Наследники. Покорители Стихий

Гермиону очень обрадовала решительность, появившаяся в Гарри, но теперь и она испугалась. Его прикосновения действительно стоили того, чтобы жить, — чуть робкие, но удивительно нежные и трепетные. Гермиона сильнее прижала его к себе, и он задохнулся, когда ее руки скользнули ему на талию и чуть приподняли пижаму. Но, похоже, ему понравилось. Этот поцелуй был не такой, как пару минут назад. Сейчас они оба осмелели и, не думая совершенно ни о чем, страстно целовались, пододвигаясь всё ближе, прижимаясь друг к другу всё крепче. Словно хотели забыть обо всем на свете, забыть все горести и лишения, отгородиться от боли и зла. Им не хватало воздуха. Они задыхались, но не чувствовали этого, они стукались зубами, но не замечали этого, они целовались и целовались… Гермионе стало жарко, казалось, что она стоит в жерле вулкана, а вокруг полыхает огонь. Он был для нее огнем, и она была готова сгореть, растаять в его руках.

Гарри поднял руки к ее волосам, и его пальцы запутались в ее кудрях, притягивая ее ещё ближе, хотя ближе уже, казалось, некуда. Целуя её губы, он ласково провел ладонями по ее лицу, спустился к шее, Гермиона затрепетала и с силой сжала пальцы у него на талии. Это было немного больно, но странно приятно, даже мурашки побежали по коже. Наслаждаясь этим волнующим ощущением, он понял, что ей тоже приятно. Гарри захотелось сделать что-то необычное, поэтому, сам удивляясь появившейся смелости, он позволил себе осторожно приподнять верхнюю часть её пижамки. Его руки проскользнули к ее обнаженной спине, почувствовав, как она задрожала, когда он пробежал пальцами вдоль ее позвоночника. Она подарила ему то же, осторожно проскользнув руками по его спине. Но тут появился неосознанный страх того, куда они могут прийти, если сейчас не остановиться. Тогда Гарри постепенно стал смягчать поцелуй и вскоре отстранился. Чуть приоткрыв глаза, он смог разглядеть только силуэт Гермионы на фоне яркого камина — большего без очков ему было не увидеть.

Гермиона была рада, что он остановился сам, потому что тоже ощутила страх от того непреодолимого, что несло её за собой. Сейчас она смотрела в его ошалевшие и совершенно счастливые глаза, хотя догадывалась, что у нее, наверное, такие же. Щеки Гарри горели, глаза сверкали, как два изумруда. Она сейчас любовалась им — он стал неуловимо другим, и таким он нравился ей ещё больше. Вдруг Гермиона, словно от неожиданного толчка, подняла глаза, и увидела на лестнице Рона. Он стоял в своей смешной пижаме, и раскрыв рот смотрел на них. Даже в полумраке его глаза светились странным огнем.

— Рон? — удивленно прошептала Гермиона, а он продолжал смотреть на неё.

— Где? — Гарри нацепил очки, и чуть отстранив её, вылез из-за дивана. — Рон! Ты давно здесь?

— Простите, что помешал вам своим присутствием, — хриплым голосом сказал тот, развернулся и взбежал по лестнице, сильно хлопнув дверью спальни.

— Что с ним? — удивился Гарри.

— Он так странно смотрел на нас… — Гермиона замолчала, но потом воскликнула. — О боже! Я знаю, в чем дело, — Гарри вскинул брови. — Мы же всегда были неразлучной троицей, а теперь…, — она порозовела, — теперь у нас с тобой есть собственная тайна. Ему, наверное, было больно нас видеть.

— Я об этом не подумал, — Гарри опустил голову. — Нужно было быть более внимательными.

— Ну, мы же не знали, что он спустится среди ночи в гостиную, — Гермиона поежилась, ей стало прохладно.

— Мы, наверное, немного шумели, поэтому он решил спуститься. Ты замерзла? — юноша увидел, как Гермиона зябко вздрагивает. — Держи, — он скинул мантию и набросил ей на плечи, при этом, обхватив её обеими руками, прижал к груди.

— Спасибо, — Гермиона свернулась уютным калачиком и прикрыла глаза, Рон сразу вылетел из головы.

— Я поговорю с ним завтра утром, — прошептал Гарри ей в макушку.

— Кажется, я могла бы просидеть так вечность, — тихо сказала Гермиона

— Эта вечность закончится утром, — улыбнулся Гарри, — Не годится, чтобы нас нашли здесь в гостиной, на полу, — продолжил он.

