Наследник пепла. Книга I

Кто-то кивнул, но большая часть просто стояла и смотрела на происходящее широко открытыми глазами, не понимая, о чём им вообще говорят. У меня всё это вызывало только улыбку.

— Лев Николаевич, — обратилась она тем временем к удерживаемому курсанту. — Вы бы вместо того, чтобы визжать, как свинка на забое, попробовали бы действовать, как я говорю.

— Да пошла ты, тварь охреневшая! Я на тебя жалобу напишу! — продолжал сквозь выступившие слёзы вещать Лев.

— Ну что ж, — вздохнула Аграфена с таким видом, словно хотела, как лучше, а получилось, как всегда. — Если будет, чем писать, — проговорила она, — то обязательно напишешь, — и сломала курсанту безымянный палец.

Вой разнёсся на всю округу, но, кажется, никого из вышестоящего руководства особо не волновал.

— Отпусти меня! Отпусти! Больно же! — голос Льва Николаевича и правда уже походил на визг поросёнка, а ведь это оказались сломаны только два из пяти пальцев. Я уже предчувствовал настоящий праздник.

— Учитывая, что сил у вас пока немного, — Аграфена Петровна снова перевела своё внимание на нас. — Рассчитывайте, что каждый такой бинтик должен быть не больше двадцати пяти единиц маны. Позже, когда научитесь этой технологии, будете тратить десять-пятнадцать единиц, не больше. А пока — так. Зато наверняка, — она снова посмотрела на подопечного. — Ну что, тебе хватит этой боли, чтобы научиться?

— Ты работаешь последний день, сука! — выдохнул Лев, а затем взвыл от перелома третьего пальца.

— Иногда, — Бабичева обвела нас взглядом, — одного единичного источника боли недостаточно, чтобы человек смог аккумулировать энергию для собственного излечения, и тогда приходится применять концепцию множественных очагов.

Я уже не смог это слушать с серьёзным лицом и откровенно рассмеялся. Костя и Тагай подхватили моё настроение. Затем к нам присоединились ещё несколько человек.

Лев же побагровел от боли, злости и безысходности. Полагаю, никогда в жизни его ещё не ставили в подобное положение.

Смог он сделать то, что ему говорили с самого начала только после четвёртого сломанного пальца. Правда, всё равно не так, как это задумывалось.

— Вот посмотрите! — Аграфена Петровна продемонстрировала руку курсанта всем собравшимся. — Наш Лёвушка, молодец, и смог наложить исцеляющую повязку себе на руку, — она одобрительно посмотрела на него, а затем склонила голову чуть набок. — Только вот я же говорила, что следует использовать двадцать пять единиц, а ты схватил все сто пятьдесят и замотал руку аж по локоть!

— Да кто вас знает, — сглотнув, ответил тот. — Вдруг вы дальше ломать пойдёте.

Бабичева, наконец, отпустила руку Льва, предварительно излечив ранее покалеченные пальцы, и тот обхватил её здоровой, в неверии проверяя собственную целостность.

— А вот это, — она снова обратилась ко всем нам, — первая здравая мысль от Лёвы за сегодня. В условиях, приближенных к боевым, иногда так поступать даже разумнее. А теперь подходите по одному, будем пробуждать в вас умение накладывать исцеляющие повязки чистой силой.

Курсанты буквально забурлили от такого предложения. Никому не хотелось, чтобы им ломали пальцы. Но бежать было некуда. Аграфена Петровна возвышалась над всеми и видела каждого. Она мило улыбнулась и сделала приглашающий жест к столу.

— Сначала желающие, — гостеприимно сообщила она.

* * *

Череда сломанных пальцев и наложенных на них «перевязок» при помощи силы, почерпнутой из источника казалась нескончаемой. Многие никак не могли взять в толк, что именно от них требуется, другие противились мысли, что им вообще что-то будут ломать. Одним словом, обычное практическое занятие с некоторыми пикантными особенностями.

— И это что же получается? — вслух задумался один из наших сокурсников уже после того, как смог наложить себе магическую повязку. — Так можно научиться всё исцелять? — кучерявый парень явно из небогатого рода с удивлением смотрел на собственную руку и шевелил сращёнными пальцами. — Суперумение, получается? А со временем можно научиться и других так лечить?!

— Так, стоп! — Аграфена Петровна даже прервалась от членовредительства очередному курсанту. — Послушайте меня внимательно. То, что вы сейчас проходите, это работа с голой, чистой энергией вашего источника, — она выделила голосом слово «вашего». — И воздействовать таким образом вы можете только на своё собственное тело! Вы не станете от этого лекарями, способными излечить других! Запомните это раз и навсегда, то, что вы узнаёте сегодня, лишь возможность попытаться спасти свою жизнь в экстремальных условиях. Не более того!

Многие разочарованно вздохнули. Видимо, уже придумали себе в голове, что начнут другим ломать пальцы, а потом показательно залечивать их.

— Аден, — окликнули меня со спины.

Я обернулся и увидел Радмилу. Она смотрела на меня без вызова, но с каким-то странным выражением. Это был и интерес, и что-то ещё, что я пока не мог идентифицировать. Но полагал, что со временем смогу разобраться в чувствах этой девушки.

— Привет, — ответил я, стараясь не сильно смущать её прямым взглядом. — Что-то хотела?

— Хм, — выдала Зорич, и на её лице появилось довольно забавное выражение с эдакой хитринкой. — Ты же знаешь, как всё это делается, да? — она кивнула в сторону Бабичевой. — У тебя и отец, и брат периодически на Стене бывают.

— Ну, конечно, — я кивнул, уже примерно понимая, что от меня требуется. — Только им приходилось постигать данную науку с ранами посерьёзнее, чем сломанные пальцы, — мне вспомнилось, как отец притащил окровавленного брата, и того необходимо было привести в себя, чтобы он смог продержаться до прихода лекаря, но тот прорыв был не у Стены, а недалеко от нашей строящейся усадьбы.

— А нельзя ли обойтись совсем без членовредительства? — поинтересовалась Радмила, неловко улыбнувшись. — Просто не хотелось бы… — она посмотрела на свои длинные изящные пальцы, — маникюр портить. Да и места переломов будет видно.

— Я могу объяснить тебе методику, — ответил я, качая головой. — Но совсем без переломов не получится никак. Однако не переживай, если всё сделать быстро и правильно, то даже заметно не будет.

Зорич тяжело вздохнула и протянула мне руку.

— Ладно, объясняй.

— Смотри, — ответил я, проигнорировав протянутую мне руку, — основа этой методики — боль. И реакция твоего организма, являющаяся ответом на эту самую боль. То есть при получении травмы ты не должна агонизировать и сосредоточиваться на боли в твоей голове. Ты должна сосредоточиться на источнике боли. В данном случае на конкретном переломе в конкретном пальце. Следующим твоим действием должна быть изоляция причины боли. Именно для этого ты тянешься к своему источнику зачерпываешь оттуда небольшой шарик маны, быстро разминаешь его и оборачиваешь палец. Тут основное — желание вернуть всё в то состояние, какое было до перелома.