Наследник титанов

Странно, но в голове у него не было ничего подобно, только холодная собранность и решительность. Что же, если людям нужно, чтобы я силой показал ему свою способность управлять, то почему бы не удовлетворить его прихоть. Пусть будет так.

Мы обнажили клики и приготовились атаковать друг друга. Глупость, наверное, но сейчас я совершенно не думал о победе, и больше заботился о зрелищности. Кирам нужно было показать, что перед ними не просто изгой и грабитель, а умелый воин, который может повести их в бой и привести к победе. И что же больше всего может убедить их в том, что я именно тот человек, чем нехилая зрелищность и возможность одолеть, кажется, наиболее задиристого кира? Ничего.

Зрелищность сейчас необходима. Увидев ее, этим людям ничего не останется кроме как пойти за мной.

Все началось совершенно не заметно для нас обоих. Вот мы стоим, а в следующее мгновение уже бежим навстречу друг другу, скрещиваем клинки и начинаем кружиться в безумном боевом танце. Удар, удар, еще один, срежет железа наполнил поляну и ни один кир ни выкриком, ни любым другим звуком не спел вмешиваться в нашу какофонию звуков.

Фалгон был во много раз искуснее меня, в его руках чувствовалась сила и многолетний опыт, но и у меня были свои способности, которые легко сводят на нет все превосходство кира. И только сейчас я понял, о чем именно говорил Инквизитор, когда делал замечания о моей скорости. Мой противник был гораздо медленнее меня, все его движения воспринимались, словно в замедленной съемке, и только благодаря этому я успевал блокировать его удары. К тому же, у меня была еще одна способность – чтение мыслей Фалгона отлично помогали мне узнать, откуда именно ожидать новый удар.

Поэтому я знал каждое движение кира и мог легко его опередить.

Интересно, как наш бой выглядел со стороны: как издевательство над ребенком или киры воспринимали это как-то по-другому. Не знаю, не было ничего, что подсказало бы их реакцию. Ни слов поддержки, ни негодования. Над всеми нами нависла тишина, которую разгонял лишь скрип зубов Фалгона и противный лязг железа.

Догадавшись, что такой бой мне толком ничего не даст, я разозлился. Кровь неожиданно сильно ударила мне голову, и после очередного обмена ударами, мой кулак понесся навстречу с его челюстью. Левая рука полыхнула адской болью, но я не позволил себе даже поморщиться. У кира же не было такой возможности. Мой удар слегка поднял его в воздух и отбросил назад на несколько метров. Создалось впечатление, что передо мной был не кир, а плюшевый мишка или сдутый футбольный мяч.

Как бы странно это не выглядело, но удивления я не подал. Сейчас допустить любую эмоцию, связанную с удивлением, означало показать кирам свое незнание в собственных силах, а значит потерять их доверие. Теперь надо привыкать к тому, что придется во многом ограничить себя, и действовать, как полагает лидеру, а не простому парню, только вышедшему по земным меркам в люди.

Фалгон оперся на локоть и свободной рукой потер свою челюсть. Кровь понемногу стала отступать от головы, и я понял, что эта драка была совершенно лишняя и ее легко можно было избежать. Сам не знаю, что со мной произошло, обычно такого не было.

– А ты молодец, хорошо сражался.
– Сказал я, протягивая Фалгону руку.

Поверженный кир оценивающе посмотрел на меня, а затем криво улыбнулся и, приняв предложенную помощь, поднялся.

– Может ты и не жрец, но сила у тебя не меньше, чем должна быть у титана.
– Он поднял свое оружие с земли и вложил в ножны у себя на спине.
– Не знаю, как остальные, но я пойду за таким человеком.

– Это хорошо.
– Я по-дружески хлопнул его плечу и добавил. – Если все остальные будут такие же благоразумные, как ты, то вскоре мы объединимся и заставим Инквизитора вспомнить, что значит бояться наследия древних.