И к величайшему удивлению Гермионы, с легкостью поднял ее на руки и понес к спальням девочек. У самой двери он бережно поставил ее на пол, но ей не хотелось терять его тепло. Зажмурившись, она прижалась к нему снова, стараясь запечатлеть в памяти всё, что произошло в последний час, в мельчайших подробностях. Он не размыкал рук, и словно чего-то ждал. Внутри у Гермионы огромное желание не отпускать его ни на секунду боролось с каким-то смутным страхом, причем боялась она себя… Не в силах сейчас понять что-либо в этой путанице противоречивых мыслей, она с усилием заставила себя отстраниться:

— Пора, — прошептала девушка. — Нас могут здесь увидеть.

— Ты права, — Гарри опустил руки. — Спокойной ночи, — его голос слегка дрогнул, но она уже решительно шагнула в комнату и закрыла дверь.

Девушка облокотилась о притолоку двери и смотрела в темноту. В груди было совершенно пусто, но счастье разливалось по телу, как тепло от огня. Гарри напоминал ей огонь, и ее тело кипело от этого огня. Если бы ее кто-то спросил, где она и кто она — в тот момент Гермиона, скорее всего, не ответила бы. От поцелуев Гарри в ее голове всё перемешалось. Она была так рада, что ей удалось доставить ему счастливые минуты, и — надо отдать должное — он тоже подарил ей немало счастья. Пусть Гарри робок и чуть неуклюж, но все же целуется он как никто другой. Никто, конечно, этого не знал, но Гермиона несколько раз в своей жизни целовалась, и сейчас понимала, что всё прежнее было ерундой и игрой. Теперь всё по-другому — она действительно любит этого удивительного мальчишку. Гермиона нырнула под одеяло, и ей захотелось, чтобы он был рядом, но Гарри ушел в свою спальню. Как хорошо, что у нее теперь отдельная комната, а то Лаванда с Первати плохо спят и могли бы её услышать, тогда пришлось бы что-то придумывать. Теперь же никто не знал о ее ночном приключении. Гермиона ещё сильнее укуталась в одеяло и уснула с радужными мыслями в голове.

Когда Гарри вошел в комнату, полог кровати Рона был плотно задернут. Юноша не стал тревожить друга, и оставил разговор до утра. Сейчас у него не было ни сил, ни желания говорить о чем-либо. Он мог только вновь и вновь переживать чарующие подробности происшедшего. Этой ночью Гарри не сомкнул глаз. Он боялся, что сделал что-то не так, что Гермиона потом обязательно будет сердиться, ведь такое с ним впервые. Он никогда не был так близок с девушкой, хотя и мечтал об этом частенько в последнее время. Сейчас из его головы ушли все мысли, и он видел перед собой только её, чувствовал на своих губах её поцелуи. Он уснул только под утро, когда первые лучи солнца пробились сквозь полог. Гарри недовольно заворчал, задвинул щёлку с надоедливым лучом и, наконец, в этом полумраке погрузился в сон.

Он не помнил, когда проснулся, но в спальне уже никого не было, только доносились голоса из гостиной. Гарри раздвинул полог и опустил ноги на коврик у кровати. Воспоминания этой ночи переливались сияющим сокровищем и отзывались теплотой где-то в груди. Он потянулся за мантией, но вспомнил, что отдал ее Гермионе. Тогда Гарри сполз с кровати и потянулся к чемодану. На глаза ему попалась старая добрая метла, прислоненная в изножии, немало пострадавшая в этом году. «Нужно отдать ее мадам Хуч, возможно, ещё можно привести метлу в божеский вид», — подумал Гарри, поглаживая поцарапанное древко. Метла задрожала в руке и повисла в воздухе, едва приподнявшись над полом, но, всё же, предлагая хозяину сесть, однако, Гарри опустил ее на кровать и стал рыться в чемодане в поисках джемпера.

Через некоторое время он спустился в гостиную с метлой в руке. В гостиной было не очень-то многолюдно, но те, кто были, повернули в его сторону головы и зааплодировали. Рон только улыбнулся, но как-то криво и не очень радостно. Гермиона даже не подняла головы из-за книги, хотя ее глаза украдкой смотрели на него поверх страниц. Ее можно было понять, поэтому Гарри не стал тревожить подругу, а подошел к Рону. Хотя очень боялся, что тот начнет говорить о ночном происшествии.

— Я пойду к мадам Хуч, насчет «Молнии», может, метлу можно восстановить, — сказал он, присаживаясь на ручку кресла.

— Попробуй, но по мне, тебе стоит заказать новую. И к тому же получше, чем у Малфоя. У него же последняя модель, — пожал плечами Рон.

— Ты предлагаешь мне купить «Торнадо»?

— Да хотя бы.

— Это же целое состояние, — нахмурился Гарри.

— Думаю, твои запасы не оскудеют, — немного резко ответил Рон. — К тому же скоро ты окончишь школу и будешь сам зарабатывать.

— Я подумаю над этим, — Гарри встал. — Ты со мной, Рон? — но смотрел Гарри в сторону Гермионы, она покачала головой.