моем мобильном спрятались хворые гномы! Все семь, и все с расстроенными желудками.
В толпе, обтекающей нас с Иркой, послышались смешки, и я жутко сконфузилась.
– Ого! – сочувственно крякнула моя подруга. – Что, плохо тут у вас с кормами?
– С мозгами у нас плохо, – слабым голосом откликнулась я, с тихим ужасом созерцая позорно кряхтящий мобильник и понимая, что это не мой телефон!
«То есть ты стибрила мобилу у Геракакла?» – нехорошо развеселился мой внутренний голос.
А так и было!
– За мной! – скомандовала я Ирке, срываясь с места.
Подруга послушно прогалопировала следом.
С мучительным скрежетом – на повороте меня занесло – я влетела в знакомый закуток и ворвалась в мужской клозет.
– Ого! – повторила Ирка, топая за мной след в след.
Одинокий джентльмен у писсуара ахнул и дернулся, потеряв управление процессом.
– Пардон, мусью! – конспиративным басом рявкнула смышленая Ирка.
Мы вломились в кабинку.
– Подвинься! – Я оттолкнула габаритную подружку и привычно пала на колени.
Сунула руку под перегородку, нащупала замшевый башмак. Похоже, он не стронулся с места.
Хлопнула дверь, выпуская многословно негодующего подмоченного джентльмена.
– Держи дверь, чтобы никто не вошел! – скомандовала я Ирке, привычно сооружая перископ из пудреницы.
И вот за что я особенно люблю свою лучшую подругу – в критическую минуту она действует, а не болтает.
– Держу!
Ирка плотно привалилась к двери в сортир круглым боком.
Можно было не сомневаться, что рубеж надежно защищен: в моей подруженьке сто пятнадцать кило живого веса. Без стенобитных орудий никто в туалет не ворвется!
С верным пудреничным перископом наготове я влезла ногами на унитаз и вытянула руку с зеркальцем, стараясь заглянуть в соседнюю кабинку.