Наследник для звёздного захватчика

— Тайен! — крикнула я и попыталась вырваться, но мои руки только сильнее сжали, усмиряя и сдерживая на месте.

Меня дотащили до стола и водрузили на холодную поверхность. Я не могла не сопротивляться, хотя и понимала всю тщетность своих попыток. Ноги и руки зафиксировали стальными браслетами, на лоб лёг удерживающий ремень. Солёная влага обожгла щёки.

— Тайен, пожалуйста… — взмолилась я, глядя на него.

Мужчина, который стоял рядом со столом, напоминал моего командора лишь отдалённо. Холодный и беспристрастный, он смотрел мимо меня.

— Тридцать пять процентов крови в запас, — отдал распоряжение, от которого я вся похолодела внутри. — Возьмите часть яйцеклеток для исследования, а потом в анабиоз.

— Не надо, прошу! — взмолилась я. Анабиоз равен смерти. Меня уже никогда не вернут в сознание, им это не надо. Нужен только мой биологический материал. — Тайен, не надо!

И тут он словно впервые услышал мой голос. Обернулся и посмотрел в глаза. Ещё и слова не сказал, но уже по взгляду я поняла, что проиграла битву за собственную жизнь.

— Я пытался дать тебе подобие нормальной жизни, Лайлэйн. Но ты его отвергла. И теперь у меня нет на тебя времени — идёт война. Прощай.

Он не отвернулся, не ушёл. Склонился и смотрел в моё лицо, пока тёмная жидкость ползла по трубке к игле, ведущей в мою вену, а потом лицо командора стало расплываться. Мозг затуманился… и взорвался жутким писком.

Я рывком села на постели, сжав виски, резко запульсировавшие болью, и уставилась на пищащий на серой стене динамик.

Подъём.

Потёрла запястья и лодыжки, будто там и правда только-только захлопнулись браслеты. Сердце всё ещё колотилось о рёбра, хоть головой я и понимала, что это лишь сон.

С верхней полки спрыгнула моя соседка по отсеку — Нина. Она работала на кухне. Её спасли незадолго до меня, когда ту уже поместили в анабиоз для периодической откачки крови.

— Лили, доброе утро, — девушка мило улыбнулась. — Ты снова ворочалась во сне. Опять он снился?

О своём пребывании в доме командора Яжера, кроме как брату, я почти никому ничего не рассказывала. Но Нина возилась со мной, когда я кричала по ночам от кошмаров, и кое-что я всё-таки ей поведала. Иначе бы просто не смогла пережить первый месяц.

Я встала и заправила постель, надела тапочки и взяла полотенце. На утренние процедуры и завтрак у меня сорок минут, а потом, так как сегодня среда, нужно быть в тренировочном зале. На дежурство я заступала сегодня в двенадцать.

С ночи моего побега из дома командора прошло почти шесть месяцев. Шейн и тот парень, что помогал ему — Том, привезли меня в заваленный хламом старый ангар, в котором был вход в бункер. Здесь сосредоточились те, кто всё ещё сопротивлялся захватчикам. Если я в тайне и предполагала раньше, что кто-то ещё способен противостоять кроктарианцам, то уж точно не ожидала таких масштабов.

Это была целая машина, которая работала слаженно и чётко. Шейн сказал, что сопротивление сейчас насчитывает почти двадцать тысяч человек и постоянно растёт. Конечно, в масштабах планеты это ничтожно мало, но всё же это уже что-то. Это значит, что люди всё ещё способны бороться за свой дом, за свободу. Легко не будет, это всем понятно, но это, как минимум, дарит надежду.

Наш бункер насчитывал почти две тысячи повстанцев. И каждый занимался своим делом, принося сопротивлению посильную пользу. Физические тренировки были обязательны для всех более-менее здоровых, даже дети, которых тут было не так уж и много, должны были тренироваться и учились стрелять.

У меня с этим выходило не очень. Обучать меня взялся тот самый парень, что помогал Шейну с моим побегом — Том. Ему в этом нелёгком деле я совсем не завидовала.

На внимание и время Шейна у меня оказалась соперница. Дина — его девушка. Они вместе жили в отсеке, вместе ходили на задания и вместе тренировались.

Признаться, я ревновала. Умом всё понимала, но сердцу-то не прикажешь. К тому же Дине я явно не нравилась. Она морщилась каждый раз, когда я оказывалась рядом. Однажды я даже услышала, как она себе под нос буркнула, назвав меня «коллабой».

Я знала, что это значит — сокращённо от «коллаборационисты» — сочувствующие захватчикам, те, кто перешёл на их сторону и содействует им.

Была ли моя вина в том, что случилось со мной?

Я не понимала, почему Дина была так обозлена. К её несчастью, тогда это услышал и Шейн, и между ними произошла крупная ссора.

Дина больше не выказывала в мою сторону негатива открыто, но и я не хотела становиться постоянной причиной их с Шейном ссор. Я видела, что она дорога моему брату. За то время, пока я была в доме командора, многое произошло, и ничего обратно не вернуть. Поэтому я сама решила облегчить Шейну выбор и согласилась тренироваться с Томом.

Том оказался весёлым и задорным парнем, его шутки иногда вводили меня то в ступор, то в краску. Но на тренировках он заставлял меня едва ли не умирать. Я звала его просто — извергом. В очередной раз падая спиной на маты и обливаясь потом всем дрожащим телом в планке, единственное, чего я желала — оказаться в воде. А потом притопить в ней Тома.

Тягу к воде приходилось тщательно скрывать по совету брата и Тома. Их я была вынуждена посвятить в подробности того, что со мной произошло. И Шейн предупредил, что таких, как Дина, может быть много. Люди подозрительны, их не за что винить, времена сейчас такие.

Походы в душ были для меня сродни походам в детстве в парк аттракционов. Но с водой было трудно, и душ был лишь дважды в неделю или после вылазок для тех, кто в них ходил. В остальное же время бочка с водой на день на десять человек — предел роскоши.

В восемь тридцать я вошла в зал, где некоторые уже приступили к тренировкам. Довольно большое, немного сырое помещение. Сырость и неудивительна. Мы находились глубоко под землёй, и с отоплением тут всё непросто.

Вдоль стен самодельные боксёрские груши, сделанные из мешков, набитых соломой и песком, на полу сложены стопками маты. Чуть дальше была полоса с препятствиями, сваренные металлические снаряды: лестницы, турники, какие-то странные сетки.

— Привет, Лили, — мне навстречу вышел Том и широко улыбнулся, уперев мощные руки в бока. — Как настроение?

— Привет, — я улыбнулась в ответ и потянулась руками к волосам, чтобы стянуть их резинкой. — У меня сегодня дежурство в госпитале, так что ты будь снисходителен.

— Попросишь об этом вампиров, когда будешь удирать, — усмехнулся он. — Давай, Лил, десять кругов для разогрева, пятьдесят приседаний, тридцать отжиманий. Потом жду тебя на матах. Сегодня без стрельбы, только рукопашный.