Наследник

— В семь, — ответила Тамара, аккуратно раскладывая на туалетном столике свою косметичку как врач перед операцией — инструменты. — У нас еще будет время зайти к родителям. Они должны вот-вот приехать.

В дверь настойчиво постучали. Переглянувшись с женой, которая почему-то встревожилась, Никита пошел открывать. На пороге стоял высокий офицер в белом парадном мундире. С левого плеча свешивался золотой аксельбант, пуговицы с имперскими орлами едва не слепили глаза.

— Слушаю вас, господин майор, — взглянув на погон, дружелюбно произнес Никита.

— Господин Назаров? — переспросил офицер. — Вас тотчас просят прибыть на аудиенцию. Я провожу вас.

— А к кому, если не трудно ответить? — озадачился Никита. Может, тесть уже приехал и теперь таким образом развлекается до начала торжеств?

— Вы все узнаете, — майор отступил чуть в сторону, предлагая Никите идти с ним.

— Одну секунду, господин майор, — прикрыв не до конца дверь, Никита заглянул в спальню и предупредил Тамару, что ненадолго исчезнет. Кому-то очень захотелось с ним встретиться.

Адъютант повел Никиту иным путем. Через коридор они спустились по служебной лестнице, пересекли два шумных от гостей крыла и оказались под стеклянным куполом, залитым солнечным светом. На пути им встречались только гвардейцы, вооруженные короткоствольным оружием.

— Прошу, — жестом показал сопровождающий в левое крыло, отходящее от переходного тоннеля. — Сейчас сработают блокираторы, и ваша магическая Сила перестанет действовать. Отнеситесь к этому с пониманием. Вам ничего не грозит.

Пожав плечами, Никита ничего не ответил, и тут же ощутил, как вокруг него взбаламутился воздух и сжал невидимыми путами, разом блокируя прокачку энергетических каналов. «Хорошо иметь последний аргумент в виде накачанных мускулов и умения драться, — с усмешкой подумал волхв, продолжая движение по опустевшему коридору. — Вот только не все тонкости учитывает охрана. С другой стороны, про мои возможности император прекрасно знает, и наверняка зубры службы безопасности осведомлены.»

Коридор закончился широким холлом, где никого, кроме склонившегося над столом адъютанта-секретаря никого не было. Он встал и коротко бросил:

— Проходите, вас ждут.

Сопровождающий офицер распахнул тяжелую резную дверь, покрытую лаком, и произнес:

— Прошу!

А сам сделал шаг в сторону, пропуская Никиту в светлый кабинет, откуда хорошо было глядеть на сосновый лес, стоя у огромного полотна оконного проема. Дверь закрылась со звонким щелчком. Оглянувшись по сторонам, волхв заметил молодого человека в белой рубашке без галстука. Верхняя пуговица небрежно расстегнута, что говорило о неофициальности встречи. Аккуратная прическа, пытливые карие глаза, широкие скулы, легкий загар на лице — Никита сразу узнал наследника. Цесаревич Владислав с любопытством, чего и не скрывал, изучал гостя.

— Ваше Императорское Высочество, — склонил голову Никита в приветствии.

— Давайте без излишней церемонии, — подтвердил догадку волхва цесаревич. — Можно просто — Великий Князь. Проходите, Никита, присаживайтесь.

Он широким жестом показал, что можно выбрать себе любое кресло. Никита сел возле журнального столика, притулившегося возле окна. Цесаревич кивнул и устроился напротив.

— Давно хотел с вами познакомиться, Никита, да вот что-то постоянно мешало, — признался наследник. — То личные дела, то ваше отсутствие. Теперь-то никуда не сбежите, надеюсь?

— Постараюсь, Великий Князь, — улыбнулся волхв. — Если не вмешается случай.

— Часто вмешивается? — усмехнулся в ответ цесаревич. — Судя по вашему послужному списку, так и есть.

— Послужной список? — приподнял бровь Никита. — Не знал о таком.

— А я давно слежу за вами, — подмигнул по-мальчишески Владислав. — Отец рекомендовал. Знаете, наследнику всегда приходится ориентироваться на политические пристрастия окружающих его людей. Особенно, когда большинство из них открыто демонстрируют желание сменить форму правления. Слава Перуну, я стараюсь подбирать свою свиту хоть и по капелькам, но основательно. Те люди, на которых я опираюсь, меня не подведут. А вы как раз из тех, кому я готов верить.

«Не ошибись, цесаревич, — мог бы сказать Никита, но промолчал. Глупо высказывать мысли, которые бродят и в голове Владислава. Парень ведь не дурак. — многие на этом горели».

— На основании моего списка? — на всякий случай уточнил Никита, поняв, что его мысли хорошо прочитаны Меньшиковым.

— Аналитические выкладки, беседы с отцом и дядюшками, и, наконец, я слежу за своей двоюродной сестрой. Тамара ни за что бы не вышла за человека, который далек от нее по духу. А именно ваша жена является тем самым эталоном моих пристрастий. Вы хорошо смотритесь друг с другом, поэтому и рискнул с вами заговорить.

— Великий Князь, а в чем подоплека разговора? Что заставило вас пойти на контакт со мной?

Пальцы цесаревича простучали по подлокотникам кресла.

— Формирование Малого Кабинета. Я ищу соратников, сподвижников. Опору своей власти, которая рано или поздно перейдет ко мне. Вот так откровенно. Вы, Никита, получили огромный аванс в виде кланового герба. Или же вы будете отрицать, что грамота, данная вам императором, результат всего лишь некоторых ваших авантюр? У вас нет армейского ценза, в спецоперации на Дальнем Востоке вы участвовали как гражданское лицо. Долг дворянина стоять на защите Отечества, а вы решили не продолжать службу, перейдя в Академию Иерархов.

Подняв руки в успокаивающем жесте, Владислав тут же смягчил наезд:

— Впрочем, ваши успехи в других областях характеризуют вас настоящим и преданным подданным российского трона. Не подумайте, что я хотел принизить все, что создано вашими, и только вашими руками. Я лишь обозначаю свое отношение к человеку, который проявляет разумные действия для спокойствия в империи.

— «Радуга», — подсказал Никита. — Вы забыли о «радуге», Великий Князь. Мне пришлось изрядно попортить свое здоровье, чтобы понять механизм действия этой гадости.

— Я помню, — сжал губы Владислав. — Впрочем… Давайте напрямую. Как вы относитесь к тому, чтобы войти в мою свиту?

— Нет, — тут же твердо ответил Никита. — Осмелюсь отказаться. На мне слишком большая ответственность, чтобы махнуть рукой на свое дело и семью, занимаясь только вашим сопровождением по Петербургу. Увы, я слишком поздно влился в состав дворянской знати и слишком рано повзрослел.

— Меня отец предупредил, что вы так ответите, — нисколько не выказал своего разочарования или недовольства цесаревич. — Не слово в слово, но смысловая подача именно такая. Что еще раз показывает: вы человек принципов. Хочу, Никита Анатольевич, чтобы между нашими семьями, вдруг неожиданно разошедшимся по разным кланам, не было недопонимания.