Настольная книга сердцеедки

— Короче, — сказала Даша. — Нам здорово повезло, что мой дядя приобрел весь магический инвентарь. И слава богу, тетя всегда поощряла такие покупки. У нас есть все, что нужно безумцам, которые решили изменить мир…

— Слушай, я все-таки не Адольф Гитлер, — перебила Аврора.

— Но перед таким колдовством надо очистить ауру, — не смущая ее, пояснила Даша.

— Что еще такое? — насторожилась Аврора.

— Страшная гадость, — призналась Даша. — Но нам просто необходимо избавиться от всего лишнего. Процедура похожа на психологическую баню.

— Это больно? — перепугалась Аврора.

— Нет. — Даша покачала головой. — Но неприятно.

Даша ушла позвонить, а вернулась с Аврориной дубленкой.

— Времени нет, — сообщила она. — Собирайся в темпе.

Они приехали в новый район, и там, среди блочных грязно-белых домов, Даша припарковала машину у подъезда с вывеской «Заратустра. Культурный центр народной индийской культуры. Йога. Энергия как звук. Новое дыхание». Девушки вышли из машины. Пока Даша возилась с сигнализацией, которую ни с того ни с сего вдруг заело, Аврора, открыв рот, читала надписи. Наконец она отвернулась, сделала два шага к машине, прикрыла рот рукой и согнулась от хохота.

— Ты чего? — через плечо бросила Даша, уже направляясь к входу в «культурный центр».

— Мы что, правда туда пойдем? — не сходя с места, спросила Аврора.

Даша остановилась у дверей, обернулась и подбоченилась:

— А что? У тебя есть другие предложения?

— Даша, но ведь бред же какой-то! — воскликнула Аврора.

— Видишь, тетка с ребенком гуляет? — Даша указала пальцем на детскую площадку. — Вот подойди к ней и скажи, что ты ведьма. Она точно подумает, что у тебя бред и что тебе к врачу надо.

— Даш, но «энергия как звук»… — Аврора опять расхохоталась. — Это же за гранью добра и зла!

Даша фыркнула, потянула на себя дверь и вошла внутрь. Аврора громко произнесла «Ха!», достала сигареты, закурила, сделала несколько затяжек. Но на улице курить было неприятно, шел мокрый снег, так что она швырнула сигарету в сугроб и, скорчив недовольную мину, пошла вслед за Дашей.

Внутри, как и следовало ожидать, оказалось паршиво. Вздыбленный серый линолеум, стены, оштукатуренные ерундой «под гранит» — серо-бурая масса в черную крапинку, дешевая серая офисная мебель…

— Даш… — позвала Аврора.

— Чего орешь? — Дверь справа открылась, оттуда высунулась Дашина рука и затащила Аврору внутрь.

В холодной комнате того же стиля, что и коридор, сидела… жар-птица. Так, по крайней мере, Аврора восприняла хозяйку кабинета среди полной безликости и унылости окружающего ее интерьера. Жгучая брюнетка с огромными черными глазами, с яркими чувственными губами, смуглой кожей в голубом, как небо над экватором, платье в веселенькую цветочную расцветку. Платье было совсем не зимнее — легкое, шелковое, но к нему прилагались голубые же — только более темного оттенка — сапоги и шуба из золотистой норки, накинутая на плечи.

— Знакомься, это Аня, — улыбнулась Даша, наливая себе вина и прикуривая сигарету.

Аня из-под ресниц взглянула на Аврору, поднялась и протянула ей руку.

— Привет, — произнесла она, улыбнулась, и на щеках заиграли ямочки.

Аврора поняла, что влюбилась. Ей всегда нравились яркие, смелые женщины — она смотрела на них и, с одной стороны, завидовала, а с другой — мечтала быть такой, как они. Что было совершенно недоступно. Потому что ты либо рождаешься с черными волосами, смуглой кожей и бешеным темпераментом, либо даже и не пытаешься загорать в солярии и красить волосы, так как заведомо получится фальшивка.

— Девочки, у меня мало времени, — извинилась Аня. — Работы полно. Давайте начнем, что ли.

Даша кивнула, и они прошли в соседнюю комнату, в которой все было очень просто — белые стены, белый потолок, белый кафельный пол. Окон не было.

— Белый цвет поглощает энергию, — сообщила Аня.

