Настольная книга сердцеедки
Шрифт:
— Подумаешь! — отмахнулась Аврора.
— Что значит… «подумаешь»? — опешила Даша.
— Мы можем попробовать. Просто попробовать, — убеждала ее подруга.
— Нет! — воскликнула Даша. — Это опасно, ведь можно повредить грани реальности. Хотя, конечно, вряд ли, наших возможностей хватит лишь на то, чтобы кое-как навалять карту реальности, и то с катастрофическими ошибками.
— Знаешь что! — Аврора поднялась со стула и уперла руки в боки. — Можешь участвовать в эксперименте — можешь не участвовать… Мне все равно. Я лично уверена в своих силах, и я попробую!
— Хм, ей, видите ли, все равно… — вспыхнула
— Вот только не надо, — довольно спокойно произнесла Аврора, — опускаться до уровня взаимных упреков.
— Да что ты? — воскликнула Даша. — Мне лично очень даже хочется!
— Даша, ну чего ты такой тормоз, а? — Аврора топнула ногой. — Давай все-таки попробуем… Что тебя останавливает?
Даша прикусила губу.
— Хочешь знать правду? — спросила она.
— Безумно! — подтвердила Аврора.
— Если у тебя все получится, я такого не переживу. — Даша села на диван. — Опять выйдет, что даже моя подруга, которая стала ведьмой неделю назад, и то больше соображает в нашем деле, чем я. Я опять стану самой никчемной и жалкой.
— Ты что, подружилась со мной только потому, что я никчемная и жалкая? — с напускным возмущением спросила Аврора.
— Не то чтобы… — Даша покачала головой. — А если честно, то да, рядом с тобой я не чувствовала себя изгоем. И я боюсь, что ты станешь великой и ужасной, а я так и буду барыжить своими кремами и делать вид, что мне на всех плевать. Я же вижу — ты как будто заново родилась…
— Даша! — Аврора обняла подругу. — Все, что со мной произошло хорошего, — только благодаря тебе. Я всю жизнь жила со стойкой уверенностью, что люди смотрят на меня и не видят. Ты дала мне почувствовать другую жизнь — жизнь, где я красивая, сильная, отчаянная, где я — ведьма. Да это же просто чудо, как ты не понимаешь! В твоих силах все-все изменить, а ты сидишь и хнычешь! Давай победим, давай докажем всем, что мы — лучшие! А?
— Ну, давай, — вздохнула Даша.
— Не «ну, давай», — передразнила Аврора, — а «ура»!
— Ура! — чуть повеселее произнесла Даша.
Утром они быстро выпили кофе и помчались в магазин. На грязных витринах старого галантерейного магазинчика — в окнах еще висели плакаты с рекламой зубной пасты 1974 года выпуска — белели наклейки «ремонт». Вход был не только заперт, но и заколочен. Девушки прошли на задний двор и постучали в покосившуюся железную дверь. Дверь приоткрылась — на улицу высунул нос древний старикашка с лицом, поросшим седой щетиной, и в потертой шапке-ушанке.
— Федор Олегович, это я, Даша, внучка Зои, — быстро проговорила Даша.
Федор Олегович некоторое время осматривал Дашу, потом распахнул дверь чуть пошире и пропустил подруг внутрь. Они прошли по темному коридору, и Авроре померещилось, что старикашка то ли вытянулся, то ли расправил плечи… Она хотела поделиться наблюдением с Дашей, но Федор Олегович открыл вторую дверь, и они вышли в светлый чистый коридор, обитый шелком и деревянными панелями. Федор Олегович снял шапку и замызганный тулуп, и Аврора убедилась, что не обманулась — мало того, что он действительно стал выше ростом, так еще и пропала щетина, кустистые стариковские брови, сизый пористый нос — сейчас перед ними был высокий пожилой мужчина с серебристо-седыми
волосами, одетый в черный бархатный костюм и белоснежную рубашку с золотыми запонками. Вместо галстука на нем красовался шелковый шарф, а лицо казалось таким ухоженным, словно мужчина три раза в неделю ходит в косметический салон.— Даша, вы хотите купить что-то определенное? — поинтересовался он.
— Да, — кивнула Даша. — Нам нужен папирус.
— Настоящий? — уточнил Федор Олегович.
Даша еще раз кивнула. Федор Олегович вынул связку ключей и открыл дверь в одну из комнат. Аврора с любопытством заглянула внутрь и ахнула: вся комната была заставлена стопками бумаги. Белоснежная, с крупными волокнами, и белая почти прозрачная, коричневая от старости и желтая, неровная, в рулонах, в листах, разрезанная, сложенная в несколько слоев — какой только бумаги здесь не было!
— Даша, думаю, вы в курсе, но все же предупреждаю — это дорого, — произнес хозяин.
Даша развела руками.
Федор Олегович открыл шкаф — ключ при повороте выбил искры. «Заклятие от взлома», — прошептала Даша на ухо Авроре. Мужчина тем временем вынул из хранилища узкий рулон желтоватой, но все еще довольно свежей бумаги. Достал холщовый мешочек, положил в него рулон и протянул Даше. Та чуть ли не реверанс сделала, осторожно положила рулон на стол и вынула из сумки фиолетовый бархатный кисет.
— Вот, — протянула она его Федору Олеговичу.
Но тот лишь кивнул, указав на стол, обитый черным сукном.
Даша потянула за веревочки и высыпала на стол горсть бриллиантов. У Авроры отвисла челюсть — бриллианты были хоть и не большие, но и не мелкие. К тому же их оказалось так много, что на выручку можно было бы купить шикарный автомобиль. Или приличную квартиру.
Даша с Федором Олеговичем посчитали камни — некоторые он рассмотрел через лупу, пожали друг другу руки. Даша подхватила рулон бумаги и кивнула Авроре — мол, нам пора.
У порога Даша так долго и цветисто благодарила Федора Олеговича — словно получила папирус бесплатно. На улице Аврора спросила подругу:
— Что ты ему отдала? Стразы от Сваровски?
— Щазз! — фыркнула Даша. — Отличные брюлики, один к одному!
— За бумагу?
— Это не просто бумага, — с печалью в голосе произнесла Даша. — Такую бумагу не каждому даже продадут. Понимаешь, то, что мы с тобой собираемся сделать, — из области высшей магии, которую рядовые ведьмы не применяют — не в последнюю очередь потому, что обходится она очень дорого. Линии судьбы переносят в крайних случаях — ну, например, когда существует угроза не личная, а всему человечеству… Последний раз ее применяли во времена инквизиции — когда жгли ведьм. Тогда рисовали общую пентаграмму — этим занимались одиннадцать магов… А еще во время Гитлера…
— Слушай, так ты все знаешь! — обрадовалась Аврора. — Зачем же врала, что и понятия о таких вещах не имеешь?
— Я немного знаю историю, — отмахнулась Даша. — И все. В общем, если у тебя ничего не получится, ты должна мне «Бентли».
— А если у нас все получится — «Бентли» должна мне ты, — парировала Аврора.
— По рукам! — усмехнулась Даша. — Надеюсь, ты выиграешь.
Глава 17
Они вернулись домой, положили бумагу на стол в библиотеке и отправились пить кофе.