Наследство для Лонли-Локли

– Вот, собственно, и все!
– гордо сказал я.

– Рано радуешься, - флегматично заметил Шурф.
– Я ее уже несколько раз испепелял, но через несколько секунд туча появляется снова.

"Какой ты грозный, сэр Макс - хоть в обморок падай!
– в моем сознании тут же зазвучала Безмолвная речь нашего шефа.
– Что ты сделал с моей маленькой тучкой, бездушный сэр Вершитель?"

Безмолвная речь вообще-то плохо передает эмоции собеседника, но на сей раз я почувствовал: Джуффин был доволен, как кот, добравшийся до клетки с канарейками.

"Это что, действительно ваши проделки?
– изумленно спросил я.
– Но зачем вы это сделали? Не хочу быть невежливым, но ничего, кроме слово "свинство" мне в голову не приходит. Я всю ночь вел амобилер, проехал тысячу миль, если не больше, и только-только прилег, чтобы заснуть, а на меня сразу посыпались ваши градины..."

"Все, считай, что ты меня разжалобил!
– отозвался Джуффин.
– Но вообще-то, я не собирался тебя обижать, бедняга: эта замечательная тучка была моим личным подарком сэру Шурфу. Я постарался сделать так, чтобы большая часть градин падала именно на него..."

"Ничего, "меньшей части" оказалось вполне достаточно!
– заверил его я.
– Если учесть размеры градин, мне хватило бы и одной, а их было не меньше дюжины."

"Ладно, больше не буду, - пообещал шеф.
– Спи спокойно."

"Точно больше не будете?"

"Если сказал: не буду - значит, не буду, - подтвердил он.
– Мое настроение уже вполне исправилось, а больше ничего и не требовалось!"

"А что, наш отъезд действительно испортил вам настроение?
– недоверчиво спросил я.
– Если честно, я думал, что вам все уже давным-давно по фигу, в том числе и дурацкие выходки ваших сотрудников!"

"Я не такой уж мудрый, Макс, - весело объяснил мой шеф.
– Просто я умею казаться мудрым и равнодушным - да каким угодно! Разумеется, я мог сделать вид, что своевольная выходка сэра Шурфа мне до одного места. Но иногда надо давать себе порезвиться - почему бы и нет?!"

"В конце концов, эта маска ничем не хуже любой другой", - задумчиво согласился я.

"Экий ты мудрый!
– обрадовался шеф.
– Вижу, что стук градин по темени пошел тебе на пользу... Ладно уж, досыпай, несчастная жертва чужих безумств! И передавай привет сэру Шурфу. Скажи ему, что у меня больше нет к нему никаких претензий."

– Тебе привет от нашего шефа, - меланхолично сказал я Шурфу.
– Ты угадал: это действительно была его тучка. Он счастлив, как весенняя птичка.

– Значит, града больше не будет, - одобрительно кивнул Лонли-Локли.
– Что ж, это замечательно. Меня несколько утомила необходимость защищаться от градин.

– Пусти меня за рычаг, - вздохнул я, нашаривая в своей дорожной сумке бутылку с бальзамом Кахара.
– Что ты там давеча говорил про город Гуриггу и хорошие гостиницы с тремя бассейнами в номере? Сейчас мы быстренько доберемся в этот земной рай! Сегодня я собираюсь спать под крышей. Надеюсь, у тебя нет возражений?

– Ну что ты, - удивленно сказал Шурф.
– Мне уже стало несколько неловко за те многочисленные неудобства, которые тебе приходится испытывать в этом путешествии...

– Это некоторым разбушевавшимся господам Почтеннейшим Начальникам должно быть неловко!
– проворчал я.
– При чем тут ты?

А потом я неудержимо рассмеялся, поскольку с глотком бальзама Кахара ко мне вернулась бодрость, и я наконец-то понял, насколько все это было смешно: справедливый гнев сэра Джуффина, "страшная месть Кеттарийского Охотника" и мое "сражение" с его тучкой - срам, да и только!

