Наследник олигарха

— А откуда они у тебя? — тяну задумчиво.

— Днем ты продолжила стоять на своём. Я попросил своего человека поднять давнюю историю.

— То есть ты второй раз собираешь сведения обо мне. А что ж так паршиво-то?

— Влада, давай ты просто признаешься в своей нечестности, и дальше мы попробуем общаться нормально. Я не собираюсь тебя ни в чем обвинять, просто хочу присутствовать. И все. А сама живи, как хочешь, мне плевать.

— Демид, ну это же полный абсурд. Это же не оригиналы.

— Это электронные регистры.

— Я не знаю, кому понадобилось всю эту ситуацию выворачивать наизнанку. Но это полнейший бред. Никаких абортов я не делала. Про все остальное вообще молчу. Совершенно точно не было никого до тебя. Ну и если тебе так уж это интересно, после тебя — тоже. Поэтому забирай всю эту мерзость, — кладу бумаги на стол, мысленно делая зарубку протереть после них поверхность, — и больше не приноси в мой дом. Не веришь — это твое право. А я доказывать ничего не буду. Я ребёнка сама поднимаю и на панель не пошла, хоть ты меня и считаешь последней шлюхой.

— То есть это кто-то подстроил? В архив засунул липовые данные, справки эти все, да? Ты хоть знаешь, как заморочиться надо? И ради чего?

— А я откуда знаю? У невесты своей спроси, может, она в курсе. Демид, разбирайся со своими «доброжелателями» сам. Не приноси мне этот мусор.

Господи, ну какая гименопластика?! Слов нет. А он точно с головой не дружит, как можно все это принять за чистую монету?!

Говорю безразлично, а в душе обидно. Он не просто изменял своей невесте, но ещё и моё имя запятнали. Ну здорово, что сказать.

— Влада, зачем ты сейчас отнекиваешься? У меня медицинские свидетельства на руках, а ты все равно отпираешься. Я же всего лишь прошу о честности. И все. Просто скажи как есть, что я для тебя был лишь средством достижения цели.

Он для меня был целым миром. Отдельной вселенной. Во снах мне снился. Даже имя его поначалу я произносила с придыханием. А у человека невеста была, «крепкие» отношения. Не понимаю, о чем нам с ним говорить.

— А где ты их взял?

— Поручил своим людям их поднять. Снова.

— Значит они снова ошиблись. Ладно. Ты можешь верить, во что пожелаешь. Давай по делу. Миша тебе зачем?

— А тебе Миша зачем?

Честно признаться, я немного растерялась от встречного вопроса.

— Как это зачем? Он мой сын вообще-то. Я его девять месяцев носила, а потом рожала. Ночей не спала. И я его люблю. Готова ради него на все. Раньше даже работала сутками напролёт. А ночью подработка была. Нет, не на панели, кстати, никакого очередного папика я не пыталась охмурить, что бы ты там себе ни напридумывал.

Демид шагает ко мне и… оттесняет к гарнитуру. Он стоит так близко, что наши тела почти соприкасаются. А терпкий запах ощущается особенно остро.

— А что так? Сноровку после родов растеряла?

— ЧТО?!?

Я не сдерживаюсь и все же со всей дури луплю по его физиономии. Ай, как же больно! Сжимаю и разжимаю кулак, а Демиду хоть бы что. Он окончательно наглеет и кладёт ладони по обе стороны от моих бёдер. Смотрит упрямо в глаза.

Я чуть размыкаю губы и резко втягиваю воздух, а мужской взор темнеет и опускается на мой рот. Я отворачиваюсь тут же. Не его боюсь. Себя. Потому что рядом с Мироном такого взрыва эмоций я не чувствовала никогда. А ещё непомерная тяжесть опускается на сердце.

Как он мог поверить во весь этот бред?! Ну это же полнейшая чушь!

Вид у Демида странный. Вроде и решительный. А вроде и… не знаю. Не понимаю, о чем он думает. Как будто сомневается в чем-то.

— Я бы хотел приезжать вечерами. К вам домой. Или можем гулять неподалёку. Чуть позже вы могли бы у меня бывать. Я хочу часто видеться. И на моей территории тоже.

Еще чего не хватало!!!

Я не буду к нему ездить! И у себя лицезреть его высокомерную рожу тоже нет ни малейшего желания. Что же делать… одно только его слово, и на меня налетят лучшие юристы страны… и растащат мой тихий уют и покой к чертям…

— А я не хочу.

— А я знаю, — его ноздри раздуваются, когда он делает глубокий вздох. — Назови свои условия. Мы обсудим.

— У тебя скоро свадьба. Вряд ли жена отнесется положительно к присутствию посторонних людей у вас дома. Да и…

— Свадьбы не будет. Мы с Ритой поговорили. И решили, что не подходим друг другу.

— Что?! — глупый вопрос вновь срывается с губ. Столько лет понадобилось, чтобы это выяснить?!

— Да. Так получилось. Женитьба отменяется.

Его близость тяжёлым обухом ударяет по голове, а я резко впиваюсь в мужское запястье и отвожу в сторону его руку.

— Беда. Собственная невеста недостаточно хороша для тебя. А ей ты тоже пачку денег швырнул при расставании и сказал, что у тебя другая?

— Я приехал не семейное положение обсуждать. А договориться насчёт Миши.

— А я не хочу с тобой договариваться. Ты нам вообще никто.

— Если ты немного смягчишься, так будет лучше для всех.

— А если нет? — отворачиваюсь и смотрю в окно, обхватывая плечи ладонями. Чувствую себя беспомощной. Меня некому защитить от него. Этому человеку позволено все. Все что угодно. И он будет гнуть свою линию до последнего. Удивительно, как это он просто не принуждает меня, а пытается договориться.

— Если не пойдёшь мне на уступки, я тебя заставлю, — безразлично бросает мне в спину.

Аааа… Ну вот и началось…

— Сволочь ты, Маркелов. Выпнул меня три года назад, чтобы не спалиться перед невестой, которая тебе уже наскучила. Ни стыда ни совести. И никакой ответственности за собственные слова и обещания. Тут вдруг решил поиграть в примерного папочку. Так не пойдёт.

— Решай сейчас. Хочешь обращаться в суд или нет? Если да, то вскоре будем беседовать в присутствии адвоката, ты подумай. Договориться полюбовно намного лучше. И я готов рассмотреть любые твои условия. Любые, Влада. Но завтра же поедем проводить ДНК-тест.

Готов он! Нет, только посмотрите на него! Готов он мои условия рассмотреть!

— Может, без суда разберёмся? — с надеждой тянет Демид. Уууух, как хочется ему ещё разок врезать! — Мне насрать на резонанс, но вам с Мишей не особо нужны лишние потрясения, правильно?

Сволочь. Продолжает на меня давить. Ну конечно, я против его кровопийц-адвокатов не выстою…

— Я подумаю. И позвоню тебе. А теперь будь добр…

Мое запястье внезапно оказывается в крепких тисках. Рывок, и я уже утыкаюсь носом в твёрдую грудь.