Наследники по прямой.Трилогия

– Все собрались? Ориентирую, – Городецкий подошёл к огромной карте Москвы, распластавшейся на стене комнаты. – Бердыш с Колумбом. Прокачиваете жмура. Полную картинку я хочу видеть не позднее завтрашнего утра. Сегодня можете в отдел не заглядывать, ничего интересного не предвидится. Богомол. Обход соседей. Старик, я на тебя надеюсь, ты знаешь. Пластун и Лесной. Поработайте по нашим хитрованцам. [126] Есть большая и серьёзная уверенность, что это полная пустышка, но пузыря пускать мы не имеем права, так что, ребята, – мелкой рысью, в общем. Гур и Учитель. Вы свой надел знаете, мы ещё вчера с вами всё обсудили… А где Минёр?

126

Хитрованцами называли до начала 30х гг. ХХ в. всевозможных обитателей городского дна, бродяг и деклассированных элементов, а также, зачастую, вообще всех уголовников. Название происходит от Хитрова рынка или Хитровки, района между Яузским бульваром и ул. Солянка, до 1923 г. бывшей местом сосредоточения криминального контингента Москвы.

– Будет через два дня, – лаконично ответил Мишима.

– Ладно, – Городецкий кивнул. – Поехали дальше… Драгун и Сотник. Вы оба – в резерве, безотлучно при Бате. Батя отвечает за общие конструкции, я, как всегда, занимаюсь всякой ерундистикой и прикрытием. Документы, оружие? Вопросы есть?

– Нет, – ответил за всех Герасименко и поднялся. – По коням, хлопцы.

Сыщицкая работа показалась Гурьеву странно знакомой. Очень уж многое удивительным образом походило на то, чему он учился долгие годы у Мишимы. Вавилов выслушал его, улыбнулся скуповато:

– А чего ты ожидал, сынок? Сыск – не искусство, не волшебство. Работа как работа. Занудная даже, можно сказать. Это только в книжках хитромудрые умники по кабинетам страшные злодейства дедукцией разгадывают. А у нас всё просто, как в жизни: люди, люди, ещё раз люди. Ничто не происходит в полной пустоте. Всегда ктото видел, чтото слышал, гдето был… В сто мест сразу сыскарю успевать приходится. Волка ноги кормят – так и мы. Работаем. Такие дела.

– Так просто?

– Не просто, – взгляд Вавилова ощутимо потяжелел. – Уж очень многие нам не верят. Не верят, что мы людей защищаем. Тяжело, морально тяжело, в первую очередь, когда граждане считают власть и нашу, родную рабочекрестьянскую милицию едва ли не более страшными врагами, чем любые бандиты и супостаты, когда никакой системы учёта людского не существует, [127] когда… Миллион причин всяких, когда да отчего. А работатьто надо. Только делом чтото доказать можно.

127

Введение всеобщей паспортизации населения СССР развернулось только в начале 30х гг. ХХ в.

Москва. Май 1928

– Ну что, Гур? Чтонибудь уже выяснили? – Ирина смотрела на него, и сердце её стучало тяжело и надсадно. Какой он сделался… чужой, подумала она. Чужой. Взрослый совсем. Решил уже всё. Решил и запечатал. Как же он так может? Что же это такое?!

Гурьев словно очнулся:

– Выяснили. Пока ничего утешительного. Ясно уже, что не бандиты это никакие.

– А… кто?!

– Догадайся, Ириша, – Гурьев нехорошо улыбнулся.

– Я не понимаю.

– И я не понимаю, – он вздохнул. – Ничего не понимаю, признаться. Такие сложности, такой шум. Зачем? Чего ради? Не понимаю.

– Что ты будешь делать?

– Разбираться дальше.

– Я не об этом, Гур. Ты ведь понимаешь, правда?

– Я не знаю, – он угрюмо посмотрел в окно. – Не знаю пока, Ира. Я не стану об этом думать, пока не выясню всё, что можно. Кто и зачем.

– А я?

– Документами на выезд один мой новый знакомый занимается. На следующей неделе ваши паспорта будут готовы.

– Как?!

