Наследник червоточины I

– Мы вместе со школы. Между прочим, там она была препротивной девчонкой - одни зубы, шея и маникюр. А первый парень, с котором она встречалась, сейчас сидит в тюрьме за вооружённое ограбление. Я думаю, это он, научил её гонять по ночному городу и воровать тачки! А ещё, когда ей было двенадцать, она удрала из дома с сорокалетним мужчиной. И чуть было не родила ему ребёнка.

– Так, что, если вам интересно? Берите свой блокнот. Записывайте. Я вам, такого, расскажу!

Глава 14

«Гобелен» – 13 округ Парижа.

Где-то на окраине города.

Мaison close «Мадам Клюшо».

Невысокого роста здоровяк, с красным мясистым лицом, круглыми злыми глазами и блестящим, как начищенная медь, лысым теменем, сидел за столом в небольшом ресторанчике, когда внутрь, завещанного шторой, отдельного помещения, втолкнули Симона Дюваля.

Он, не торопясь, допил из фужера вино. Дожевал то, что оставалось во рту. И только после этого произнёс…

– Как дела, Симон? Что-то ты совсем перестал заходить в гости.

– Привет, Стамп, – незваный гость потирал ушибленную руку.
– Что тебе надо?

Бандит махнул рукой, словно отгоняя муху.
– Он ещё спрашивает, что мне надо? Совсем потерял память? Сегодня какое число? Правильно, двадцать седьмое. А ты когда должен заплатить за месяц? Снова отвечу - двадцатого. Получаться, должен мне двадцать тысяч за месяц и штраф семь тысяч за неделю просрочки. Итого двадцать семь тысяч. Что, вспомнил?

??? Дюваль недовольно затряс головой. Хотел что-то сказать. Но, его перебили.

– Вижу, не вспомнил. Придётся прочистить извилины. Наказание не семь тысяч. А четырнадцать. И не тряси головой – сам виноват, что память плохая. Лечиться надо. А если будешь дёргаться – сумма будет ещё больше.

Симон смотрел на бандита с недоумением, недоумение сменилось удивлением, и наконец, сдвинув седые брони, он глубоко и тяжело вздохнул.
– Стамп, я не понимаю? Почему я должен платить? Я уже полтора месяца закрыл офис в твоём районе и переехал в седьмой округ. За, что платить?

Вымогатель приподнялся с места от удивления.

– Ты переехал в седьмой округ и ничего не сказал? – Он довольно хлопнул в ладони. Обратился к невидимым зрителям.
– Поглядите на него? Тогда возьмём ещё больше! Пять тысяч за каждый день просрочки. И в месяц будешь платить не двадцать, а пятьдесят.

Дюваль задохнулся...
– Почему пятьдесят? Это не твой район. Я слышал, его держит Тартюф и он берёт со всех сорок тысяч.

– Вот и будешь отдавать Тартюфу сорок. А мне пятьдесят.

– Но, почему? – спросили, не отрывая глаз от пола.

– Потому, что я несу убытки. Девочек перестал поставлять. Фильмы «нормальные» снимать под клиента не хочешь. Платежи задерживаешь. Без спроса переезжаешь. Дерзишь! Вот и получается. Со всех сторон я в убытках. Так, что пятьдесят кусков — это по-божески. Другой, на моем месте, брал бы по сто. И плюсом оторвал или отрезал у тебя что-нибудь из конечностей. Это что бы не ломал людям отстроенный бизнес.

– Всё, я устал. Завтра жду от тебя восемьдесят пять штук. Если не принесёшь - подожду ещё три дня. Когда долг станет сто. Если и их не отдашь. … Убью. Дедьё Глюкона помнишь? Которого нашли порезанного на куски в мусоропроводе?

– Помню...
– Дюваль был синий как мертвец.

– Вот и ты будешь таким же через три дня. Давай иди и не расстраивай меня.

.....

Спустя три часа Дюваль сидел на лавочке вместе со странным высоким человеком. Одет тот был в спортивный плащ с погончиками, клетчатую кепку английского фасона, синие штаны с белыми полосами и спортивную обувь на толстой каучуковой подошве. По внешнему виду собеседник напоминал, скорее, тренера женской баскетбольной команды, чем главного мафиози седьмого округа.

– Это хорошо, что ты пришёл ко мне, - Тартюф с удовольствием откинулся на спинку. Перекрестил руки на груди.

– Плохо, что шёл долго. Значит, так… Со Стампом я договорюсь. Платить будешь моим ребятам. Месячный платёж сто двадцать тысяч франков.

– Сколько? – челюсть Дюваля резко ушла вниз и остановилась в нескольких сантиметрах от асфальта. Почему так много? Мне говорили, ты берешь всего сорок?

– Это для старых клиентов. А ты новый. И аренда у тебя в самом дорогом бизнес – центре. А значит повышенное внимание. Это, во-первых. Во-вторых, я узнал, ты недавно нашёл клад на сумасшедшую сумму. Газеты писали - больше десяти миллионов долларов. «Комиссию» за находку не платил. Ни с кем не делился. А за это, по нашим правилам, полагается наказание. Как только другие узнают о кладе. Сразу пойдут вопросы к Стампу, ко мне. А значит и к тебе. Так, что нужно срочно доплатить четыре миллиона.

– Че.че.четыре…сколько? – Сердце у Дюваля провалилось куда-то вниз, а затем заработало с перебоями, как мотор, у которого засорился карбюратор.
– Это, что за новые правила?

– Всегда так! Пятнадцать процентов в общую кассу. Ну, и штраф, за то, что никому не сказал. Так, что… дорогой Симон. Деньги, через три дня, должны быть у меня.

– А иначе!
– На Дюваля посмотрели, так, словно замеряли покойника перед изготовлением гроба.
– Ну, ты понял...

…..

Начало просмотра очередного ролика задерживалось. Все были на месте в просмотровом зале кроме отца основателя компании.

– Странно? – Макс посмотрел на часы.
– Шестнадцать двадцать одна. Обычно Симон никогда не опаздывает.

Он протянул руку к селектору. Набрал номер секретаря.
– Лаура, напомни месье Дювалю, его ждут в кинозале.

– Месье Иванов, месье Симона нет. Его не было с утра.

– Как? Не было?
– Он глянул на часы. Перевёл взгляд на шар, стоящий на столе.

Тот откликнулся фиолетовым цветом.

Максим едва слышно пробубнил… – Где его носит? Давай, тащи, сюда его.

Тут же штора у входа распахнулась и внутрь зала вошёл седовласый собственник в одной рубашке с висящем на груди камнем. Лицо его было напряжено. Губы посинели. Под глазами темнели круги.

Он непонимающе осмотрелся. Вместо реки, в направлении которой шёл топиться, оказался в другом месте.

– Месье Иванов? Откуда я здесь? Это опять быть ваш внезапный фокус шутка?

Продюсер бодрым голосом вернул несчастного в мир суеты и жизни. – Месье Симон! Посмотрите на время! Ждём уже двадцать минут. У нас, между прочим, совещание. А у вас, что? Репетиция новой роли? Утопленник из поместья Шатийон-сюр-Шаларон?

– Какой репетиций?
– Симон поправил дрожащими руками верёвки от камня на груди. Рассеяно похлопал ресницами. Вспомнил куда и зачем шёл. – Месье Иванов, надо срочно поговорить. – Перевели взгляд на мадмуазель Луазаль. – Тет-а-тет.