Наследница

Рене нервничала и выспрашивала его, что лучше надеть; в конце концов, проведя в бутике полдня, позвала осатаневшего от ожидания Теда в примерочную и продемонстрировала ему свою персону, упакованную в коротенькое коричневое платьице со вставкой из золотой сеточки на груди — вроде и большой вырез, и приличие соблюдено.

— Как ты считаешь, я выгляжу не слишком вызывающе?

На взгляд Теда, она выглядела превосходно, что он и сообщил в надежде, что на этом мероприятие закончится. Выбор туфель, сумочки, пары браслетов с янтарем и крошечных сережек-гвоздиков действительно занял не больше часа.

Зря она беспокоилась, что не впишется в обстановку — все были одеты кто во что горазд. «К месту» смотрелись и нарядные платья, и простенькие джинсы со свитером — и даже какой-то суперкомбинезон, розовый с блестками!

Было весело и немного непривычно; люди вокруг шумели, перекрикивались, кто-то даже пытался петь — и никого это не удивляло.

Когда они с Тедом танцевали, хриплый женский голос с одного из столиков вдруг что есть мочи заорал:

— Эй, Теди — твоя девчонка жутко похожа на ту психованную миллионершу, про которую в газетах пишут!

Рассмеявшись, он махнул рукой и крикнул в ответ:

— Точно! Это она и есть — ты что, не видишь?! — сильнее притянул Рене к себе, шепнул: — Эй, выше нос! — оторвал от елки кусок золотой мишуры и, соорудив нечто вроде короны, нацепил ей на голову.

Он то рассказывал какие-то невероятные истории, якобы приключившиеся с ним самим, то тормошил ее и тащил танцевать. Приносил тарелки со всякими лакомствами, на ходу с кем-то здоровался и пересмеивался.

Потом он ушел — и вернулся с дюжиной бутылок шампанского на подносе. Быстро распределив бутылки по столикам, принес и поставил перед Рене последнюю.

— Вот-вот уже Новый год!

Внутри у нее и без шампанского все было словно наполнено щекочущими пузырьками. Окружающее казалось каким-то ненастоящим, будто бы и не с ней, а через минуту наоборот —то, что было в прошлом, вспоминалось с трудом. Виктор? А кто такой Виктор? Что-то смутное и далекое...

— Эй, ты чего? — наверное, Тед заметил, что она задумалась.

— Ничего... так...

— Не надо — «так», — рассмеялся он, — не думай сейчас ни о чем — просто живи! — разлил шампанское и взглянул на часы. — Ну что?

И тут, словно по его сигналу, погас свет. Остались гореть только цветные лампочки по стенам и гирлянда на елке. Музыка затихла, Рене услышала первый удар часов, восторженные вопли со всех сторон. В темноте она не увидела, как Тед придвинулся ближе — просто почувствовала теплые губы на своем лице и закрыла глаза.

Только когда снова вспыхнул свет, он оторвался от нее, тихо и очень серьезно сказал:

— С Новым годом! — рассмеялся и снова потянул ее к себе. Все вокруг вопили и хохотали, что-то громко хлопало — то ли шампанское, то ли хлопушки. Рене на миг вспомнила, что их могут увидеть и это неприлично, а потом подумала: «А не все ли равно?!»

Было около двух, когда Тед на минуту отошел к стойке и, вернувшись, обнаружил, что у Рене завелся «поклонник». На диване рядом с ней восседал Кошмарик, распахнувший пасть в улыбке и с гордостью оглядывавшийся — все ли видят, какой красивый бантик из серпантина у него на шее?

Похлопав пса по заду, Тед спихнул его с дивана, подумав, что еще месяца три назад на такое бы не решился, и занял свое законное место.

Заметил, что Рене выглядит сонной и слегка осоловевшей.

— Пойдем наверх, отдохнешь? — предложил он.

— Нет-нет, — она выпрямилась, заморгала и сделала бодрый вид. — Я в порядке! Сейчас вот кофе попью...

— Пойдем, я тебе туда кофе принесу.

Рене виновато взглянула и, зная, что его не обманешь, пошла к лестнице.

Их ухода никто не заметил, кроме тети. И слава богу, привлечь внимание Барби, ее подруги, которая вязалась к нему весь вечер (именно ей Тед был обязан репликой про «психованную миллионершу»), было бы сейчас некстати. Хватит и того, что в начале вечеринки она, завопив «Теди, с Новым годом!», налетела на него и поцеловала взасос — да еще в наглую прихватила пятерней за задницу! Он надеялся, что Рене не заметила сквозь толпу этого похабного зрелища...

Тетя появилась в четвертом часу, включила свет и вздрогнула, обнаружив, что Тед сидит на полу в гостиной, прислонившись спиной к дивану и вытянув ноги.

— Ой, господи! Ты чего здесь делаешь?

Ответ был настолько очевиден, что он усмехнулся:

— Сижу...

Он и вправду сидел здесь уже почти час, прислушиваясь к посапыванию свернувшейся на диване Рене и глядя на подмигивавшую разноцветными огоньками маленькую елочку. Он помнил эту елочку с детства — тетя Аннет всегда под Новый год ставила ее на сервант и украшала еще довоенными стеклянными колокольчиками.

— А я думала, вы в спальне... — тетя понизила голос.

— А где Ролло?

— Да ну, — отмахнулась она. — Я ему сказала, чтобы у себя сегодня ночевал. — Вроде даже смутилась: — Не так часто ты ко мне приходишь.

Тед не ожидал от нее подобных слов — тетя никогда не была чересчур сентиментальна.

— Пойдем кофе попьем, с земляничным тортом, — предложила она.

— Пошли, — он встал и пошел вслед за ней на кухню. Даже по походке чувствовалось, как она устала, но привычно захлопотала, со смехом сообщив:

— Барби меня все выспрашивала — с кем это ты, да что, да как!

— А ну ее! — Тед все еще злился из-за дурацкой выходки с поцелуем. — Посиди, я сам кофе сделаю!

Она села и с невинным видом заметила:

— Сам виноват!

Тед прекрасно понимал, о чем идет речь — тетя никогда не комментировала его любовные похождения, но об этом эпизоде, несомненно, знала от самой Барби. Господи, ну что сейчас вспоминать — это было сто лет назад, он тогда только-только закончил школу!

Впрочем, она не собиралась продолжать эту тему — куда больше ее интересовало другое:

— Слушай, а то, что в газетах пишут — правда?

— Там много чего пишут, — лениво отозвался Тед.

— Нет, я про ее мужа, — кивнула тетя в сторону гостиной. — Правда, что у него другая жена была?

— Правда...

— И правда такая красивая, как на фотографии?

— Правда.

— И это все ты раскопал?

— Я, — ему стало смешно: несмотря на усталость, глаза тети светились любопытством и восторгом: ее племянник, ее непутевый Теди, оказался замешан в интриги высшего света.