– Обыкновенно, – Гурьев пожал плечами. – Это для тех, кто с парадного ходит, такие дела месяцами тянутся. А для своих, которые через задний двор шастают, всё очень быстро обтяпывается. Раздва – и в дамках. Пойдём, надо твоих родителей проинструктировать.

– Подожди. Ты ничего не хочешь мне сказать?

– Хочу, – кивнул Гурьев после некоторого раздумья. – Увези Константина Ивановича.

– Что?!

– Я хочу, чтобы ты расписалась с Константином Ивановичем и увезла его во Францию. Вы нужны мне – и ты, и он.

– Ты с ума сошёл, Гур. Это…

– Я никогда ни о чём не просил тебя, Ира. А теперь – прошу. Ради маминой памяти. Сделай это.

– Я не могу!

– Почему?

– Не знаю. Это всё… слишком неожиданно!

– Никаких сложностей не предвидится, Ириша, – мягко сказал Гурьев. – Обещаю. Не нужно никуда ходить, ничего говорить, нигде стоять. Все документы принесут домой, сюда, ко мне, с готовыми штампами. Единственное, чего я прошу – это твоего согласия.

– Фиктивный брак, – Ирина улыбнулась дрожащими губами. – Вот уж и предположить не могла, что ты способен на такие авантюры.

Я и сам ещё не знаю, на какие авантюры способен, подумал Гурьев. Но вслух сказал совсем другое:

– Это не авантюра, Ириша. Это просто – ещё одного человека спасти. Ему необходимо лечиться, а здесь это по целому ряду причин невозможно. Я перед ним в долгу. Если ты откажешься, я, разумеется, найду другой вариант. Но мне почемуто представляется, что ты не откажешься.

– Мама сойдёт с ума.

– Маму твою я беру на себя.

– Да. Пожалуй, ты единственный человек, способный с ней справиться.

– Так что?

– Боже мой, Гур… Я сделаю это. Только, пожалуйста, не заставляй меня ничего…

– Нет, – он улыбнулся. – Нет, Ириша. Всё будет хорошо, вот увидишь.

– У кого будет хорошо?! У тебя? У меня? У Константина Ивановича?!

– У вас у всех, – он склонил голову к левому плечу, – таким знакомым движением, что у Ирины помимо воли сами собой на глаза навернулись слёзы. – А если у вас, – это значит, и у меня. Потому что все вы – часть моего мира. Идём, Ириша, – и Гурьев, поднявшись, шагнул к девушке, спокойно и твёрдо беря её под руку.

Москва. Май 1928

Перед пятым сеансом иглотерапии, в очередной раз осмотрев Полозова, Мишима не стал скрывать, что доволен успехами ученика и пациента:

– Совсем недурно, Константин Иванович. Ваш организм проснулся от спячки, и теперь при должном поддерживающем режиме и правильной диете достаточно быстро победит болезнь. [128]

– Никогда не думал, что вы обладаете такими глубокими познаниями в медицине.

– Мои познания, как и опыт, ничтожны, – Мишима и теперь не нашёл нужным ни на йоту отклониться от своей линии безупречной вежливости, граничащей с самоуничижением. – Просто ваш случай очень лёгкий, так что это не составило для нас с Гуром большого труда или беспокойства. Гурочан.

128

В эпоху отсутствия антибиотиков лечение «закрытой» формы туберкулёза лёгких (чахотки) осуществлялось консервативным способом, в т. ч. санаторнокурортным, как способствующим повышению иммунитета. Важную роль в процессе лечения играло правильное питание, большое количество минеральных веществ и витаминов, а также отсутствие стрессов. Во многих случаях такое лечение давало хорошие результаты, обеспечивая больным как длительные периоды ремиссии, так и полное излечение.

– Да, сэнсэй.

– Я уже смогу, наконец, сегодня приступить к какойто деятельности? – проворчал Полозов, впрочем, послушно укладываясь на специально для него приготовленную кушетку.

– Сегодня – сможете, – подтвердил Мишима и положил прямо перед глазами моряка довольно объемистый список и лист с гектографированным рисунком кольца. – Здесь обозначены музеи, которые вам предстоит обойти, а также перечень необходимых вопросов, которые следует задавать сотрудникам. Если чтолибо не ясно, я готов дать требуемые разъяснения.