Наследник на его условиях. Книга 1

Все, что меня интересует про Киру — ее диагноз и передается ли он наследственно. Это одна из версий, почему Дамианис так категоричен в отношении собственных детей. Ну или это что-то очень личное и травмирующее, связанное с его женой. Не мужчина, а ходячая загадка.

— Обсуждать проблемы дочери — последнее, о чем я люблю говорить. Но с тобой считаю необходимым объясниться. Ты умная, самодостаточная, тебе не нужны мои деньги. Если бы я хотел ребенка, то выбрал бы тебя в качестве его матери.

Чуть не выкрикиваю Зену в лицо, что уже беременна, но прикусываю язык, наблюдая, как Дамианис начинает медленно приближается.

Из его уст это ведь весомое заявление, что он видит меня матерью своего ребенка? Я бы даже сказала, поворотное и противоположное тому, что услышала вчера. Если бы не одно «но». В действительности Зен не хочет детей. За столько времени он не изменил своего решения, не факт, что изменит и потом. Как это отразится на мне и на моем малыше?

— В чем дело? Ты боишься меня? — спрашивает он, приблизившись.

Наверное, себя я боюсь больше. Особенно своей реакции на этого человека. До Зена я смотрела на мужчин и понимала, что ни один не может меня ранить больше, чем бывший муж. А сейчас, вероятно, может. И это пугает. В среднем женщине необходимо несколько месяцев, чтобы пережить развод. Мне было очень больно и на тот момент я была уверена, что больше ни за что не подпущу к себе ни одного мужчину, не влюблюсь, не начну испытывать глубокую симпатию и не доверюсь, чтобы не переживать той агонии, которую ощущала.

Зен поднимает руку и касается кончиком пальцем моего подбородка. Нежно гладит. Сердце тут же пускается вскачь.

Немного смягчаюсь, вспоминая наши первые рабочие встречи. Дамианис сложный человек, одиночка, он огромное количество работы берет на себя и мало кому доверяет. Ценит собственный опыт. В чем-то мы похожи. Кроме того, что я не вступаю в интимные связи с противоположным полом, подписывая контракты.

— Мир будто захватило безумие, вокруг тонны ненужной информации, навязанной обществом. Человек даже толком сосредоточиться ни на чём не может, заглядывает вглубь себя и не понимает, что действительно хочет и кто он на самом деле. Кругом подмена его истинных желаний. А ты другая, Даша. И это подкупает. Не знаю, к чему приведет наша связь, но я бы попробовал с тобой отношения.

— То есть ты пришел предложить мне контракт, как и своим любовницам?

— Ты на такое не согласишься, — пожирает меня глазами.

Чтобы вконец не поддаться его сладким речам, опускаю взгляд. На Дамианисе приталенная рубашка и светлые брюки, Зен мужественный, красивый и… ещё больше сводит меня с ума, чем до той ночи.

— Однако будет одно единственное условие: никаких детей. Если у тебя в приоритете иметь собственного ребенка и семью, ты можешь в любой момент сказать мне «нет» и уйти.

Теперь понятно, почему с семейной жизнью у Зена не получалось. Рано или поздно любовниц приходилось менять, потому что женщина, задавшись целью создать с ним семью, отправлялась в отставку, либо сразу понимала, что дело плохо и уходила сама. Третьего не дано.

— Это твое эксклюзивное предложение, правильно понимаю? А что было с предыдущими любовницами?

Господи, а что если Дамианис после моего отказа отправится выпустить пар к одной из своих «контрактниц»? Так ты хочешь, Даша? Опять терзаться мыслями, где и с кем твой мужчина, когда уедет в одну из неожиданных рабочих командировок? Выбралась из одной боли, где началось обесценивание твоих собственных чувств, и с головой в новый омут?

— Да какая разница, что с ними стало? Зачем копаться в прошлом, когда в настоящем я хочу только тебя?

Зен сжимает мою талию и толкает на себя. Пронзает неожиданной мыслью, что сейчас нас трое, а его главное и единственное условие я уже нарушила. Следовательно, отталкивать нет смысла, тем более, если меня влечет к Дамианису так же сильно, как и его. Возможно сблизиться с отцом своего ребенка, прежде чем скажу ему о своей беременности — не такое уж плохое решение. Зену придется смириться с тем, что я не буду делать аборт. Если не смирится, то я уеду в Россию и рожу ребенка одна. И вообще, не будь я под препаратами, которые подсунула Кира, в жизни бы не допустила того секса и всех этих последствий!

Сегодняшнее утро я провела со своим врачом на телефоне в длинных переписках. Михайлова меня немного успокоила, сказав, что риски для здоровья ребенка не такие высокие, как нарисовало мое воображение. Марина Борисовна попросила сохранять меня спокойствие и не нервничать раньше времени. В ее практике был случай, когда женщина наглоталась таблеток, ее откачали, а спустя время она узнала, что беременна. Малыш родился в срок и абсолютно здоровый. Это внушило мне надежду на благоприятный исход. Но пока не сдам анализы и не сделаю узи, все равно не успокоюсь.

— Весь день о тебе думаю, Даша, — Дамианис наклоняется и целует меня. Как он умеет. Без прелюдий, жадно, ненасытно. Словно и впрямь не может себя контролировать рядом со мной. В сердце тут же разгорается пожар.

— Ты пришел поговорить, — шепчу я, когда он отрывается от моего рта, но лишь для того, чтобы подхватить меня на руки и отнести в спальню.

— Уже поговорили.

Следующую фразу Дамианис произносит на своем родном языке, и так чувственно, что я плавлюсь, забыв обо всем на свете. Не знаю, как буду уживаться со своими демонами, которые жаждут ласк Зена. Я рою себе яму своим молчанием. Но как бороться с собой, когда хочу этого мужчину ничуть не меньше, а признаваться, что жду от него ребенка, не хватает решимости? Ведь я действительно думала, что больше никого к себе не подпущу. Но Зен перевернул в моей жизнь все вверх тормашками!

Дамианис опускает меня на кровать, накрывает собой и впивается в мои губы. Задирает руками ночнушку и неспешно касается везде, не переставая целовать. От внимания не ускользает, что в этот раз Зен с защитой. Которая нам не понадобится. Он спускает брюки, надевает презерватив и входит в меня на пике моих эмоций. Я беспрерывно дрожу и царапаю спину Дамианиса ногтями, теряя себя от его энергичных и уверенных движений.

Этой ночью он берет меня два раза, даже без намека на передышку. А потом что-то бормочет на своем греческом, чем опять поднимает внутри чувственную волну, и засыпает рядом, положив руку на мой живот. Где растет и развивается его ребенок. О котором я боюсь ему рассказать.

24 глава

Мужчины часто признавались мне в симпатии, но я никогда не воспринимала их знаки внимания всерьез. Потому что любила мужа. Или думала, что любила. Сейчас мне сложно представить, что Егор когда-то вызвал у меня такие же сильные эмоции, как Дамианис. И вызывал ли? Впервые сталкиваюсь со столь мощным коктейлем из безумных чувств. Вся рациональность и трезвость ума сходит на нет. Не знаю, как этому противостоять. Будто это я и не я одновременно. Даша, которую всегда знала, так бы не поступила, а Даша, которая отдает себя почти незнакомому и горячему Дамианису делает так, потому что по-другому не может.