Наследник, которому по...

– Рада за него, – буркнула Сюзанна, и только тогда Крылов-старший заметил, что наследница имеет совершенно нерадостный вид.

Вспомнив, что она должна была встретиться с Рассказовым, нахмурившись спросил:

– Как прошло?

– Никак, – снова буркнула девушка, схватив блюдо с конфетами и плюхаясь на диван. Подогнув ноги, она принялась закидывать одну конфету за другой.

– Он отказался, – понимающе кивнул мужчина, но Сюзанна только раздраженно фыркнула.

– Если бы он просто отказался, он выставил всё так, будто выйти замуж за него я хочу только, чтобы отомстить. Ещё спрашивал, что он мне такого сделал, что я так сильно хочу испортить ему жизнь.

– А парень не дурак, – раздался от входа в гостиную весёлый мужской голос и в проёме появился дядя Сюзанны и двоюродный брат Хуана Сигизмундовича – Генрих Абдурахманович, – такой молодой, и такой не по годам умный.

Высокий, светловолосый и голубоглазый, он напоминал какого-нибудь викинга и был весьма популярен у женского пола, чем частенько пользовался.

Усевшись рядом с племянницей, мужчина бесцеремонно залез в блюдо с конфетами всей пятернёй.

– Дядя! – возмущённо воскликнула девушка.

– Что, дядя, – ответил тот, шурша обёрткой, – мне, чтобы это понять, десятку в браке пришлось отмотать, слава магии, выбил себе условно досрочное, теперь на свободе с чистой совестью.

– И с пустыми карманами, – не удержалась девушка от шпильки в его адрес, – бывшая твоя дом отобрала, машину отобрала, деньги тоже отобрала.

– Дёшево отделался, – ответил Генрих Абдурахманович, ничуть не смутившись.

– Ага, зато теперь столуешься у нас каждый день, – не преминула уколоть его племянница ещё раз.

– Дочь, – строго произнёс Крылов-старший, – род всегда поддерживает своих, в какой бы ситуации они не оказались.

– А что он! – Сюзанна зло посмотрела на отца, – и Рассказов, гад такой, упёрся, аж прибить там на месте захотелось.

– И что помешало? – поинтересовался дядя, продолжая нагло тащить одну конфету за другой.

– Вороны, – вновь плотно сжала губы девушка, посмурнев.

– Какие вороны, – удивился Хуан Сигизмундович.

– Вон те, – махнула рукой в сторону окна Сюзанна.

Подойдя и посмотрев наружу, Крылов старший увидел необыкновенно большое количество этих птиц, что сидели на заборе, на деревьях в саду, расхаживали вальяжно по газону и отсыпанным мелким щебнем дорожках. А ещё всё время поглядывали в сторону дома, словно ожидая кого-то.

Почесав затылок, мужчина удивлённо пробормотал:

– Действительно, вороны.

* * *

– Дрейк!

В это утро, возле школы я столкнулся с ещё одним знакомцем Рассказова – Готлибом Курдашовым, что терпеливо кого-то (так-то понятно кого, но не понятно зачем) караулил, верхом на сиденье здоровенного футуристично выглядящего мотоцикла, а завидев меня, приветливо помахал рукой.

– Иж Томогавк? – в некотором удивлении дёрнул я бровью, – здравствуй, Готлиб.

– Да, – парень любовно погладил блестящий металлический корпус, – совершенно неожиданно удалось заполучить экземпляр. Не думал, что его так легко узнать, их не больше пятидесяти штук выпустили.

– И какими судьбами к нам?

Парень, насколько я помнил, раньше никогда вот так не приезжал к Дрейку, хоть и приятельствовали они, но это, скорее было кооперацией двух говнюков, чем настоящей дружбой.

– Да вот, – лучезарно улыбнулся Готлиб, – учится здесь буду, перевёлся, сегодня первый день.

