Наследник Мудрецов. Том 2
Шрифт:
Какие красноречивые детали. Получается, семья уже в курсе, что у меня есть Дар. Поэтому дядя так напряжён. Наверняка у него состоялся разговор с отцом, где выяснилось, как сильно налажал мой дед. В результате этого разговора Юрий Матвеевич захотел со мной пообщаться, и, раз обещал вести себя благоразумно — значит, дядя был против очередной встречи. Логично.
Девять из десяти, что разговор закончится скандалом. Откуда такая уверенность? О, для этого не нужно быть гениальным манипулятором. Достаточно знать натуру моего деда и то, что скандал сейчас мне выгоден. Семья уже созрела для того, чтобы начать вести серьёзные переговоры, но почему бы не улучшить свои позиции? Цинично, но с кем поведёшься…
С дядей я поднялся на пятый этаж. А там прошёл в кабинет к деду. История повторялась.
Старик сидел за
— Почему не сказал, что у тебя есть Дар? — не выдержал дед.
Что ж. Очередная партия началась. Как и борьба за власть. Я демонстративно хмыкнул. Также показательно огляделся и ответил вопросом на вопрос.
— Где стул?
— Стул? — нахмурился дед пуще прежнего. — Какой ещё стул? При чём здесь это?! — завёлся он.
Правильно дядя опасался этого разговора. Если дед настолько себя в руках не держит, то я даже не знаю.
— Меня два года не было, дед, — сказал я, снова посмотрев прямо. — Два года. Всё это время я учился выживать и сражаться, не раз и не два ставил свою жизнь на кон и был близок к тому, чтобы погибнуть. И что же я увидел, когда вернулся домой? Напомнить? В первую нашу встречу, вместо тёплых слов ты сказал, что не потерпишь нахлебника. Как будто я хотя бы раз за всю свою жизнь дал повод думать, что собираюсь сидеть на шее. Стула ты мне также не предложил. Будто я не твой внук, а незваный гость, которому не рады. Во второй раз, когда я пришёл в этот кабинет, ты и вовсе предложил мне рабство. Для тёти стул нашёлся, а для меня — нет. И вот я пришёл сюда в третий раз. Стула тоже нет. Не настолько ты рад меня видеть, чтобы отнестись по-нормальному. Поэтому я спрашиваю тебя, старик. С чего бы мне отвечать на твои вопросы? Твои попытки показать свою власть жалки и убоги. Ты явился на битву беспомощным и голым, даже не заметив этого. Ты давно проиграл, но так и не понял этого. Мне не о чём с тобой говорить.
Развернувшись, я направился к двери.
— А ну стой! — крикнул он гневно. — Мы не договорили!
Проигнорировав, я дёрнул ручку, но та оказалась зафиксирована. Надо же. Дед настолько обезумел, что задействовал капли оставшейся Власти.
— Ты ненавидишь меня? — последовал неожиданный вопрос мне в спину.
— Ненавижу? — обернулся я. — Нет, хотя поводов для ненависти хватает, здесь ты прав. Почти всё наше детство ты строил из себя великого интригана, самоутверждался, используя дешёвые трюки. Итог — семья развалилась. Это жалко и убого, но ненавидеть за это? Пустая трата времени. Так что убери свою дряхлую Власть, не позорься.
— Да как ты смеешь… — поднялся дед.
— Последнее предупреждение.
Вместо того чтобы уступить, он попытался надавить Властью на меня. Проигнорировав, я отвернулся, дёрнул за ручку, но он держал и её. Сам напросился. Отступив на шаг, накинул с десяток точек фокусировки на дверь и пяток на стены, чтобы перекинуть отдачу, и нанёс удар. В полную силу.
Со скрежетом и диким грохотом дверь разнесло в щепки и всё это месиво вместе с дверным косяком впечатало в стену напротив. Жахнуло так, что стекла задрожали. С потолка осыпалась штукатурка, поднялось облако пыли. Не обращая на это внимания, я спокойно вышел и посмотрел на вылупившегося дядю, которого чудом не задело. На самом деле не чудом. Я проверил, есть ли кто за дверью, перед тем как силу демонстрировать.
— С Юрием Матвеевичем я больше не желаю разговаривать, — сказал я дяде спокойно, — Глава рода окончательно себя дискредитировал, поэтому приглашать меня больше не стоит. Откажусь.
Сказав, что хотел, отправился на выход. Жена дяди выглянула в коридор и посмотрела на меня с ужасом. Был здесь и Игорь, который наградил меня особо пристальным взглядом. Служанка и вовсе смотрела так, будто я её сейчас сожру.
