Наследники исчезнувших империй

На следующее утро, стоя у входа в шахту, оба они некоторое время не могли преодолеть робость. В принципе, это чувство было обоим несвойственно и практически незнакомо, поэтому и с преодолением возникли некоторые сложности. Тот же Игорь по этой самой шахте еще мальчишкой ползал, а всего-то позавчера через нее выходил в тыл противнику, но ощущение присутствия огромной и жутковатой тайны где-то там, в глубине планеты, действовало на нервы почти столь же сильно, как расстрельная команда, целящаяся прямо в лицо. Был у них когда-то такой жесткий тренинг — прямо в мозг с помощью мнемонического усилителя транслировались ощущения людей в момент разнообразных жизненных коллизий, всегда разных, но всегда смертельно опасных, а зачастую и вовсе предсмертные ощущения. Делалось это для того, чтобы, во-первых, отсеять людей со слишком хрупкой психикой, а во-вторых, чтобы приучить смотреть на опасность более отстранение, воспринимая ее, в какой-то степени, как игру и тем самым научить будущих пилотов не паниковать, сохраняя абсолютное спокойствие в любой ситуации. Кому-то, говорят, это и впрямь помогало, хотя у Игоря воспоминания об ощущениях расстреливаемого дезертира, сгорающего заживо в сбитой капсуле десантника или, к примеру, медленно задыхающегося в космосе пилота, истребитель которого поврежден и потерял управление, вызывали только тяжелое, сосущее ощущение ужаса и полной безнадежности. У других, как он подозревал, тоже — не зря многих его сокурсников извлекали из тренинг-камер на руках и уносили потом на носилках — а ведь они были как раз из тех, кто прошел тесты и потом вполне успешно доучился. Да что там, его самого как-то так вытаскивали, без сознания и с мокрыми штанами. Позже он начал предполагать, что целью тренинга было вовсе не создать у молодежи игровое восприятие, а научить их смотреть на смерть, как на обыденность, своего рода издержки профессии, но это были только его догадки.

Вот примерно такого же рода ощущение, как на подобных тренингах, было у Игоря и сейчас. Эспозио о методах подготовки, принятых в империи, не распространялся, но, как подозревал Игорь, у них было нечто подобное — уж больно кислым, похожее на его собственное, стало выражение лица интенданта, когда тот увидел вход в шахту. Тем не менее, постояв несколько секунд, имперец вопросительно посмотрел на Игоря. Тот, подумав, кивнул, буркнул себе под нос: «Ну что, пошли, что ли», — и, пнув некстати подвернувшийся камень, первым зашагал под землю.

В принципе, с момента его последнего визита в эти места ничего здесь не изменилось. Это на поверхности диспозиция эволюционировала прямо-таки с угрожающей быстротой. Прошло чуть более суток, а на месте лагеря уже практически ничего не осталось. Зверье успело доесть трупы и, такое впечатление, даже песок вылизать, остатки палаток попутно разорвало в мелкие клочья. Еще и вытоптали территорию лагеря так, что от их следов невозможно было понять, что же, на самом деле, тут случилось. А сюда, в шахты, звери не заходили. Нечего им тут было делать.

Спускались мужчины быстро, огни фонарей вырывали из темноты знакомые Игорю с детства каменные стены в потеках воды и зеленоватых разводах — здесь уже встречались выходы меди, которая, окисляясь, и давала такую окраску. Высота свода постепенно уменьшалась, и в самом конце шахты Игорю пришлось даже пригибаться, чтобы не задеть потолок. Но вот перед ними оказался глухой каменный завал, и мужчины остановились.

— Раньше я думал, что здесь просто обрушился свод, — луч фонаря обежал нагромождение каменных глыб и крошки. — Теперь подозреваю, что здесь все попросту взорвали. Как, будем разгребать или пойдем в обход?

— А не заблудимся?

— Не волнуйся, навигаторы у нас есть.

— Тогда пошли.

Про боковой штрек, выводящий в карстовые пещеры, те, кто взрывал завал, очевидно, просто не знали, иначе подорвали бы и его. А может, он первоначально и не вскрыл их, и лишь позже тонкая перегородка между штреком и ближайшей пещерой, поврежденная или при проходке, или, скорее всего, завалившим забой взрывом, не выдержала и рассыпалась. Потому, наверное, и количество битого камня на полу было в разы выше нормы.

Когда они, кряхтя и цепляясь рюкзаками за края прохода, выбрались из штрека в пещеру, Эспозио лишь присвистнул. Игорь провел лучом фонаря, блеснули гроздья кристаллов, и Эспозио присвистнул вторично:

— Красота!..

— Именно так. Доставай свою люстру.