Несмотря на то, что днем дорога, по которой мы ехали, оказалась отнюдь не пустынной, я умудрился развить приличную скорость, ловко лавируя между многочисленными фермерскими телегами, в которые были запряжены флегматичные рогатые менкалы, и амобилерами, среди которых попадались совершенно причудливые конструкции. Признаться, поначалу я думал, что эти чудовища - последний писк моды, от которой я безнадежно отстал, но Шурф объяснил мне, что в провинции до сих пор ездят на машинах, изготовленных еще до Смутных Времен: народ здесь по большей части бережливый и умелый, а уж гениальных механиков-самоучек, специализирующихся на ремонте дряхлеющих амобилеров - пруд пруди!

– И никакой магии!
– прокомментировал я, изумленно разглядывая амобилер, разваливающийся корпус которого был кокетливо перевязан многочисленными разноцветными шалями.

– Ну почему же - "никакой"?
– возразил Шурф.
– Просто местные чудеса несколько отличаются от столичных. Но поверь мне: без ворожбы сия прискорбная конструкция давным-давно развалилась бы!

Невзирая на оживленное движение на дороге, в Гуриггу мы приехали задолго до заката. Я с удовольствием рассматривал высокие узкие дома на улицах этого города - исторической родины нынешней королевской династии. Гуригга казалась не столько городом, в котором много садов и парков, сколько городом, построенном в центре очень большого парка - я не называю это "лесом" только потому, что многочисленные деревья и кустарники выглядели очень уж ухоженными.

– Просто чудо какое-то!
– восхищенно сказал я своему спутнику.
– Хорошо бы купить здесь дом и приезжать сюда хоть иногда - на каникулы...

– Ну и купи, что тебе мешает?
– рассудительно сказал он.
– Недвижимость здесь дешевая, как и везде в провинции.

– Я подумаю, - ошеломленно сказал я. Честно говоря, я до сих пор не мог привыкнуть к мысли, что мечтать о простых и приятных вещах, вроде собственного домика в Гуригге, мне уже давным-давно не нужно, поскольку осуществить такого рода мечту - проще простого... Впрочем, мечтать о всяческих необязательных приятных дополнениях к жизни мне всегда нравилось больше, чем обладать ими, если честно!

Мы пообедали в трактире "Гугландский понх" - насколько я понял, загадочный "понх" был фирменным блюдом этого заведения, чем-то вроде творожной запеканки, нежной, как суфле. Шурф оказался большим знатоком и ценителем гугландской кухни - можно было подумать, что я путешествую с сэром Кофой, честное слово! Впрочем, от сэра Кофы мой друг отличался самым невыгодным образом: спорить с ним было совершенно невозможно. Он безапелляционно потребовал, чтобы я непременно заказал деликатесный мясной суп с хвойной пылью и уттарийские дутые пышки, мясную соломку в сладком уксусе, которую подавали на круглых деревянных досточках с небольшим, выдолбленным вручную, углублением в центре, и "гугландский черный креф" - зловещего вида, но изумительное на вкус жаркое, и загадочный "семидневный манхок тетушки Хабби", попробовать который мне так и не удалось: за годы жизни в Ехо я действительно стал довольно могущественным колдуном, но фокусы с уничтожением пищи в особо крупных размерах по-прежнему казались мне слишком мудреной наукой! Одним словом, я что-то жалобно пискнул и пополз досматривать сны, благо при трактире имелась небольшая гостиница, состоявшая всего из четырех небольших, но уютных комнат, которые, к счастью, пустовали. Впрочем, мне показалось, что это их нормальное состояние: радость хозяев, выяснивших, что мы собираемся снять их все, пусть даже всего на полдня, не поддавалась никакому описанию. В одной из комнат уже развалился на ковре Друппи, несколько ошалевший от такого простора после того, как чуть ли не сутки ютился под задним сидением.

Я упал на низкую кровать без ножек, похожую на очень толстый пружинный матрас, и закрыл глаза. Но мне тут же пришлось снова их открыть: над моим ухом раздалось деликатное покашливание Лонли-Локли.

– Видишь ли, мне совсем не хочется спать, - вежливо произнес он, - купание при всем желании не отнимет у меня больше двух часов, а пешая экскурсия по Гуригге не кажется мне достаточно интересным занятием... Я подумал: возможно, тебя не слишком обременит просьба достать для меня несколько книг из своего мира? В этом случае я мог бы провести время с удовольствием и не без пользы...