Наследник для звёздного захватчика

— Печь обесточило, едва первую партию успели пропечь. Оставили тесто на опаре, теперь ждём, когда починят проводку и снова подключат печи. Утром сказали быть к четырём. Я пыталась уснуть, но никак не выходит, — вздохнула Нина и откинулась головой на подушку, накрыв лицо книгой. — Решила почитать, иногда это помогает мне уснуть.

Плохо, что Нина никак не могла уснуть. И для неё, конечно, плохо, и для меня. Потому что ей может показаться более чем странным, что я около полуночи, одетая в уличную одежду, куда-то решу пойти. А раскрывать ей правду я не хочу. Нина меня попросту не поймёт. А даже если и поймёт, то это втянет её в преступление. Не хочу кого-то заставлять лгать и тем более ставить под удар.

Натянув плотные штаны и футболку, я залезла на свою койку на второй этаж. Свернулась, поджав ноги и пытаясь унять нервную дрожь.

— Замёрзла? — спросила Нина, а я прикрыла глаза от досады. Она обратила внимание на мою одежду.

— Пижаму испачкала. Пришлось застирать, — солгала подруге, прикусив язык до боли.

— Ой, у меня уже совсем труха, а не пижама. Надо сходить к мадам Рид, недавно была вылазка на склад текстильной фабрики, может мне выделят кусок ткани, я бы сшила тогда и себе, и тебе.

— Спасибо тебе, Нин, — я улыбнулась, хоть она и не видела. Искренность Нины пробирала меня до нутра, и тем более становилось не по себе, что я ей тем же ответить не могла.

Я притихла. Лежала и не шевелилась в надежде, что Нина уснёт. Сердце билось где-то у самого горла, а дыхание от напряжения получалось прерывистым. А потом я поймала себя на том, что сама едва не уснула. Стала повторять про себя правила оказания первой помощи по пунктам в разных ситуациях, одновременно с этим делая сложные когнитивные упражнения пальцами. Это нагружало мозг, не давая ему отключиться.

Часы на руке тихо вздрогнули — было без четверти полночь.

Я осторожно свесила голову, чтобы убедиться, что Нина спит. В последние минут двадцать её дыхание было ровным и размеренным.

Она действительно спала. Тогда я аккуратно спустилась со второго этажа, стараясь не скрипнуть кроватью, натянула куртку, капюшон и тихо вышла.

В груди теснило и жгло от недостатка кислорода, дышать на полные лёгкие из-за переживаний не получалось. Рой мыслей в голове гудел, изобилуя предположениями разных сценариев, что может пойти не так.

Но я была полна решимости спасти командора. Не хотела больше раздумывать и анализировать. Не хотела задумываться о последствиях. Решение принято, остальное сейчас было неважным.

Стараясь идти тихо, я спустилась на третий пролёт, как и указал Ховард, и осторожно пошарила рукой за воздуховодом. Ключ уже лежал на месте, я сжала его в ладони и засунула в карман. Теперь нужно было вывести командора.

Взявшись за ручку комнаты, где его держали, я на секунду замерла и прикрыла глаза.

— Назад пути не будет, Лили, — прошептала сама себе. — Но и иначе ты поступить не можешь.

Ховард не ошибся, дверь действительно оказалась заперта не только на внешний затвор, но ещё и на ключ. Я вставила тот, что оставил мне доктор, и провернула два раза.

Замок открылся, и я с замиранием сердца вошла внутрь, в глубине души испытывая страх уже не увидеть командора внутри.

Но он был здесь. Снова подвешен за руки в центре, на полу небольшая лужица крови — накапало из разбитых губ. Те двое, что приходили кормить его перед казнью, кажется, здорово оторвались.

Я вновь почувствовала наплыв непонятных чувств. Злость и ненависть к своим соплеменникам за их жестокость, за то, что вот так срывали злобу на скованном цепями, беззащитном. Ведь он не мог им ответить.

И тут же меня обжёг стыд. Это были Бен и Дик, парни из Северного гетто, чью мать кроктариацы расстреляли прямо у них на глазах, потому что увидели, как та попыталась украсть из их машины аптечку с антисептиком для своего мужа, умирающего от инфекции. Имела ли я право их осуждать?

— Ты пришла попрощаться, Лайлэйн? — хрипло проговорил командор. — Скоро метка отпустит тебя…

— Отпустит, — я подошла к нему и посмотрела внимательно. Это даже было заманчиво — дать произойти тому, что должно, и освободиться. Но… — Потому что ты перестанешь звать меня, Тайен. Но сначала…

Я закусила нижнюю губу, а потом резко выдохнула. Пора было действовать.

Подтянула железный стул, что стоял чуть в стороне, и влезла на него, чтобы дотянуться до наручников, сдерживающих запястья командора. Достала небольшой складной нож и выкрутила болты.

Тайен внимательно следил за тем, что я делала, не проговорив ни слова. Тяжело выдохнул, когда его руки оказались свободны и сполз на пол на колени, растирая затёкшие израненные запястья.

— Хочешь сделать это сама? — подняла на меня глаза. — Я приму, Лайлэйн.

Сейчас он был у моих ног. Стоял на коленях, глядя снизу вверх. Он не выглядел жалким, ни капли. Достоинства в нём было больше, чем в ком-либо. Но, казалось, он был действительно готов принять смерть от моих рук.

17

Только сейчас я поняла, что стою перед ним, зажав в руке нож, направленный остриём на него.

— Нет, — я сложила нож и убрала в карман. — Пошли, Тайен, надо уходить. Можешь идти?

Командор не стал высказывать удивление или спорить. Позволил помочь ему подняться и опёрся на моё плечо. Не возмущался, как тогда, в его доме, после ранения.

— Подожди, — я остановилась и достала свой шейный платок, поднялась на цыпочки и завязала ему глаза. Старалась не думать об ощущениях, когда прикасалась к нему, от его близости, от звуков дыхания. Сейчас я не могла себе позволить быть несобранной, отвлекаться. А именно это и происходило, когда Тайен оказывался рядом.

В общем-то, он не сильно опирался, старался идти сам, и двигаться у нас получалось быстро. Мы вышли из комнаты, я провела его вдоль узкого коридора за котельной, и мы спустились в северные тоннели, как и велел Ховард.

Я вела командора за руку, а он шёл послушно, мягко сжимая мои пальцы.

Сама же я будто окаменела. Отгородилась от страха и видела только цель — вывести его живым. Остально будет потом. Стыд, последствия — потом.

Шаг за шагом, мы преодолели основную базу бункера и вышли в тоннели. Здесь было меньше воздуха и пахло отвратно. Сырость, затхлость. Пахло сырой землёй. Но не свежеперепаханным полем, а скорее могилой.

— Пригнись, — скомандовала я командору, когда мы перешли в ещё более узкий тоннель. Снимать повязку с глаз Тайена до выхода на поверхность я не планировала. Хотелось как можно больше обезопасить это место.