Она стянула с Авроры дубленку, забрала сумку, передала вещи Даше, которая вышла из комнаты и исчезла.

Посреди комнаты стоял простой деревянный складной стул, на котором Аврора и устроилась.

— Закрой глаза, — скомандовала Аня и встала сзади, положив руки Авроре на лоб.

От рук шло тепло — буквально волнами, и Авроре вдруг стало так легко и приятно, будто она после тяжелого дня опустилась в горячую ванну. Аня провела руками назад, к затылку — по телу побежали мурашки. Минут пять Аня массировала голову, после чего отвела ладони на пару сантиметров от Авроры и повела ими вдоль ее торса. Даже без прикосновений Аврора чувствовала, как тепло волнами разбегается от ее рук, словно массируя тело, и оно податливо расслабляется, обмякает, делается ватным… Как только Аврора полностью обессилела, Аня снова подняла руки на уровень ее головы и задержала их там. Аврора почувствовала тяжесть — сначала приятную, но вскоре стало даже больно — так, будто с похмелья раскалывается голова. Она попробовала что-то сказать, но в горле было сухо, и губы слиплись. Голову давило нестерпимо — казалось, еще чуть-чуть, и череп треснет. И появилось такое ощущение, словно из макушки что-то вытягивают.

— Ой, не могу… — с трудом пробормотала она, но Аня быстро замахала руками, и у Авроры закружилась голова.

«Меня не стошнит», — повторяла она про себя, так как желудок вел себя безобразно — то и дело к горлу подкатывала дурнота, и ныло между ребер…

Авроре казалось, что мучение никогда не кончится. Процедура слегка походила на занятия аэробикой с температурой сорок или на похмелье после трех бутылок водки: в висках стучит, голова болит, тело ломит, горло першит, тошнит, и накрывают приступы паники. Но в конце концов мука прекратилась. Правда, намного легче не стало, но Аврора почувствовала себя счастливой уже оттого, что можно разлепить веки и увидеть реальный мир, а не цветовое отображение своих страданий — до того перед глазами мелькали фиолетовые, желтые и зеленовато-коричневые пятна.

Аня взяла ее под локоток и вывела из комнаты.

— Ну, ты хороша! — воскликнула Даша. — Надо было вина выпить, — уже серьезно сказала она, принимая Аврору из рук Ани. — Вот, садись сюда… — Она помогла подруге опуститься на диван и попросила хозяйку: — Позови кого-нибудь, пусть о ней позаботятся.

Аня высунулась в коридор, что-то прокричала, и Авророй занялся худой и лысый молодой человек в спортивном костюме. Он принес сок, какой-то отвар, зажег ароматические палочки, а Аврора опять прикрыла глаза, так как голова все еще болела и в горле было липко. Она не заметила, как заснула, а когда очнулась, почувствовала себя очень, очень счастливой. На душе было легко, ничего не болело, дурнота отступила, и жизнь казалась просто замечательной! Последний раз такой подъем она чувствовала, когда в пятнадцать лет ее одну с двумя подружками отпустили на дачу в Адлер — к бабушке одной из одноклассниц. Это было прекрасное время — ни забот, ни хлопот, куча денег, на которые неожиданно расщедрился отчим, свобода, знакомства с «местными» — то есть с молодыми людьми, дискотеки, первая бутылка вина на троих, первые сигареты, первые ухажеры и поцелуи в кустах жасмина… Но самым приятным было предчувствие — еще в Москве, особенно на перроне, когда город словно растворяется, исчезает, а впереди маячит мираж — первые взрослые каникулы.

Аврора поняла, что она уже в другой комнате — довольно мерзкой каморке с покосившимся гардеробом, тумбочкой и раскладным диваном. Кто-то уложил ее, накрыл дубленкой, положил рядом сумочку, перчатки и шарф. Собрав вещи, Аврора вышла в коридор и увидела только одну дверь — открыла ее и оказалась на улице. Другой, не той, куда они с Дашей приехали. Здание пришлось обойти кругом. Она вышла к главному входу в «культурный центр» и не обнаружила Дашиной машины. Позвонив подруге на мобильник, выяснила, что та подъедет через пару минут, закурила, отчего голова слегка закружилась, и не успела толком рассердиться, как Даша притормозила у входа.