Когда вышел в подъезд,
ничего кроме омерзения не ощущал. Суровая правда жизни. Борьба за власть может принимать вот такие нелицеприятные формы. Чувства вины у меня не было, а сожаление, что всё так вышло и что дед так и не захотел поговорить нормально — да. Переживу. Тем более ещё ничего не закончилось. Акценты сильно сместились, и что-то подсказывает, что семью Валовых ждут перемены.Пусть встреча с дедом и подпортила вечер, но не настолько сильно, чтобы я впал в уныние. Да и нельзя себе позволять расслабляться. Матушка у меня и так в стрессе, надо ей всячески транслировать, что всё в порядке, не о чём беспокоиться. Ужин она, кстати, сама приготовила. Пока ходил общаться, основное уже было сделано. При помощи Савелия. Не посмотрела наша мать на его ранение, припахала оболтуса и, как по мне, правильно сделала.
Оставшийся вечер я в кои-то веки маялся бездельем. Савелий и вовсе отрубился. Мне сон не шёл, поэтому я думал о всяком разном, внимательно изучил Дар внутри, никаких изменений не заметив. Тренироваться не пытался. Дома этого лучше не делать. Как показала злополучная дверь, моя Власть стала куда сильнее. Надо бы проверить и остальное, но лучше выжду пару дней, чтобы Дары точно усвоились. А то до сих пор мурашки, как вспомню тот мир теней, куда провалился. Это выручило, не спорю, но жутко же!
На следующее утро, позавтракав, отправился к двоюродному деду. Савелий убежал к своим парням, матушка ушла на работу. Всё как обычно в общем. Несмотря на все конфликты и приключения, жизнь продолжалась.
К старику у меня накопилось много вопросов. Я бы сказал — очень много. Под это дело зашёл по пути, взял лёгкого вина. Таким сложно напиться, а горло смочить — самое то. Повезло, что старик дома находился. Снова открыл мне, будучи в халате и тапочках.
— Опять выглядишь как пенсионер, — сказал я ему вместо приветствия.
— Так я и есть пенсионер. Что в котомке? — бросил он взгляд на гостинцы.
— Ты обещал ответы. Я принёс вино и вопросы.
— Заходи, раз пришёл, — ответил он, не показав каких-то эмоций.
Прошёл, разулся. Старик сходил за бокалами и в зал принёс. Там сам вино забрал и налил себе немного.
— В Бюро устроился? — спросил он.
— Кандидатом взяли. В воскресенье отправляюсь на обучение. До конца лета. После чего, если хорошо себя покажу, возьмут стажером.
— Кощей заберёт?
— Он самый. Твой знакомый?
— Нет. Знакомый у меня другой. Начальник Кощея. Но на эту связь особо не рассчитывай.
— Протолкнуть ты меня всё же смог, — заметил я.
— Ошибаешься, — качнул головой старик. — Я договорился, чтобы тебя посмотрели. Ни больше, ни меньше.
— Как знаешь, — не стал я спорить. — Скажи, почему ты нас так плохо учил?
— Я плохой учитель.
— Если ты занимался устранением сложных целей, то должен был владеть разными приёмами, заклинаниями и много чем другим. Раньше я этого не понимал, но сейчас вижу, что обучение слишком скудное было.
— Ты ведь уже догадался, — заметил он.
— Догадался о чём?
Я и правда догадался, но не собирался озвучить, о чём именно. Давая ответы за собеседника, с гарантией обманешься. Старик нас этому учил, и пренебрегать уроками я не собирался. Что он прекрасно понял и поощрительно кивнул.
— Молодец. Толику разумности я тебе привил. Как ты понял, я связан клятвами. Ты, как понимаю, тоже принёс? Ладно, не отвечай.
Клятва — это довольно специфическая штука. Если клялся никому не выдавать информацию, но кто-то прочитал ответ по языку тела — это нарушение клятвы или ещё нет? А если ты оставил записку, просто так, для себя, а кто-то другой прочитал? С другой стороны, насколько далеко клятва должна распространяться? Мне нельзя рассказывать о самом факте её принесения, но могу ли я матушке поведать, что ел днём, работая в Бюро? А сам факт того, что я там работаю? Можно упоминать или нет? Только этих пунктов хватит, чтобы понять всю сложность данного способа контроля. Поэтому перед принесением клятвы мне дали почитать устав. Ту его часть, которая относилась к сохранению тайны. С перечислением самых разных ситуаций, что можно, а что нельзя. Так что рассказать про обед я мог, как и сообщить родным, где работаю. Какие-то подробности — уже нет. Что старик прекрасно понял и не стал давить.