Наследник Буйного

– Я хочу наладить общение, — выдаёт спустя нескольких минут гляделок. Выдыхает. Как будто устал от всего происходящего. А я ещё даже не начинала иметь ему мозги по-настоящему.

– Именно поэтому ты сейчас отойдёшь в сторону и дашь мне уехать по делам. У меня есть работа, дела, дети, которых нужно забрать из садика и школы. После сделать домашнюю работу и приготовить ужин. Так что в этом расписании ты будешь в самом меньшем приоритете. Твои приказы больше не работают, Эмир. Я научилась жить без тебя и понятия не имею, хочу ли вписать тебя обратно в свою жизнь. А если захочу, ты должен мне доказать, что я и дети будем в безопасности. Что мне не нужно переживать каждый раз, когда ты берёшь Мира на прогулку, что в песочнице начнётся перестрелка.

Эмир шаг назад делает, в сторону отходит. Как будто я своими словами наконец-то до него достучалась. Он понял? Или просто решил в данную секунду не нарываться?

– И как дальше?
– Произносит, когда я мимо него прохожу.

На секунду притормаживаю.

– Позвони завтра после семи вечера. Только позвони, Эмир. Не приезжай. Не выслеживай. Не пугай детей. Позвони.

Не дожидаясь его ответа, я иду дальше. Вызываю такси в приложении. Хочу вписать адрес галереи, у меня как раз очень много эмоций, которые выплеснуть можно. Но в последнюю секунду передумываю. Меняю полностью планы. Вбиваю адрес того, кто не меньше Буйного во всём виноват. Того, кто убедил меня в его смерти. Того, кто столько времени это скрывал. Того, кто сообщил ему про Мира. Того, кому может достаться гроб Буйного, что ему зря пустовать-то? Сейчас я всё исправлю. Адрес фирмы Марата я знаю хорошо. Он сам мне его дал. Я даже несколько раз там была в самом начале. Последний раз у нас там произошёл серьёзный разговор. Когда я запретила ему приближаться. Когда захотела полностью оградить себя от окружения Буйного. Настаивала на том, что не могу никого видеть, что мне тяжело и больно. Так и было. Не врала. Но ещё и из-за Мира. Чтобы дали нам спокойно жить.

Чем ближе такси приближается к месту назначения, тем злее я становлюсь. Мне нужно это всё выплеснуть. Иначе я просто с ума сойду. И здесь претензии конкретно к нему. Потому что тогда Буйный был без сознания. Марат сам решение принимал. И он права не имел! Просто не имел!

Внутри всё бурлит, закипает. Глаза печёт от непрошенных слёз, но я не разрешаю им наружу выйти. Нет.

Я понимаю, что всё могло бы быть иначе. Мир мог расти с настоящим отцом. Я бы не винила себя в смерти Эмира. Я ведь чуть с ума не сошла. Всё думала, перебирала в голове. А что, если из-за меня? Что, если я как-то повлияла на то, что он сел в машину. Подорвался. Может, не так сильно внимание обращал на важные вещи. За меня переживал и о себе забыл. Я столько раз это проворачивала перед сном в голове, что в какой-то момент поверила, что я виновата.

– Марат Динарович занят, у него важное совещание.
– Секретарша Марата выбегает из-за стола, чуть не падает. Потому что я влетаю в его приёмную на нереальной скорости.

– Для меня освободится, — в ответ обрезаю.

Я ждать не стану. Он мне должен. Выгонит всех к чертям, или же они станут зрителями увлекательного представления.

– Добрый день, — влетаю в кабине Марата, за огромным столом не меньше десятка мужчин, — как настроение?

Марат сидит во главе стола, взглядом в меня впивается. Плевать! У меня иммунитет на эти взгляды. Броня.

– Марат Динарович, я говорила, но...

– Злата, какими судьбами?
– Голос Марата вибрирует. Говорит о том, что он явно не рад такому моему появлению.

– Пришла новость сообщить, — губы в улыбке растягиваю, — наш общий знакомый из пепла восстал, обсудим?

Меня не пугает злое выражение Марата. Он молнии в кого-то другого может пускать. А от меня они отскакивают. Я тут мертвецов стала видеть. Меня уже ничем не напугать.

Марат сжимает челюсть. Он сейчас Буйного в плохие дни напоминает. Когда энергия аж вспыхивала от гнева.

