Наследник для звёздного захватчика

Их семейные проблемы меня, признаться мало волновали. И что у них там происходило в эти полгода тоже.

— Злился, психовал… Знаешь, я никогда не видела раньше его таким… таким жестоким. Оказалось, что с ним может быть даже интересно…

Я сглотнула. Последствия моего побега проявлялись то тут, то там. И если Яра не лгала, если командор действительно озлобился сильнее, чем за все шестьдесят лет, которые кроктарианцы держат Землю под своим контролем, то… в этом была и моя вина.

Что бы я ни делала, результат всегда казался хуже, чем было до.

Я напряглась ещё сильнее, когда Яра зашла мне за спину и остановилась. Чувствовала её присутствие, и по спине заструился пот.

— Ты не такая, как Элеонор, — сказала она совсем близко, почти у моего уха, и я вздрогнула. Яра взяла прядь моих волос и вытянула её пальцами. Мягко, едва ли не нежно. Но я прекрасно знала, как мягко она может стелить. От этой женщины веяло опасностью. Она просто стояла рядом, а я кожей чувствовала, как вокруг от неё исходит яд. — Ты другая, Лили. Мягкая, нежная овечка, но я тебя раскусила. Ты только с виду такая, а на самом деле ты на многое способна. Очень многое…

Она несла какую-то чушь. Или хотела казаться умной и не попала в цель. Была бы я такой, как она говорит, уже давно бы лицо ей расцарапала.

— Не была бы ты землянкой, — последнее слово она произнесла так, будто её мутило от одного лишь созвучия, — мы бы с тобой могли подружиться.

Это точно вряд ли.

— А вот с твоим братом мы подружились, — прошептала она мне на ухо.

Моё сердце вздрогнуло и замерло в груди. Под рёбрами разлился холод, а вдохнуть стало так тяжело, будто грудь придавило бетонной плитой.

Я обернулась и посмотрела Яре в глаза, чтобы убедиться, что она лжёт. Она ведь лгунья. И манипуляторша. Ей нравится издеваться над людьми и физически, и морально. А причинить мне вред она не посмеет, потому что так или иначе боится Тайена и подчиняется ему.

Яра ждала моей реакции. Она склонила голову на бок и улыбнулась.

— Ладно, шучу, — махнула рукой и отошла, а я наконец смогла вдохнуть, но тут же получила ещё один удар под дых, куда более болезненный. — Не подружились. Он упёртый. Но я найду к нему… ключик.

— Лжёшь, — прошептала я. Закричала бы, да горло внезапно сдавило. Лжёт она. Лжёт!

— Думаешь? — Яра подняла бровь, с иронией глядя на меня. — Или ты верила, что тот подземный муравейник из людишек так и будет автономно существовать и делать нам мелкие пакости? Его зачистили через несколько часов после того, как Тайен увёз тебя.

Внутри всё свело болезненным спазмом, и только чудом мне удалось остаться стоять на ногах. В голове будто огненный шар стал образовываться и расширяться.

Я ведь на какое-то мгновение поверила, что он их не тронет… Хотя, с чего бы ему не делать этого? Меня он получил, а остальные… Все до единого в бункере, кроме, может, Ховарда, желали ему смерти и мучений. Его пытали, хотели казнить.

Но… почему я всё равно надеялась?

— Я бы туда газ лучше пустила или воду, — буднично сказала Яра. — Но Тайен запретил. Решил в благородство поиграть, наверное. Не понимаю, зачем он так экономит людишек, но их всех оттуда был приказ достать живыми.

Я смотрела на неё и понимала, что сейчас она не лжёт. Просто чувствовала, что всё сказанное — правда. Ужасная, но правда.

— О-о! — оскалилась Яра. — Твой брат бился, как лев. Сражался до последнего, пока его не запечатали. И… знаешь, Лили, я решила забрать его себе. Так хотелось узнать, чем вы такие с ним особенные.

— Шейн не может быть донором, — сказала я. Слова продрались по пересохшему горлу с трудом. — У него нарушена свёртываемость.

Яра сделала ко мне несколько шагов, остановившись вплотную.

— Дорогая Лили, — прошептала, — мне не нужна его кровь. У меня есть донор. А от Шейна я могу взять куда больше всего интересного. Он, конечно, пока не сильно сговорчив, но у меня много инструментов в арсенале, чтобы сломать его. Поверь.

Она улыбнулась, а потом подошла к решётке. Та открылась, выпустив её, а потом захлопнулась обратно.

— Я подумала, что ты должна знать, — в лживом сочувствии вскинув брови, сказала Яра, посмотрев на меня снаружи. — Всё же лучше, чем мучиться в неизвестности.

Она ушла, а у меня внутри будто что-то взорвалось. Огромный шар из боли разорвался, затопив все внутренности.

Я бросилась к решётке и изо всех сил тряхнула её, схватившись за прутья.

— Только не Шейн! — закричала что было мочи. — Не смей! Не тронь его, испорченная сука!

Из меня извергнулись рыдания, от которых по швам трещала грудная клетка. Живот свело судорогой, а ноги подкосились. Я сползла на пол, всё ещё цепляясь за решётку.

Только не Шейн!

Они забрали всё. Всё! Моих родителей, жизнь, друзей. Мою планету и даже право называться землянкой.

Они пользовались моей кровью и собирались использовать моё тело, чтобы попытаться восстановить то, что утратили из-за своей собственной алчности.

А теперь они ещё и собрались отобрать моего брата. Он — единственное дорогое, что осталось у меня в этом мире. И теперь когтистая порочная рука садистки Яры Яжер дотянулась и до него.

— Только не Шейн… — прошептала я, погружаясь во тьму.

21

Просыпалась я тяжело. Веки показались тяжёлыми, голова тоже.

Никакого сигнала на подъём. Может, ночь сейчас?

Я, признаться, и не помнила, как вчера уснула. Долго плакала на полу, потом взобралась на кровать, а дальше всё как в тумане.

Открыв глаза, я поняла, что нахожусь не в своей камере. Кровать, на которой я лежала, была большой и застелена мягкой шёлковой простынёй и пушистым одеялом. Подушка тоже совсем не такая, как в моей тюрьме.

Я осторожно села и потёрла пальцами виски.

Я действительно находилась не в камере. Это была комната. Спальня. Большая, красиво обставленная. С резной мебелью и большим окном до самого пола.