Наследник епископа
Шрифт:
«Похоже, что большинство твоих солдат, не занятых службой, уже сидят за столом.,» — пробормотал Дугал, посмотрев на зал внизу. — «Правда, как ты можешь убедиться, они все сидят сами по себе. От того, как тебя встретят, может зависеть очень многое.»
Келсон, осмотрев зал, кивнул. Поскольку, в соответствии с обычаями Приграничья, все члены клана считались занимающими более или менее равное положение, у них не было отдельных столов для знати и для солдат. Он увидел герцога Эвана, шедшего вдоль зала с мрачно глядящим Коналлом — чтобы быть усаженными за стол на помосте, как уверял его Дугал — но за исключением их, остальная часть королевского отряда, казалось, сгрудилась вдоль одной стороны длинного
Задумавшись, он проследовал за Дугалом дальше по галерее, звуки волынок почти не вторгались в его размышления, когда посмотрел через другое смотровое отверстие, выходящее на стол, стоящий на помосте. Оттуда ему было видно всех на помосте, включая Графа Траншского.
Колей Мак-Ардри за три года, прошедшие с того дня когда Келсон видел его последний раз, сильно постарел, но хотя время лишило старого предводителя клана большей части его подвижности, это явно не коснулось его прочих способностей. Слуге пришлось помочь ему усесться за столом на помосте, поскольку он не мог много ходить без посторонней помощи, но его темно-коричневые от жаркого летнего солнца и горных ветров Транши руки, показывавшиеся из тонкой рубахи цвета шафрана, все еще бугрились мускулами. Келсон видел как переливаются мышцы Колея, когда тот поднял полный мех вина и, вливая в себя целый поток красного, умудрился не пролить ни капли.
Его седые, похожие на проволоку, волосы были на приграничный манер зачесаны назад и перевязаны лентой цветов его клана, но в его обширной бороде, сбегавшей на грудь, еще проглядывал кое-где каштановый цвет. Карие глаза его были ясными и живыми, он беседовал с герцогом Эваном, сидящим слева от него, по другую руку Коналла; но продолжал поглядывать на дальний конец зала как будто поджидая кого-то.
«Он нас ищет?» — спросил Келсон негромко, покосившись на Дугала. — «Может, нам лучше войти?»
«Да, но не так, как ты собираешься,» — ответил Дугал. Он хитро усмехнулся, схватив Келсона за рукав и таща его в проход. — «Пошли. Просто иди за мной и делай то же, что и я.»
Вскоре они оказались за перегородками, отделявшими кухню от помоста, сооруженного в зале, Дугал подтолкнул короля за одну из них, чтобы пройти через слуг, обслуживающих стол на помосте. Люди уступали дорогу сыну своего предводителя, но глядели на Келсона второй раз только для того, чтобы избежать столкновения с ним. Они были слишком заняты наблюдением за Коналлом, сидевшим слева от предводителя, и Джодреллом, который подтащил свой табурет к концу стола, чтобы он мог разговаривать с Эваном, сидя между ними. Старый герцог Клейборн был с готовностью принят за своего, поскольку он вырос в такой же клановой системе и понимал их обычаи, но остальные сидящие в зале — рыцари и солдаты — были людьми с равнины. Коналл, одетый в придворную тунику и с серебряным обручем на голове, выглядел особенно не к месту.
Теперь Келсон понимал намерения Дугала. Когда парень проложил себе путь к почетному месту справа от старого Колея и опустился на скамью чуть правее этого почетного места, Келсон еле сдержал усмешку и последовал за ним. Якобы случайно он проскользнул между Дугалом и стариком, уселся, опершись локтем о стол, и движением брови приказал слуге, склонившимся между ним и Дугалом, налить вина им обоим.
