Наследница жрецов

— Ах если бы кто-то следовал плану, — многозначительно протянул Аштон, прищурившись и недовольно посмотрел на Николаса.

Кажется, ему достались все шишки.

— Результат не сильно изменился. Наши родители не угодят в ловушку, — невозмутимо отозвался тот.

— Неужели? — с сарказмом произнес Аштон, развалившись на постели Рейгана рядом с Софи. — Правда есть одно «но», нас там не будет!

— Чем бы мы могли помочь? — фыркнул Ник.

— Может и ничем, — Аш резко поднялся с кровати. — Но мы были бы там! Я был бы там!

— И зачем ты тогда там нужен, если был бы бесполезен? — рыжеволосый холодно улыбнулся.

— Я мог быть нужен Алоису! А теперь я должен сидеть в этой гребаной академии и надеяться непонятно на что!

— Терпение — добродетель.

Аштон усмехнулся, выражение его лица стало хищным, а глаза вдруг почернели.

— Черт! — выругался Рейган.

— Аш, не надо! — воскликнула Софи и, бросившись к нему, крепко обняла со спины.

Все произошло настолько быстро!

Лицо Николаса вдруг побелело, он медленно поднялся с кресла, на котором гордо восседал, и поднял руку, протягивая ее кому-то в пустоте. Его губы что-то безмолвно прошептали, а глаза расширились от ужаса.

— Аштон, нет! — в голосе Софи были отчетливо различимы слезы. Она прижалась лбом к его плечу и обняла крепче. — Не нужно! Оно того не стоит! Аштон!

«Король» бросился к рыжеволосому и, схватив его за плечо, резко развернул к себе.

— Это иллюзия, Ник, ничего из этого не происходит, — четко и спокойно произнес он.

— Рейган? — взгляд Николаса медленно оторвался от некой точки в пространстве и сосредоточился на лице друга. Потом он моргнул, снова посмотрел куда в пространстве, и как мне показалось облегченно вздохнул. Он отступил на шаг и, будто ноги его больше не держали, упал в кресло.

Аштон стоял неподвижно, зажмурившись. Лицо его было напряжено, и весь он напоминал натянутую тетиву лука, вот-вот готовую лопнуть.

Рейган медленно повернулся. И я испугалась выражению его глаз, в них просто полыхало и разливалось бешенство.

— Ты с ума сошел?! — заорал он.

Аш только крепче стиснул челюсти, а потом вдруг распахнул глаза и, широко раскрыв рот, громко выдохнул, из груди его вырвался безмолвный крик. Я с ужасом наблюдала, как на тыльной стороне его ладони выжигается непонятный, но пугающий знак.

Софи всхлипнула. Эвелин судорожно вытряхивала на софу все свои баночки и, дрожащей рукой, пыталась среди них что-то найти. Рейган все еще был невероятно взбешен, но вот он закрыл глаза, протяжно выдохнул и ущипнул себя за переносицу.

Аштон побелел, на его лбу выступила испарина, а тело стала колотить крупная дрожь, зажмурившись, он рухнул на колени. Соня, все еще обнимая его, опустилась в месте с ним, и прижала его голову к груди.

— Все хорошо, — бормотала она, по ее лицу текли слезы.

— Черт возьми, — в очередной раз выругался Рейган.

— Нашла! — воскликнула Эвелин и бросилась к Аштону, а затем каким-то чудом влила ему в рот странное варево неопределенного цвета. — Это облегчит боль, — пояснила она Софи. Та кивнула и крепче обняла юношу, который совсем обессилив, привалился к девушке.

«Король» тоже подошел к Ашу и, присев рядом с ним на корточки, взял его руку и стал рассматривать знак. Аштон слабо выдохнул и зажмурился сильнее.

— Тише, — пробормотала Софи, поглаживая его по голове.

— Твое наказание продлиться всего месяц, — произнес Рейган. — Считай, что тебе повезло.

— Да уж, — протянула Эв и убрала с лица челку. — Повезло…

Часы пробили одиннадцать ночи, я вздрогнула и провела рукой по лицу, стремясь прийти в себя от всех этих событий. Так вот что бывает, когда нарушаешь клятву светлочтивцев. Кажется, это весьма и весьма больно.

Николас поднялся и подошел к Эвелин, та посмотрела на него снизу вверх, будто спрашивая, в порядке ли он, и Ник кивнул.

Аш приоткрыл один глаз и, тяжело выдохнув, улыбнулся потрескавшимися губами.

— Ты не представляешь, как давно я хотел это сделать.

— Аштон! — по-доброму возмутилась Эв. — Ну ты и жук!

Странно, но Ник усмехнулся. Не зло. Эта усмешка говорила: «Ну, что еще можно было от тебя ожидать, придурок?». И виновник всего переполоха засмеялся, хотя и было видно, что смех доставляет ему боль:

— Я не буду просить прощения.

— Да кому оно нужно? — фыркнул Николас, и Рейган улыбнулся.

Такая его улыбка никогда не принадлежала мне. Улыбка, которая говорила, что он среди друзей, что он среди тех, кого знает до нитки, кого любит и за кого отдал бы жизнь. Улыбка, которая говорила, что он счастлив, и что сейчас наступил момент спокойствия, даже если мгновение назад царил хаос.

Я переводила взгляд с одного лица на другое.

Они были знакомы друг с другом так долго. Они были командой. Они были семьей. Они были Шестью. И как бы я не старалась, и как бы не старались они, я никогда не буду полностью принадлежать всему этому.

Во рту осела горечь, а на сердце вдруг стало тяжело.

Я бросила взгляд на часы, стрелка которых ползла к полуночи. Мне скоро пора было уходить. Сделала шаг назад, а потом еще один и еще, пока не дошла до выхода. Приоткрыв дверь, я обернулась и, убедившись, что они заняты друг другом, неслышно покинула комнату.

Карета остановилась в темном переулке. Диск луны светил прямо над крышей здания, перед которым я вышла. Одинокий фонарь освещал дорогу вдали. Я хотела обернуться к извозчику, чтобы спросить куда мне, собственно, нужно идти, но, услышав скрип колес, поняла, что уже поздно. Он уехал.

— Леди Ребекка… — из темноты показался лорд Малкольм во всем черном, на голове его был капюшон плаща. Свет луны упал ему на лицо и освятил льдисто-голубые глаза. — Пойдемте.

— Его светлость знает, что я должна прийти?

— Нет.

— Вы уверены, что это хорошая идея — не поставить его в известность? — с сомнением спросила я. Мне было очень сложно представить, чтобы то, что решил кто-то из шести было не донесено до сведения Рейгана для окончательного утверждения.

— Не беспокойтесь, леди Ребекка, остальные из совета знают о вас.