Наследник рода Дример

— Держать строй! — скомандовал Николай — Собраться!

Это уже относилось ко мне. Я решился подойти и взглянуть на всё своими глазами. В темноте действительно что-то шевелилось. Они разбили светильники и разломали укрепления, но вот тенты почему-то не трогали. А главное — не спешили атаковать. Это было огромной глупостью, ведь сейчас мы располагали только силами первой очереди боеготовности, то есть людьми с оружием. Николай ждал второй, третьей и четвёртой очередей, чтобы начать уже наше наступление, и вторая подошла очень скоро.

Это были операторы леммингов. Зверьков доставили на носилках, по шесть штук на каждого оператора. Вместе с ними ехало целое рабочее место для человека. Каждый лемминг лежал на отдельной глиняной тарелочке и не подавал признаков жизни, пока оператор не разложил своих подопечных на подставке, и не сел рядом с ними с двумя инструментами в руке. Первый — небольшой глиняный пестик с металлическим напылением, связанный толстым витым проводом со шлемом оператора, а второй был больше похож на пульт от телевизора, но тоже из глины. Стоило оператору коснуться тарелки пестиком, как лемминг вскакивал на лапки и спрыгивал на землю. Затем они либо оставались под управлением человека, либо переключались на пульт.

Пока что в тоннель устремилось только два зверька, для разведки. Операторы были с ними в непрерывном контакте, они видели то же, что видят лемминги, слышали то же самое, и даже немного обоняли запахи оттуда. Хотя, воздух в тоннеле был будто стерильным, в нём не было ни пыли, ни дыма, ни даже вековой затхлости.

— Стоят ровными рядами. — доложил оператор — полная тишина. На моё появление не реагируют.

— Продолжайте. Оцените их количество и качество. — приказал Николай.

— Четыре… Нет, три первые линии крупнее остальных. И в четвёртой ещё двое… отставить, трое… Сейчас заберусь на него, плохо видно… Он весь изрезан, много дырок в металле. Там внутри! — разведчик осёкся, оторвал руку от блюдца и сорвал с себя шлем.

— Что произошло? — накинулся на него Николай.

— Я заглянул внутрь и умер… То есть лемминг. Он умер. — сказал оператор, когда чуть отдышался.

— Лемминги бессмертны — напомнила Ада, наблюдающая за нами с каря насыпи, готовая к взлёту в любой момент.

— А? Ага. Капля эктоплазмы разрывает дракона в клочья, и еле-еле убивает лемминга. — оператор хохотнул — Но, там было больше капли, вот что я видел в последние секунды.

Тем временем, наступила третья очередь боеготовности: из загонов выгнали шестируков, построили в колонны и пригнали к месту намечающегося сражения. Второй оператор не лез в дырки на роботах, а просто считал их по количеству ног, и насчитал не меньше двух сотен. Мы начали выводить из тоннеля тенты, чтобы пустить перед собой волну «торпед».

Я привык, что противник весьма разумен, что он не просто охранный алгоритм, а хитрый и непостижимый разум древней цивилизации, но похоже, это было не так. Всё, на что его хватило, это скопировать то, от чего он понёс самые серьёзные потери, и то не полностью: броня настоящего Дамиана была гораздо прочнее, чем обшивка роботов. Когда и это оружие не сработало, он… просто отступил. Отдал инициативу.

Тенты разгонялись долго, но потом все вместе, бесконечными цепочками, выбежали из тоннеля и стали ждать, пока водители расставят их сверху. К тому времени прошло около получаса с объявления тревоги, и к бою было готово всё что только могло быть готово, включая нашего мага созидания. Он надевал броню всё это время, и даже уложился в норматив. Дело это было действительно трудное и долгое, но и выковырять его оттуда сильно быстрее не получится, даже у всех известных средств поражения. Правда, эктоплазма справится за считанные секунды, но на противодействие ей броня и не рассчитана.