Однако, когда некоторые из людей начали узнавать его и стали подниматься на ноги с грохотом и стуком деревянных скамей по каменному полу, происходящее привлекло внимание старого Колея. Повернувшись, чтобы узнать причину, он был очень удивлен, заметив справа от себя незнакомого молодого приграничника. Волынки взвизгнули, замолкая, когда все глаза обратились к предводителю
Мак-Ардри.«Халдейн сердечно приветствует Мак-Ардри из Транши,» — торжественно сказал Келсон, склоняя голову в почтительном поклоне и замечая как у Колея отпадает челюсть. — «Мой брат Дугал предложил мне сесть по правую руку от Вас, и я рад такой чести, поскольку теперь, когда моего отца больше нет, его отец — мой отец.»
Онемев от удивления, Колей смотрел в серые глаза Халдейнов, в то время как среди собравшиеся в зале нарастало волнение, и заметил, что в незнакомце есть что-то знакомое. Последний Халдейн, которого видел старый Колей, был четырнадцатилетний мальчик, принимавший корону Гвинедда. Парень, сидевший рядом с ним, был молод, но это был мужчина, с откровенным, прямым взором приграничного вождя. Когда Колей посмотрел на своего сына, сидевшего позади незнакомца, Дугал встал и подошел, чтобы с усмешкой поцеловать своего отца в щеку.
«Я привел своего брата, чтобы он поужинал с нами, Па,» — сказал он со своим резким акцентом Приграничья. — «Он посчитал нужным забыть на этот вечер о своем титуле, поскольку он хочет показать, что действительно чтит наш дом и род, как и то, что связывает его со мной. Разве ты не хочешь поприветствовать его как родственника и сына?»
На какое-то мгновение Келсон испугался, что Колей не подыграет ему, и ему придется вернуться к своей королевской роли, которую он так часто был вынужден играть. Но тут лицо старика расплылось в довольной улыбке и он протянул Келсону свою огромную руку, его карие глаза потеплели.
«Я рад видеть тебя, сынок,» — сказал он мягко. — «Я оставил тебя мальчиком, а ты приехал ко мне мужчиной. Поцелуешь своего старого Па?»
Келсон торжественно подал Колею руку и встал, склонив голову в почтительном приветствии приграничника дружественному вождю, зная о том, сколько взглядов сосредоточилось на нем. Когда он нагнулся, чтобы поцеловать старика в щеку, сдержанный ропот одобрения прокатился среди приграничников, а волынки взвыли в приветствии, поддержанные на этот раз барабанами.
Это не было наиболее непосредственно из приемов, но это было начало. Стараясь не замечать кислых взглядов Коналла, сидевшего на другом конце стола, и смущенных выражений на лицах большинства своей свиты, Келсон сел на свое место, улыбаясь. Брион никогда не поступил бы так, но Келсон не был Брионом. Всем придется смириться с тем, что он хотел создать свой собственный стиль. Он смеялся над шутками Дугала, а когда Сайард подал им жаркое из птицы и говядины на пышном хлебе, Келсон стал есть его руками, как это и принято в Приграничье.
За едой он немного поболтал с Колеем. Келсон рассказывал о том, чему он научился за последние три года, в старый вождь гордо перечислял, чему научился Дугал, готовясь стать предводителем клана. Свое ухудшающееся здоровье он помянул только мельком.
Из уважения к хозяину Келсон обходил в разговоре политику и прочие темы, которые могли бы привести к разногласиям, собираясь поговорить об этом попозже и в более приватной обстановке. Но прямо перед тем как подали десерт — липкие конфеты из толченого миндаля, бисквита и меда — Колей мельком упомянул своего брата Сикарда, чьей женой была Меарская Претендентка.
«Леди Кайтрина, что она из себя представляет?» — спросил Келсон, стараясь не показывать насколько ему интересно. К его облегчению, Колей не стал сдерживаться, вино заставило его подобреть и развязало ему язык.
«А, она лелеет старую мечту, время которой давно прошло,» — сказал Колей. — «Она никогда не нравилась мне. Она примерно моего возраста, ее дети — крайне неприятные люди, а ее дружок еще более неприятен. Она и мой брат…!»
Он презрительно выругался, и Келсон вздернул бровь в притворном удивлении.