– Ну ладно, – пожал я плечами, – давай тогда, увидимся как-нибудь.

Направился к воротам, где меня уже поджидал Николя.

– Дрейк Ричардович, – пробасил мой бодигард. Мгновенно словно увеличился в размере, став шире раза в два и расставив локти, принялся раздвигать толпу перед воротами, освобождая мне путь.

– Слушай, – догнал меня Курдашов, пошел рядом, слегка помахивая портфелем. Мы с ним даже вдвоём прекрасно помещались в кильватерном следе идущего напролом Валуа, поэтому могли идти, не обращая ни на кого внимания.

– А может замутим тут у тебя чего? Ну там совместные унижения простолюдинов, а? У меня фантазия знаешь какая, я в своей просто чемпион по унижению был. Дрейк, давай, а?

– А что всё малдар? – с ленцой поинтересовался я, слушая парня вполуха, – если чемпионом был?

– Ну, – тут он немного смутился, – понимаешь, как-то так вышло, что я без отдачи это делал, ленился, но здесь, с тобой, я уверен, мы зажжем по полной.

– Не, – ответил я, – не интересно.

Привычно зафиксировал, войдя на территорию школы, кто, где, чем занимается. Николя, из авангарда плавно перетёк мне за спину, грозно там возвышаясь и рыскавшие по входящим взгляды старшаков, ищущие кого бы унизить, тут же сместились дальше, не задерживаясь на нас. Впрочем, оценивали не только они, но и простолюдины, дружную команду которых, с утра накачивал на борьбу с аристократией лично лидер школьной оппозиции, как его уже успели окрестить – Такаюки Иванов. Голова молодого революционера была героически замотана в бинты и, взобравшись на бетонный блок, валявшийся на территории с доисторических времён, он с жаром махал рукой в направлении леса. То ли указывал, куда надо гнать аристократов, то ли посылал туда своих нерешительных соратников. Не понятно. Да, впрочем, и не интересно.

– Ну ты зря, – с осуждением пробормотал Готлиб, затем хитро сощурился, – или ты может какой другой способ нашел? Колись.

– Нет другого способа, – ровно ответил я, – просто я не собираюсь рвать жилы ради магии. Мне она не интересна.

– А что тебе интересно? – не понимающе уставился на меня Курдашов.

– Физика.

Мой лаконичный ответ он переваривал секунд пять, наконец чуть толкнул меня кулаком в плечо, сказал со смехом:

– Я понял, ты меня разыгрываешь. Ну ладно, будем считать, что я почти поверил. Ну ладно, – он резко сменил вектор движения, махнул мне рукой на прощание, – ещё увидимся.

Я посмотрел, как он направляется прямо к Иванову, на секунду приостановился, с проснувшимся интересом наблюдая за тем, что будет дальше.

Готлиб был один и, похоже, был ещё не в курсе некоторых прогрессивных изменений в внутренней самоорганизации учеников «Последнего пути».

Остановившись в паре метров от выступающего Такаюки, он принялся с интересом слушать, а затем, расхохотался и громко крикнул:

– Эй, простаки, вы чего тут устроили?!

Голова Иванова медленно повернулась, останавливая взгляд залитых кровью глаз на Курдашове. Он прошипел:

– Аристократ, один, сам пришел.

А затем рука его взметнулась вверх, и он провозгласил:

– Я борец за добро и справедливость! Я Такаюки-кун… тьфу Иванов! И я несу возмездие во имя…

Последнее я не расслышал, потому что рядом кто-то чихнул, поэтому осталось неизвестным, во имя чего Иванов это всё затеял, но дальше указующий перст парня недвусмысленно ткнул в грудь несколько растерявшемуся аристократу и прозвучал короткий приказ:

– Взять!

Дважды ему повторять не пришлось и буквально через секунду, до последнего не верящего, что с ним что-то случится плохое Готлиба повалили наземь точным ударом в лицо и принялись запинывать ногами.