Дамиан не хромал. Военная медицина строилась на комбинации магии и «натуральных» медикаментов — тех самых зелий, которые он применял вчера. Раньше в аптечках бойцов присутствовали пилюли для быстрого сращивания костей, но они по какой-то причине оттуда исчезли. А вот срастить мышцы было довольно простой задачей, для этого нужно просто напиться вытяжки из спинного мозга лемминга, и замазать рану слизью дрона, чтобы грязь не попадала. Сегодня Дамиан был как новенький, а скорее даже лучше, потому что среди доступных монстроловам стимуляторов «третья рука» была одним из самых безобидных препаратов. Весь департамент, кроме лётчиков и некоторых водителей, сидел на разнообразном допинге.

Им же подзаправили выбранных для первой волны шестируков. Николай скомандовал двухминутную готовность к атаке, и пять подёргивающихся тварей упёрлись в землю перед строем алебардистов. Операторы леммингов подошли к ним и запрограммировали пластинки на спинах монстров на нужный тайминг. Видеть, как они выгибают свои конечности, как готовят мышцы к последнему в своей жизни бою, было завораживающим зрелищем. Под их кожей будто заструилось пламя, когда пластинки сняли последние ограничения с этих магических существ. Николай завершил отсчёт, и монстры сорвались с места, двигаясь даже быстрее, чем Лена под максимальным ускорением.

Звуки боя не заставили себя ждать. Прошло, наверное, три секунды, когда первая железная банка оказалась разорвана на куски. А вслед за шестируками уже бежали лемминги, с примотанными к ним бомбами. Пока «торпеды» прорывались через первый ряд, маленькие монстрики проползли между ног дерущихся и взорвали там несколько килограмм тротила. Стенки тоннеля даже не пошатнулись, зато у защитников началась какая-то паника. Они ещё не могли знать, что мы готовим вторую волну торпед, но уже разбегались в рассыпную, а те, кого всё же настигали наши монстры, тут же падали замертво, сливая пыль в камень.

— Они боятся гранат! — озарило меня.

— Ну, блин, все боятся! — хохотнул один из опреаторов, удачно подорвавший все свои ходячие бомбы.

— Не в этом смысле. Они боятся, что мы примотаем к леммингам импульсные гранаты, и начнём уничтожать эктоплазму!

— Как можно уничтожать эктоплазму? Нахрен мы сюда пришли тогда? — заявил один из бойцов.

Интересное мнение. Учитывая, что Николай дал мне гранаты из личного сейфа, по секретному поручению конкурентки Монфоров… Не удивительно, что столь эффективного средства у нашей истребительной команды нет.

— А что, хорошую премию обещают? — поинтересовался я.

— Так, половину офицерам, а половину нам. А дальше поделим поровну, между всеми, кто стартовал. — сказал кто-то третий.

— Жадность вас погубит. — вздохнул я.

— Да и ладно. Долю продадут и отдадут семье. А за жизнь я столько всё равно не заработаю! — солдаты были настроены на удивление оптимистично.

— Не нагнетай, а? Не видишь, мы победили! — оператор указал на побоище, устроенное шестируками.

Один из пяти уцелел. Он потерял почти всю кожу и две конечности, а с челюстей слезло всё мясо, оставив лишь белые зубы и кости, держащие их. В пасти была зажата рука одного из мелких роботов, а сам монстр потихоньку ковылял к единственному источнику звука поблизости — к нам.

— Андрей, пристрели его. — попросил меня Николай.

Я метнул молнию, и она оборвала жизнь нашего инструмента. Его голова рассыпалась прахом, а тело бессильно рухнуло на землю.

— Первая линия — вперёд, вторая — держать тыл, остальные — на сбор трофеев! Исполнять!

Второй линией являлся Николай, одетый в полевой мундир и вооружённый одноручным мечом, а также я, Лена и Дамиан. Скорым маршем мы прошли через весь комплекс, вообще не встречая сопротивления. Шли больше полутора часов, не сворачивая в ответвления, и добрались до статуи гигантской многоножки. Такая же чёрная, как «тент» и стены тоннеля, она была сделана из металла, но в отличии от своего живого аналога, была ещё шире, длиннее и мощнее. Под статуей было несколько значков, вырезанных в каменном постаменте. Значение этих символов осталось для нас загадкой, но зато я понял, почему это место называют гробницей.