Имперец кивнул и, ловко скинув с плеч рюкзак, извлек из него мощный переносной прожектор. В детстве Игорю оставалось о таком агрегате только мечтать. Узкий, яркий, практически не рассеивающийся луч ударил из прожектора, и в первый раз в жизни Игорь смог рассмотреть пещеру, в которой с мальчишками ползал в детстве, замирая от сладкого предчувствия тайны.

Пещера была не то чтобы огромна, но велика — уж точно. В длину она была несколько десятков метров, точнее сказать было невозможно. Во всяком случае, тот ход, который выводил к соседней шахте, был примерно в середине пути. Это на первый взгляд в середине — с одной стороны, пещера там сужалась, но с другой, стен было там не видно. Луч прожектора туда попросту не доставал, и дальняя оконечность пещеры терялась во мраке.

Выглядело это зрелище, конечно, впечатляюще, никакого сравнения с тем, что они могли рассмотреть с помощью фонарей. Однако на красоты спелеологи-любители глядели очень недолго — надо было работать, не забывая при этом, что батареи прожектора хватит на двенадцать часов, не больше. Дальше надо было его заряжать, а смена батареи в прожекторе попросту не была предусмотрена. И второго прожектора тоже не было — Игорю в свое время он был не нужен. Этот-то в прошлом году приволок так, на всякий случай, и в пещеры с ним лезть, разумеется, не собирался. Единственно, радовал тот факт, что искомое просто не могло располагаться далеко — иначе геологи, ведущие когда-то разведку месторождения, из не такой и глубокой шахты до него бы просто-напросто не добрались. Хотя, с другой стороны, что они там увидели? Не исключено, что просто следы древних выработок или, к примеру, вросший в камень скелет.

Самым логичным было попытаться дойти, используя сеть пещер, до того места, где в свое время заканчивалась шахта. Настроив оба навигатора, чтобы не заблудиться ненароком, они двинулись на поиски соответствующего прохода. Таковых оказалось сразу несколько — в далеком прошлом вода, размывая известняк, набуравила тут прямо немыслимое число ходов и дырок. Интересное, вообще-то, сочетание — Игорь не был уверен, что известняк и медная руда хорошо согласуются между собой в геологическом плане, хотя, с другой стороны, он не был профессионалом. Любителем — и то не был. Да и потом, геология вообще штука хитрая, и от нее можно ожидать любого выверта, причем на каждой планете с собственным, уникальным до одури колоритом.

Первый проход, в который они сунулись, оказался непроходим. Дырка-то была длинной, но уже через десяток метров сужалась настолько, что пролезть сквозь нее не было никакой возможности. Игорь едва не застрял, и если бы не обвязанная вокруг пояса веревка, за которую его тянул Эспозио, выбраться было бы весьма и весьма затруднительно. А так — ничего, всего-то волосы посерели от известковой пыли да камуфляжный комбинезон украсился парой живописных дырок. Во второй проход, на вид более широкий, решительно полез Эспозио. Увы, и тот тоже оказался пустышкой — через десяток метров его перекрывал завал, причем, судя по виду, древний, чуть ли не ровесник этих пещер.

Выбравшись, храбрые исследователи недр решили сделать паузу — оправиться, перекусить. Ходов было еще много, так что надежда решить вопрос в один день, кавалерийским наскоком, исчезала на глазах. Хотя, с другой стороны, хотя бы какое-то подобие карты этих мест на их навигаторах уже появлялось — и то хлеб. Спешить же им, по большому счету, было сейчас просто некуда.

Третий проход, несмотря на то, что вначале он вроде бы не отличался от двух предыдущих, потом внезапно расширился и начал забирать вниз и немного влево. Это было в противоположную от нужного им направления сторону, но все же они пошли дальше — мало ли что. А проход все тянулся и тянулся, стены его были выглажены водой так, словно их кто-то долго и тщательно полировал. Впрочем, скоро этот эффект кончился, известняк стал влажным, в разноцветных потеках, под ногами захлюпало — тоненькие струйки воды, собираясь на полу, сложились в ручеек, вначале тоненький, но затем все более расширяющийся. Продолжалось это, правда, недолго — проход обрывался, приводя их в пещеру, по сравнению с которой та, где они начинали путешествие, выглядела прихожей рядом с бальным залом.

Сказать, что она была велика — значило ничего не сказать. Игорь не видел противоположной стены в полумраке, хотя здесь не нужен был даже прожектор — совсем рядом, метрах в пяти от края пещеры, начиналось озеро с голубоватой, слабо фосфоресцирующей водой, озарявшей все вокруг неярким, каким-то холодным и чужеродным светом. Гроздья кристаллов, свисающих с низкого для таких масштабов, не больше пяти метров, потолка тоже светились в этом свете, рождая абсолютно нереальное и завораживающее зрелище. Словом, это было чем-то невероятным, и было даже трудно представить, как сейсмики ухитрились проглядеть такую большую подземную полость. Впрочем, может, и не проглядели…