Наследник для предателя

– Баранов так и работает на заводе, Кирилл. Он сейчас на месте. На своем, сука, рабочем месте. Трудится, получает зарплату, живет припеваючи… Езжайте туда с Борей. Попробуйте поговорить. Я уже поднял начальника, сейчас они следователя пришлют, что это дело вел.

– Хорошо, пап. Спасибо.

Нервы в клочья. Ерзаю на месте, пока мы едем на МОЙ завод. Он все эти годы туда приходил. Посмеивался надо мной, здоровался… Обсуждал новости с сестричкой. Следил за мной со стороны. Стефания, Злата, Дина… Они всех моих девок знали… И терпели. Наблюдали за моими отношениями. Словно грязными ботинками топтались в душе. Почему Стефания так легко со мной рассталась? Она ведь даже не противилась моему решению! Приняла его безропотно, спокойно. И, вообще, сделала вид, что первая меня бросила.

– Здравствуйте, Иван. У нас к вам дело, – холодно произносит Борис. – Где мы можем поговорить?

Он странно улыбается. Словно ждал этого разговора. Иван шумно выдыхает и протягивает:

– В подсобку идемте.

– Я знаю, что ты и твоя сестрица все подстроили, – цежу сквозь зубы, когда за нами закрывается дверь. – Подставили Вику, разлучили нас и…

– Потому что доверять надо тем, кого любишь, – злобно прищуривается он. – Что Анфиска нашла в тебе, не понимаю? Слизняк, сопляк, рохля… Она из-за тебя… Это ты сделал ее такой!

– Ах, ты же! – бросаюсь на Ивана, но Добровольский меня останавливает.

– Тише, Кирилл, сейчас следователь приедет. Все. Все кончилось. Он получит свое, не сомневайся. И за то преступление, и за испорченные тормоза… Как вы проникли в дом Кирилла? Только не надо рассказывать, что авария…

– Я ничего не скажу, – хищно улыбается Иван. – У вас ничего нет, кроме домыслов.

– Ошибаетесь, есть. Показания Златы – девушки, которой Стефания-Анфиса заплатила за молчание. Она согласна дать показания в суде. Вам уже ничего не поможет, поверьте... Чистосердечное признание скосит срок, но...

– Это уже не имеет значения, – язвительно протягивает Иван. – Анфиска сделала, что хотела. Она мечтала, что когда-то доберется до этой девки. Избавится от нее, наконец. Ничего не помогало... Ничего... Она прилипла к тебе, как банный лист. Проросла в душу, как плесень.

– О чем ты? – спрашиваю, чувствуя, как от волнения темнеет в глазах.

– Стефания у тебя дома. Пришла навестить твою обожаемую женушку.

– Кирилл, я звоню в полицию! – кричит Добровольский и тотчас падает от резкого удара Ивана.

Я группируюсь и бью его в лицо, но получаю ответный удар в голову. Мощный, оглушительный... Валюсь на пол, захлебываясь кровью, хлынувшей из разбитой губы.

Глава 32.

Глава 32.

Вика.

Кирилл уходит, оставляя меня одну. Следит, чтобы я надела фиксирующий пояс на талию и села в инвалидную коляску.

– Все будет хорошо, иди уже, узурпатор, – улыбаюсь я. – Скоро мамуля приедет с Егорушкой. Все будет хорошо.

Я улыбаюсь и веду себя нарочито расслабленно, испытывая чудовищную тревогу. Неспокойно мне… Куда он сейчас поедет? Сам… Ну, ладно, не сам – с дядей Борей. Откуда нам знать, на что пойдут преступники, когда их прижмут к стене? Мне страшно… Несмотря на гуляющего за окном охранника и кажущуюся безопасность дома…

Шипит и булькает, закипая, чайник. Намазываю белый, мягкий хлеб сливочным маслом, кладу сверху тонкий ломтик сыра и наливаю в чашку кипяток. Не могу я пока порхать вокруг плиты, как бабочка – приходится питаться всухомятку.

Мамуля звонит, предупреждая о скором визите. Я мягко, чтобы не напугать ее, сообщаю о необходимой осторожности и крутящемся возле калитки охраннике.

Пока родные едут, прибираюсь. Конечно, это громко сказано… Смех, а не уборка. После обеда придет домработница Кирилла, работающая у него до нашей женитьбы. Она-то и наведет в квартире шик и блеск.

Сажусь за вязание и жду скорого приезда маленькой егозы. Тишину комнаты нарушает лишь стук спиц. А потом и громкий звонок в домофон.

Подкатываюсь к домофону и, завидев на экране маму с Егоркой, жму на кнопку.

И на входной двери отпираю замок. Но, то, что происходит потом, не поддается объяснению…

Такого не может быть… Никак. Есть охранник, стоящий у входа, да и мама…

– Ну, привет, красавица, – хищно улыбается Стефания, держа лезвие ножа возле маминой шеи.

Мама с трудом держит Егорку. Он ревет и крутится на руках. Не понимает, что происходит.

– Отпусти мою маму и сына, Анфиса, – холодно произношу я. – Прикажи своим людям обезопасить выход. Ты же не одна пришла?

– Все-то ты знаешь обо мне, сучка. Как же я наслаждалась, когда тебя не было. У меня ведь все получилось, все!

– Не все. И никогда не получится. Ну, убьешь ты меня? Так что с того? Кирилл не полюбит тебя после этого. И не будет с тобой.

– Зато он страдать будет. Как я когда-то… Я влюбилась в него девчонкой, а он… Унижал, смеялся, дерьмом меня считал. Да что говорить… Я прикончу сейчас вас, и дело с концом!

Она больна… Как я сразу не поняла, что это не простая обида. У Стефании раздвоение личности, не иначе… Что теперь делать? Смартфон я оставила лежать на диване, до тревожной кнопки теперь не дотянуться. Надо ее задобрить. Успокоить.

– Стефания, у нас с Кириллом фиктивный брак. Мы не любим друг друга. Он женился только ради Егорки. У нас ничего нет, понимаешь? Я не против развода. Хоть завтра в загс пойду и…

– Как это нет? Не бреши, дрянь. Я видела, как он смотрел на тебя на свадьбе. Видела!

– И что? Кирилл Аристов – публичный человек и владелец предприятия. Он не может ударить в грязь лицом перед публикой. А как ты хотела, чтобы он смотрел? С пренебрежением? Он до сих пор не простил мне той измены, вот и все… И никогда не простит. Стефания, отпусти маму и сына. Давай поговорим?

Я вкладываю в голос все спокойствие и твердость, на какие способна. Внутри же все дрожит… Кровь с бешеной скоростью бежит по венам, в висках пульсирует, в глазах рябит от напряжения. Я не отвожу взгляда от ее долбанного ножа! И от сынишки не перестающего рыдать.

– Он заткнется когда-то? – истерично кричит она.

Потом отталкивает маму. Та едва на пол не падает. В последний момент ей удается схватить Егорку за шиворот.

Я не выдерживаю – всхлипываю и привстаю, чтобы забрать у мамы сына.