Наследник для предателя
Шрифт:
– Никто больше не разлучит, – обнимаю ее в ответ. – У меня есть другая машина, Викуль. Если честно, я ее хотел тебе подарить.
– Правда? Ты же запретил мне работать и заниматься чем-то другим, кроме сына? Или ты изменил свое мнение?
– Изменил. Я хочу, чтобы ты была счастлива, Вик. И мастерскую можешь соорудить в гостевом домике. А Егорке наймем няню.
– Тебя точно чем-то опоили, Аристов. Или околдовали. Так мы едем?
– Да. Собирайтесь.
Вика надевает стильные брюки, лоферы и свободного кроя блузку – вещи, которые она купила в день нашей свадьбы. И Егорку наряжает в удобный костюмчик.
– Все в порядке? Автокресло установи, пожалуйста, – просит Вика. – А можно мне примериться к машине? – добавляет, хитро улыбнувшись.
– Конечно. Она твоя. Нравится? Если нет, я могу купить другую.
– Какой ты стал важный, Кирилл Игоревич, – воркует она. – Я давно не водила. Права валяются без надобности.
– Здесь автоматически коробка передач. Если хочешь, можешь выехать из гаража, я подержу Егорку. И, вообще, найму тебе завтра инструктора. Пара уроков и…
– Спасибо тебе, Кир.
Забираю сына и увожу его к кусту цветущей сирени. Он с интересом разглядывает цветочки, тянет руки и срывает их. Нюхает, смешно морща носик.
– Придем с прогулки и нарвем для нашей мамы большой букет, да?
– Дя.
– Идем, посмотрим, как наша мамуля справилась.
Выхожу через калитку, вздрагивая от ужасного зрелища – машина летит по оврагу вниз. Очевидно, отказали тормоза. Вика выехала из гаража, но так и не смогла остановиться.
– Вика! Ручник! Дерни ручник! – кричу что есть мочи. Бегу по траве, подворачиваю ноги, едва не падаю, чувствуя, как сердце словно летит в пропасть. Впереди – заброшенный амбар и столбы линий электропередач. – Не-ет! Вика, прыгай! Пацан ревет в моих руках, когда я со всех ног бегу ей на помощь. Машина на полной скорости врезается в стену. Старый амбар шатается, часть прогнившей крыши валится на лобовое стекло. А потом из-под капота показывается пламя...
Глава 26.
Глава 26.
Кирилл.
– Теперь в этом вынужденном браке нет никакой необходимости, – тоном актера-трагика произносит Добровольский. – Я беру заботу о девочке на себя. Кирилл, я тебя не стану осуждать, если ты…
Я чертовски зол. И мышцы дрожат и ноют от напряжения. До сих пор перед глазами мелькают кадры – Вика без сознания, дымящаяся машина, помятый бампер, кричащий Егорка…
Она врезалась в тот амбар на полном ходу. Я не слышал, как Вика кричала – все окружающие звуки вытеснял бьющийся в висках пульс. И пожалуй, наш с Егоркой крик. Тогда все стало никчемным – мои дурацкие обиды, прошлое, интриги, какие-то Златы или Артемы… Все мои предрассудки рушились вместе со старой стеной из глиняных кирпичей. Скрежетали подобно металлу. Все валилось, оставляя чудовищную реальность.
Я кричал что есть мочи, звал на помощь, потому что связи ни хрена не было… И нам помогли… Проезжающий мимо дачник отъехал к трассе и вызвал скорую помощь и полицию – об этом я тоже позаботился. Подозревал, что такие, как Добровольский обвинят меня в порче тормозов.
– Не надо строить из себя благодетеля, – осипшим голосом отвечаю я. – Я без вас разберусь, как поступать с женой.
– Снова что-то сделаешь? Ах, прости… Наверняка никаких посторонних отпечатков
пальцев не обнаружат. Машина-то твоя, там будут только твои пальчики.– Хватит, – шепчет Вика.
Ее шею фиксирует специальный обруч, губы сухие, в кровоподтеках. Лицо в синяках, руки в ссадинах… Господи, я смотреть на жену не могу… Боль, жгущая внутри, как кислота или яд. Какая сволочь это сделала? Кому мешает наше счастье? А есть ли оно? Я толком ничего не успел ей сказать. Мы едва начали привыкать друг к другу, а тут такое…
– Да послушай ты меня, щенок, – шипит Добровольский, оттаскивая меня за локоть к окну. – У нее компрессионный перелом позвоночника. Никто не знает, что…
– Это просто трещина. Спинной мозг не пострадал. Отстаньте от моей семьи!
Мне хочется за шиворот вышвырнуть его из палаты, но я сдерживаюсь из уважения к его возрасту. И Вике он помогает вытащить папу из тюрьмы…
– Ки-ир… – стонет она. – Больно…
– Милая моя, родная…
– Как Егорка?
– Родители его забрали, он здорово испугался. Но все хорошо… Викуля моя, я…
– Кир, я пойму, если ты… Если… Наверное, со мной все не так. Я не могу нормально жить, все время попадаю в какие-то истории. Я…
По израненному лицу Вики текут слезы.
Пружины больничного матраса тоскливо скрипят, когда я сажусь рядом.
– Вика, милая… Я тебя не оставлю. Я люблю тебя.
– Кир… Ты снова говоришь мне это? Разве ты…
– Люблю. Ни на минуту не забывал тебя, Вик. И ни одной минуты не был счастлив без тебя. Я больше не повторю своей ошибки. Найду мерзавца, кто это устроил.
– Кир…
– Любимая моя, жена моя… Прости меня за все…
– Ты, выходит, ни при чем. Все это устроил кто-то другой. Ни я не виновата, и не ты. Дядя Боря поможет тебе, да, дядь Борь? – переводит она взгляд на Добровольского.
Да уж… Он первый, кто хочет развода, как по мне.
– Викуша, милая. Девочка моя… Кирилл, можно тебя на минутку? Викуся, мы выйдем в коридор. Тебе ничего не надо?
– Нет, возвращайтесь скорее.
Добровольский хлопает меня по плечу и вздыхает. Всем своим видом демонстрирует, что мои слова его потрясли.
– Если вы снова будете…
– Не буду. Любишь ее, значит? А про то происшествие, что думаешь? Вика все рассказала?
– Все, что помнила. Я возобновил расследование. Ездил в ту гостиницу, опрашивал персонал и директора. А после… Кто-то обстрелял мою машину.
– Почему ты сразу не сказал?
– Думал, что сам разберусь. У меня хорошая команда и…
– Вспоминай, кто появился в твоем окружении? Может, за несколько месяцев до появления Вики ты с кем-то начал работать? Кому это выгодно? Кому нужно было вас рассорить?
– Постойте-ка… Вчера к нам домой приезжала моя бывшая невеста Дина. Может, это она? Она просила Вику оставить меня в покое. Точно, это было выгодно только ей!
– Едем к ней! Мало ли что еще придет к ней в голову? Вику ни на минуту нельзя оставлять одну. Когда Света приезжает?
– Через полчаса, – отвечаю, бросая взгляд на настенные часы.
Если это Дина, я сотру ее в порошок. Решаюсь ехать к ней в больницу сразу, без предварительного звонка.
Мы заваливаемся в кабинет, как бандиты. Добровольский хмурится, окидывая Дину пристальным взглядом, она бледнеет. Правильно делаешь, девочка…