Наследный принц

Мелисса ходила явно расстроенная, «осадным, как она выразилась, положением. Но соглашалась, что ее Гуннар зря панику поднимать не станет. А вот Агата, казалось, восприняла эту историю совершенно спокойно. Княжне оставалось только дивиться такой выдержке у, в общем-то, куда менее родовитой ровесницы. Но и удивление скоро прошло, когда Генрих начал вечерами рассказывать кое-какие интересные истории. Например, историю последнего крупного заговора и то, какую роль в нем (а, точнее, в его раскрытии) сыграли Агата и ее семья.

После этих рассказов многое становилось понятным. Например, как дочь простого дружинника, погибшего, к тому же, боги знают когда, смогла стать принцессой. Оказывается, дочь — не дочь, но воспитанница не простого дружинника, а княжьего служивого человека, почти ближника, если мерить вендскими мерками. Ничего удивительного, что князь предупреждал дочь о «непростой» младшей невестке.

Либуше было жутко интересно, что из рассказанного отец знал от своих людей, а о чем мог только догадываться. Но тревожить князя из-за такой мелочи было глупо, да и не доверишь бумаге все, что тебе рассказали на ушко в спальне.

К слову о бумагах, разговор с вендским послом получился весьма интересным.

— Где же люди твои, Велимире, за которых ты так просил? — Прищурившись, спросила Либуше, показывая послу им же составленный список. — Или они думают, что я за ними гоняться буду и в свиту с поклоном звать?

— Так, вроде, все договорено было? — На первый взгляд могло показаться, что Велимир опешил от такого напора. Но характерный прищур хитрых глаз выдавал, что посол не так уж и удивлен. Скорее, было похоже, что он развлекается.

— Оговорено было, что я присмотрюсь, кого брать, — Довольно жестко отрезала княжна. — А к кому присматриваться? Или ты думаешь, что я пойду к кронпринцу: «Так и так, дорогой муженек, позволь мне взять в свиту девицу, которую я знать не знаю, а встречу — мимо пройду, не узнав»?

— Да, неладно вышло, — не стал спорить посол. — Не подумали мы над этим. И что же ты, Любомировно, от меня хочешь?

— Ну-у… — На миг Либуше задумалась. — Пусть на прием запишутся что ли. Или хоть прошение напишут, чтобы был повод их во дворец пригласить. Я ведь и правда не всех запомнила, кого мне на свадьбе представляли.

— Добро, — Велимир кивнул, соглашаясь. А Либуше, спохватившись, добавила.

— Только не все сразу. Давай для начала, вот эту, вот эту и, пожалуй, вот эту — со второго списка. А там — посмотрим.

Уходя, Велимир спросил, как бы невзначай: «А не знаешь ли, княжно, с чего бы это тебя так караулят? Охраны нагнали, словно перед осадой. Никакой весточки домой передать не велишь?» Либуше улыбнулась, хотя больше всего ей хотелось запустить толстой книгой в чрезмерно любопытного сородича. Но от малой толики ехидства не удержалась: «Ты же, дядька Велимир, лучше всех всё знаешь. Может, и мне расскажешь?».

Либуше не видела, как улыбался в усы посол, уходя из дворца. Девочка быстро выросла. Зря волновался князь Любомир за младшенькую. Он, Велимир, конечно, присмотрит. Но, похоже, княжна и без его присмотра не пропадет. Да и, посол снова улыбнулся, вспоминая оценивающий взгляд молодого мага в приемной, за ней и кроме князя есть кому присмотреть.

Два дня спустя Генрих попросил Либуше отправить посыльного к вдове фон Вильде.

— Назначь ей прием, скажем, послезавтра утром, — предложил он.

— А почему послезавтра? — Спросила Либуше, подозревая, что муж что-от задумал.

— Чтобы мы успели все подготовить.

— Вы разобрались, что с ребенком? — На душе было тревожно, хотя княжна и понимала, что совета у нее спрашивать не будут. В лучшем случае, просто сообщат новость.

— Похоже, да. — Генрих вздохнул.

— Что? — Тут же встревожилась Либуше, ожидая худшего. Вот, сейчас он расскажет о какой-то случайно подружке или забытой зазнобе. Потому что сколько ни рассуждай об осторожности, богов можно только умолить, но не обмануть.

— Сама послушаешь, — последовал неожиданный ответ. — Все равно ведь не успокоишься.

В ответ княжна только многозначительно улыбнулась, обещая чересчур заботливому супругу веселый вечер. А Генрих. В свою очередь, снова не удержался и щелкнул по носу любопытную супругу. Чего греха таить, нравилось ему дразнить Либуше. Пожалуй, даже больше, чем Эрика в детстве, потому что тот слишком уж быстро начал отвечать той же монетой.

Если княжна ожидала, что на совете она окажется единственной женщиной, то она ошибалась. В углу королевского кабинета, где стояли кресла и чайный столик, вместе с ней расположились Ее Величество Ариана и обе младшие принцессы. «Вы с Агатой для чего-то в этом деле нужны,» — посмеиваясь, пояснила принцесса Мелисса. — «Ее Величество… Посмотрела бы я на того, кто попробовал бы ее не пустить. Ну, а раз так, то не гнать же меня».

В ответ на эту мягкую самоиронию Либуше тепло улыбнулась: «Зная наших мужчин, с них сталось бы. Но я, в любом случае, тебе бы все рассказала. Самое позднее, завтра». «Вот-вот, вся надежда — на женскую дружбу» — Подержала шутку Мелли. А мужчины, между тем, занимали места.

— Ну, чем нас сегодня порадует дорогой герцог? — Сразу перешел к делу Его Величество. — Не зря же ты, старый друг, нас срочно собирал?

— Не зря, — Седой сухощавый мужчина довольно разгладил усы, которые он носил по старинной моде.

Именно по этим усам Либуше и вспомнила пожилого вельможу, которого неоднократно видела при дворе. Но никогда бы не подумала, что это и есть тот Старый Лис (или же Седой Лис), о котором с опаской говорят далеко за пределами королевства. «Ого!» — подумала княжна, — «Похоже, новость всполошила не только Генриха».

А герцог, тем временем, принялся неспешно раскладывать на столе крохотные клочки бумаг. Принесенные маговестниками — догадалась Либуше.

— Итак, в силу открывшегося у Ее Высочества дара, — Старый Лис отвесил легкий поклон в сторону сидящих дам, — я склонен был поверить, что мальчик действительно имеет какое-то отношение к династии. Причем, родство можно считать относительно недавним, если его можно почувствовать не доводя дитя до крайнего потрясения.

— Это мы обсудили еще в прошлый раз, — напомнил король Эрих.

— Да, — покладисто согласился герцог, — поэтому я сразу поднял всех наших людей в провинции с требованием сообщать все, что известно о предполагаемой семье ребенка. Все: данные из церковных книг, рассказы старых рыцарей, сплетни городских кумушек, байки трактирных забулдыг… Обо всех, вплоть до седьмого колена.

В результате открылась презабавнейшая картина. Дитя Маркус — однозначно сын рыцаря фон Вильде. Законность его рождения готовы подтвердить куча свидетелей. Так что сам мальчик ничьим бастардом быть точно не может.