Наследник Буйного

— Эмир, — я поворачиваюсь к нему, чувствуя внутри неприятный комок. — Мы оба знаем, что дело не только в этом "сюрпризе". Что ты действительно хочешь?

Буйный щурится, и уголки его губ подрагивают. Вся эта семейная "идиллия" меня, честно говоря, напрягать начинает. Я жду подвоха со стороны Эмира. Каждую секунду жду.

— Сегодня просто хочу, чтобы вы немного расслабились, — отвечает он, будто стараясь уйти от прямого ответа. — Я ведь мог иначе всё сделать. Пойти на принцип. Но я хочу мирно всё сделать, Зла-та. Я стараюсь.

Я прищуриваюсь, чувствуя, что за этим скрывается нечто большее, но решаю пока не настаивать. Вместо этого бросаю взгляд на Мира, который уже несётся к карусели вместе с Катей, и понимаю, что сейчас не время для допросов. Пусть хотя бы на этот день всё будет просто и беззаботно.

— Ладно, — уступаю я, хотя внутри всё ещё остаются сомнения. — Сегодня — только аттракционы. Но завтра, Эмир, мы поговорим. По-настоящему.

Он кивает, но его глаза всё равно остаются настороженными, как будто он уже готовится к тому разговору, который неизбежно придёт.

— Здесь аттракционы не только для детей, - вдруг произносит, а у меня внутри всё сжимается.

— Если это намёк на нас с тобой, то размечтался, - фыркаю. Не хватало мне ещё такой радости.

— Мы вроде договорились, что ты не будешь всё портить.
– Буйный произносит это тоном, который меня моментально заставляет выпустить колючки.

— Значит, я в нашей компании всё порчу?
– Приподнимаю вопросительно бровь.

— Хоть на сегодня перестань быть настолько взрослой и повеселись, Зла-та.

Стискиваю зубы, он задолбал уже так моё имя произносить!

— Или ты боишься?
– Эмир кивает в сторону башни свободного падения, а у меня и правда внутри всё сжимается. Я никогда не любила высоту. Да, она небольшая, но всё же... — Я не буду на это вестись, - отрицательно головой веду.

— И даже не попробуешь доказать мне, что уже ничего не боишься?

Глава 18

– Нет.
– Я гордо вздёргиваю подбородок. А внутри буря. Эмир поддевает так, что переворачивает всё во мне. Мужчина умело дёргает за крючки. Хочется ему доказать, что могу я всё. И вот это свободное падение – это мелочь. На самом деле, я переживала вещи намного хуже. Но повестись на провокацию Эмира… Ага, сейчас. Бегу и падаю.

Вместо этого я сбегаю к детям. Помогаю сыну забраться в детский паровозик, сажусь следом. Оператор включает аттракцион, Мир радостно смеётся.

Вагончик катится медленно, но для сына это целое приключение. Он хватается за мою руку, приоткрывает губки.

– Всё хорошо, - успокаиваю я. – Не страшно тебе?

– Нет.
– Тут же напускает на себя уверенный вид, словно ничего в мире не способно его напугать. И всё под его контролем. Я уже говорила, что Мир мне кого-то очень, очень напоминает?

Краем глаза я слежу за этим "кем-то". Эмир облокачивается предплечьем на небольшое ограждение. Наблюдает за нами внимательно. Когда сын ахает из-за поворота, уголок губ мужчины ползёт вверх. Он наслаждается увиденным.

– Мафинки?!
– Сын складывает ладошки вместе, только успев спрыгнуть на пол.

Я соглашаюсь на машинки, потому что эти глазки кого угодно покорят.

– Мовно?
– Мир поворачивается к Эмиру. Словно почувствовав, кто этот праздник организовал.

Я не могу не заметить, как мужчину трогает этот жест. Приосанивается, взгляд горит. Только кивает. И сын радостный уносится прочь.

Катюша тоже не скучает. Ей компания не нужна, она сама прекрасно развлекается. А, может, старается быть подальше от Эмира. Я вздыхаю. Я пыталась сестре мягко всё объяснить, донести правду, но… Ей одиннадцать, у неё своё видение мира. И Эмир обидел нас двоих. Я ему разонравилась, не хотел больше ничего. Хорошо, плевать. Но Катюша ведь в этом не виновата, а она очень сильно любила Сабурова.

Я отхожу к киоску с едой, чтобы взять попить себе и сыну. Достаю кошелёк, но мне объясняют, что всё уже включено. Тут и Катюша подбегает.

– Эмир платит? – Уточняет лукаво. – Класс, тогда я хочу всего и побольше.

– Кать, - я вздыхаю. – Ты же помнишь…

– Правила этикета? Конечно помню. Кто пригласил, тот и платит. А раз он заставил нас сюда приехать, то…

– Просто не зацикливайся на плохом, ладно? Не пытайся задеть Эмира, всё равно же не получится. Лучше сделай так, чтобы этот день запомнился тебе с хорошей стороны. Тут же здорово, правда? Столько аттракционов… Разве ты их не любишь?

– Люблю.
– Сестра бурчит, крутит в руках упаковку сока. Пьёт без остановки, лишь бы больше не отвечать. А после этого резко вскидывает голову. Ой, не нравится мне её взгляд. Когда Катя так смотрит – точно что-то задумала. Подростки в наше время слишком сообразительные. – Если день должен быть хорошим, - тянет она. – То почему ты нигде не катаешься? Или ты боишься?!

– Не боюсь, - что они все заладили. – Просто пока не выбрала, где хочу покататься. И вообще… На взрослые аттракционы тебе нельзя, а я одна не люблю кататься.

– Это слабое оправдание. Звучит так, как будто всё-таки боишься.

– Вон Эмир тоже нигде не катается. Можешь к нему пристать.

– Серьёзно? – Эмир подходит, услышав своё имя. Насмешливо бровь выгибает. – Решила меня затащить?

– Погоди, - я театрально хлопаю ресницами. – Ты же хотел не быть таким взрослым. Не порть всё, Эмир.
– Возвращаю мужчине его же слова со всей невинностью, на которую способна. А он кашлем смех пытается скрыть.

– Ну, пошли, Зла-та.

Засранец! Ему хватает наглости уложить свою лапу мне на спину. Подтолкнуть в сторону аттракциона. И выкрутиться я не могу, потому что сама создала эту ситуацию. Остаётся только гордо шагать, мол, так и хотела. Я выпрямляю спину. Пытаюсь избежать прикосновений мужчины. Его ладонь такая же горячая, как я помню. Идеально ложится между моих лопаток, прогревает до костей. Мурашки покрывают шею, а мне это не нужно.

Я усаживаюсь в кресло, вцепившись в свои колени. После сжимаю фиксирующую планку до побелевших костяшек. Божечки, что я творю? Зачем я сюда пошла?

Нас медленно поднимают вверх. Я едва не взвизгиваю от покачивания. Зажмуриваюсь на секунду. Мы так высоко… Отсюда видно весь парк, каждый аттракцион. А люди кажутся муравьями, не больше.

– Не трясись, - мужчина ко мне наклоняется. Весь такой спокойный, бесит! – Всё будет в порядке, кукла.

– Прекрати. Так. Называть. Меня-я-я-а-а-а… - Я срываюсь на громкий крик. Сердце падает вниз первым. Потом мы. Воздух бешеным потоком бьёт в лицо. Горло сдавливает от страха. Пузырьки адреналина лопаются в крови, отдают болезненной пульсацией.