Наследник чародея. Школяр. Книга первая

Maman ушла в комнату переодеваться, закрыв за собой дверь.

— Чем питался без меня? — спросила она через дверь.

— Побирался у «Домовой кухни»! Пирожки со столов воровал. За копейку с цыганами на остановке дрался.

«Домовой кухней» называлась столовая в пристройке между соседними домами. Рядом с ней за стенкой находился «Пивной бар». Впрочем, «бар» — тоже название слишком громкое для этой забегаловки.

Впрочем, когда-то в далеком детстве, эдак в классе 5-м или 6-м в этой самой «Домовой кухне» я с Мишкой и Андрюхой воровал котлеты и пирожки. Платили за три, а ухитрялись спрятать, пока шли к кассе раза в два, а то и три больше.

Maman переоделась, вышла на кухню, сразу занялась ревизией остатков продуктов в холодильнике.

Я же ушел в комнату — тоже переодеться, а заодно посмотреть в спокойной обстановке, что за письмецо мне прислали.

Я разорвал конверт. На стол выпал массивный золотой перстень с крупным зеленым камнем посередине в обрамлении мелких прозрачных камушков. Я потянулся, чтобы взять его, но остановился. Рука замерла сама. От перстня тянуло прямо-таки концентрированной негативной энергией. Казалось, что стоит его коснуться, то сразу упадешь замертво.

Память услужливо подсказала, что этот перстенёк таскала на среднем пальце правой руки эта сама бабка Зара.

Я взглянул на него астральным зрением. И правда, ювелирное изделие находилось в плотном серебристо-сером коконе «мертвой» силы. Я протянул руку, не касаясь перстня, потянул эту силу на себя. Кокон отозвался. От него протянулась тонкая ниточка к пальцам, которая по моим энергоканалам пошла внутрь меня, в мой клубок сил.

Кокон разматывался быстро. Но нить оставалась по-прежнему тонкой. Надо было усвоить силу, иначе её переизбыток мог печально отозваться на здоровье. Кокон размотался окончательно. Перстень продолжал оставаться серым.

— Ого! Какой красивый! — раздался у меня за спиной голос maman. Из-за моего плеча к столу потянулась её рука.

— Не трожь! — громко рявкнул я.

Maman отдернула руку, остолбенела, а потом отвесила мне затрещину.

— Ты как с матерью разговариваешь? — гневно спросила она.

— Стой! — продолжил я и объяснил. — Эту штуку мне подкинули в почтовый ящик. А еще я эту цацку видел на пальце у цыганки бабки Зары.

Maman сделала шаг назад и уже спокойно спросила:

— Подкинули? Может, он отравленный?

Я пожал плечами. Как только эта мысль мне в голову не пришла? Действительно, перстень старый. Может, он реально с каким-нибудь сюрпризом? Поэтому и серый цвет в Астрале у него никак не убирается, если даже силу я смог убрать?

Я достал из верхнего ящика стола, где хранил инструменты, пинцет. Подцепил перстень и переложил его снова в конверт.

— Покажу специалисту!

Maman криво улыбнулась.

— У тебя есть знакомые специалисты такого рода?

— Найдём! — отмахнулся я.

* * *

За день до этого

Зара лежала на своей кровати в позе эмбриона и стонала от боли, терзавшей всё тело, каждую клеточку, каждую косточку. Своим заклинанием этот мальчишка, возможно, сам того не понимая, убил её. А может, он и понимал.

Мальчишка наглухо запер колдовскую силу, лишил возможности её использовать. А ведь она уже больше полувека жила только за счет этой силы. Такова была плата за ритуал продления жизни — ведьма после него могла жить, пока в ней жила колдовская сила.

Рядом на табурет сидела Бьянка, молодая цыганка лет 20-ти, её ученица. Бьянка видела, что бабка Зара умирает, и выжидала, когда та будет передавать ей свой ведьминский дар.

Однако старуха, несмотря на своё состояние, передавать дар не спешила, и Бьянка стала нервничать. Она взяла ведьму за руку. На всякий случай. Вдруг та впадёт в забытье и дар останется внутри умирающей.

Старуха потянула Бьянку к себе и прохрипела ей в лицо:

— Этот колдун очень сильный, сильнее меня! Я такого не встречала. Он всю мою силу запер. Всю до капли. Вот здесь!

Она ударила себя в грудь кулаком.

— Чувствую…

Бабка Зара сжала губы, застонала, замычала от боли, но продолжила сквозь зубы:

— Возьми кольцо… Положи в конверт, заклей обязательно. Сунь ему в почтовый ящик. Напиши — «лично в руки». Только смотри! Сама не надевай. Это — проклятье, смерть!

Старуха через силу стянула с пальца перстень с крупным зеленым камнем, с силой потерла камень, протянула молодой цыганке:

— Сделай, как я сказала. Пусть он тоже умрёт!

Она откинулась на подушку. Бьянка с опаской, осторожно, двумя пальцами взяла кольцо, положила на бумажку, завернула. Потом взяла еще бумажку, обернула сверточек еще раз.

— Тётя Зара, — Бьянка ухватила старуху за руку, потянула к себе. — Тётя Зара! Отдай мне свой дар! Отдай мне свою силу! Пожалуйста!

— Не могу! — в ответ прохрипела старуха. — Связал, словно сетью, в клубок. Не могу. Ты сиди здесь. Не уходи. Воду возьми. Вдруг она вырвется. Тогда ты её лови. Лови! Слышишь?

Бьянка метнулась на кухню, ухватила кружку, налила воды из-под крана, снова села у кровати.

— Я здесь, тётя Зара…

Старуха умерла минут через двадцать. Сразу после смерти тело ведьмы стало стремительно усыхать, а кожа темнеть.

Выплеска силы так и не произошло. Бьянка разочарованно посмотрела на усыхающий труп, пожала плечами, поднялась и, не оглядываясь, вышла из комнаты. Внизу на первом этаже она встретила Пешту, после ареста барона выполнявшего роль главы общины.

— Приняла дар? — поинтересовался он, глядя в её глаза.

— Приняла! — соврала Бьянка. Статус ведьмы дал бы ей многое — уважение, почет, власть, наконец. Бьянка помнила, как глава общины беспрекословно слушался бабку Зару. Наконец у этой старухи единственной, у кого была отдельная даже не комната, а целая квартира. Даже сам барон делил комнату с женой и детьми.

— Уходить надо, — сказала Бьянка. — Молодой колдун оказался сильнее Зары. Проклятье наложил и на неё, и на ребят. Не веришь? Иди. Посмотри!

Пешта поднялся наверх, зашел в комнату, постоял, глядя на труп, уже похожий на мумию, поморщился от запаха и вышел.

— Собираемся, — буркнул он. — В полночь уйдем!

— Тут еще один долг заплатить надо! — сообщила Бьянка. — Мне из пацанов кто-нибудь нужен будет…

Глава 35

Когда взрываются мозги