– Собрание окончено.
– Чеканит он, поднимаясь.

Одного взгляда хватает, чтобы все мужчины разом поднялись. Без лишних вопросов двигают на выход. Я шаг в сторону делаю. Чтобы не сбили меня, так они спешат покинуть помещение. Да, Марат умеет внушать ужас. Но у меня иммунитет.

– Телефон потеряла? – Мужчина медленно поднимается. – Почему не предупредила о визите?

– Ой. Ну это же срочные новости. Восстание зомби! Кто о таком по телефону сообщает?

– Кончай паясничать. Ты в курсе о Буйном, я понял. Я не ценю нежданные визиты. Особенно когда ты при других людях собираешься обсуждать внутряковые дела.

– О, конечно.
– Я медленно киваю. Приближаюсь к столу, бросая сумочку на отполированную поверхность.

От гнева я даже подрагиваю немного. Холодная, колючая ярость расплывается по телу. Эмир врал мне четыре года. Скрывался и не попадался на глаза. Но Марат… Марат виделся со мной. Он постоянно был рядом. Он смотрел на меня, мне в глаза! И ни разу не решил сказать, что меня испепеляет болью понапрасну. Просто наблюдал. Этот сукин сын молча стоял рядом на похоронах! Ну, ничего, я и на его похороны приду. С удовольствием! Если меня не посадят за убийство с особой жестокостью, конечно.

– А знаешь, Марат, - мой голос падает до угрожающего шёпота. – Я тоже много чего не ценю. Например, когда мне врут. Глядя в глаза врут!

– Я делал то, что считал нужным.

– Ты, блядь, видел меня! Видел, как мне хреново! Как я страдала. И ты ни слова не сказал. Ты просто… Наблюдал. А после… После приходил и предлагал помощь. Заботу проявлял. Ты врал мне!
– Я бью ладонью по столу, сметая какие-то бумаги. Вибрация доходит до самой кости, покусывает болью.

Мы с Маратом не друзья. Он был словно единственным звеном между мной и Буйным. Тем, кто знал его. Был живым напоминанием, что я ничего не придумала себе, не свихнулась. В каком-то смысле поддержкой. И как же бесит меня его лицемерие. Обещание помочь, эти лживые попытки поддержать… Когда он мог рассказать мне правду.

"Если что-то будет нужно – я помогу"

Ну я помогу ему умереть.

– Не забывайся, Злата, - чеканит, мгновенно дар речи отнимает. – Ты можешь мозги Эмиру ебать. Ему, может, и зайдёт. Раз твои истерики выслушивает. Но мне такой херни не надо. Я не подписывался.

Я хмыкаю. Опускаю взгляд на крупную ладонь. Никакого кольца. Кажется, Марат не нашёл за столько лет ту, что выдержит его гадкий характер. Или, как говорит мужчина… Манал он в кабалу из-за отношений впрягаться.

– Я забываюсь? – Хмыкаю. – Нет, я пытаюсь понять. Как ты мог так поступить? Я верила тебе. Доверяла, потому что Эмир так сказал. А ты просто предал моё доверие. И я не понимаю почему. Почему ты соврал. Зачем эти похороны были нужны.

– Потому что Эмир мой друг, - произносит рвано, теряя самообладание. – И его жизнь для меня выше твоих надуманных страданий.

– Надуманных?!

– Ты прыгнула в чужую койку через сколько? Сразу? Замуж побежала.

– Ты знаешь…

– Когда тест малому сделал, тогда понял. Прикрывала тыл. Но в тот момент… Скажи, какого хрена я должен был заботиться о твоих чувствах больше, чем о Буйном? Рассказать правду? Подставить его? Дать шанс уебкам, машину взорвавшим, добить? – Я не сразу замуж выскочила!

Дыхание становится чаще, я буквально готова огнём пылать. Марату хватает наглости меня обвинять? Да это он с Эмиром всё придумали. Они жизнями играют от скуки, а потом делают вид, что так и нужно.

– Как и Эмир, не сразу в себя пришёл, - хмыкает Марат. – За его жизнь постоянно боролись. Вытаскивали с того света за шкирку. Не было гарантий, что он из комы вышел бы вообще.

– Но ты мог сказать, я бы…

– Что? Таскалась бы к нему, палату слезами заливала? Ты бы хвост на раз два привела. И его бы добили. Так что завязывай орать. Я защищал друга.