Фалгон напряженно посмотрел мне в глаза, коротко поклонился, приложив руку к сердцу и ушел обратно в толпу. О чем он думал, когда осматривал меня мне неизвестно, я снова спрятал эту способность, чтобы хоть как-то успокоить и так, растревоженную в последнее время совесть.

– Планы не изменились? – подошел ко мне Трир. 

– А где вы с Нером достали столько людей? – Пропустил я его вопрос мимо ушей.

– Где взяли, там уже нет, - съязвил он, но, не увидев в моих глазах веселья, резко стал серьезным. Я бы даже сказал, что к нему почти вернулась та неприязнь, которая была у него в первые дни нашего знакомства.
– Вместо того, что бегать по всему протекторату, мы с Нером решили действовать по-другому. Сделали из других киров таких же зазывал, и уже они привели сюда своих друзей. Риск был велик, но результат ты, кир Арон Дакос, видишь перед собой.

Кир Арон Дакос… никогда не привыкну к этому прозвищу. Если с именем Арон у меня почти не было проблем, я сам выбрал его, то все остальное никак не хочет ко мне привязываться. Словно, что-то чуждое и опасное для меня пыталось похитить мою душу и изменить сознание. Словно приняв этот титул, я навсегда потеряю себя и перестану быть тем парнем, кто не так давно тратил целые дни на компьютерные игрушки и встреча с армией еще только ждала его.

Что же, теперь у меня вся жизнь превратилась в армию. 

– Ты не ответил на вопрос: «что у нас с планами», - нервно напомнил он.

Эмоциональность Трира очень скоро станет для всех нас проблемой, и поэтому необходимо как можно скорее найти способ утихомирить его. Ему предстоит стать человеком из моего ближайшего окружения, а значит стать во главе огромного количества людей. С такой неуравновешенностью, ему будет тяжело справляться со своими обязанностями, и, если придется, я буду решать этот вопрос радикальными методами.

– А что могло поменяться, Трир? – Я оторвался от размышлений и повернулся лицом в сторону севера.
– Теперь, когда все в сборе, мы отправляемся прямиком в логово Волка.

Интерлюдия.

– Да ты жулик! – вскрикнул пограничник и в ярости перевернул стол.

– Уверен? – Лениво протянул его партнер по игре в кости.
– Вчера я говорил то же самое тебе. Не надоело еще?

Вскипевший пограничник задумался, а через минуту покачал головой и поставил стол на место.

Южная граница протектората орла была самым спокойным место для службы. Во многом благодаря многовековым заслугам протекторов, которые никогда не жаловали гостей. Никаких торговцев, путешественников и посланцев. И именно из-за этого спокойствия южная застава считалась самым позорным местом для службы. Солдатам не оставалось ничего кроме как страдать от безделья, играть в кости и травить старые, как мир, байки.

Во всех остальных протекторатах такое место было бы идеалом службы, но не у Орла. Посыл на южную границу означает лишить себя шанса доказать свою полезность в бою. Поколения волчат были воспитаны воинами, и каждый из них мечтал сойтись с врагом на севере и уничтожить его; пусть даже ценой собственной жизни. Юг для них мог означать только наказание: тяжелое и позорное.

В затемненную комнату, где играли двое пограничников, зашел грузный командир заставы и тяжелым голосом проревел:

– Вот вы где, собачьи дети! Стрелой из казармы, у нас гости!

– Гости? – хором спросили удивленные игроки.

– Я тихо сказал?! Марш наружу! – Ничего не объясняя, рявкнул командир.

Игроки, увидев, что командир не в духе мигом схватили свои алебарды и побежали на улицу, где их уже ждал стройный ряд сослуживцев.

– Что случилось? – Вставая в строй, спросил тот, что несколько минут назад перевернул стол. Ему не ответили. Никто из пограничников не имел ни малейшего понятия, зачем их вывели сюда. Идея о смотре войск была слишком глупа - ни одного протектора не интересовало то, что творится на юге. Проблемы на севере были гораздо более значимыми, чем боевая подготовка небольшой заставы на юге.