Настоящая фантастика – 2015 (сборник)
Шрифт:
Макрос запущен, «трамонтана» мигает холодным индикатором.
Время вычислять траектории снежинок.
Трафикер вышел из метро за остановку до Площади. После сеанса и поездки в плохо проветриваемом вагоне слегка ныла голова, хотелось пройтись.
Главная улица плавно изгибается между невысокими фасадами домов Старого Города. Первые этажи и полуподвалы заняты кафе, бутиками и туристическими агентствами. Попадаются антикварные и букинистические лавки. Обочина забита машинами, даже сейчас найти свободное место не просто. Улица ярко освещается фонарями и огнями проезжающих автомобилей. Чем ближе к центру, тем чаще она ветвится узкими переулками. В воздухе пахнет ванилью. Значит, он идет правильно – запах
За пределами Площади жизнь не изменилась. Люди ходят в магазины, ездят на машинах, едят пирожные в кафе, говорят о том, о чем и говорили три месяца назад. Они делали это, даже когда на Площади целые сутки противостояли «Кондоры» и повстанцы. Но скоро все изменится. Площадь – это небольшой, еще не разгоревшийся костер, предвестник пожара, который будет полыхать по всей стране через несколько месяцев.
Он шел по улице Старого Квартала, и некоторые дома на ней были мертвы. За темными провалами окон угадывалась пустота. Там не существовало лестничных пролетов и перекрытий, только временные стальные опоры не давали зданию рухнуть окончательно.
То же самое случается и с государствами. Фасад из парламента, судов, армии, полиции, лозунгов и исторических традиций вроде бы есть. Но за ним – рухнувшие перекрытия и лестничные пролеты. Жить в таком доме нельзя.
Двадцать лет назад было иначе. Тогда это была одна из сильнейших стран этого региона. Не слишком большая, но самодостаточная. С ее силой считались. Но после ухода правящей династии и объявления нового «демократического курса» стране сильно не везло на президентов и «новых хозяев» жизни. Из дома вынесли все, что можно. Даже лестничные пролеты. Полиция превратилась в мафиозную группировку, армия занималась парадами и концертами, а в министерствах и судах все решалось в пользу того, кто быстрее и больше занес. Тенденции к полному разрушению просматривались еще семь-восемь лет назад. Именно тогда на страну обратили внимание Игроки.
Вернее, они всегда и на все обращали внимание, но в тот момент начали действовать. Один Игрок решил сделать ставку на «титульную нацию», второй – на правящее меньшинство. Шестьдесят миллионов человек оказались под перекрестным огнем пропаганды. Это был первый этап войны. Именно тогда мир начал лишаться красок, превращаться в черно-белое кино. Каша заваривалась все гуще и гуще. Игроки втянули в орбиту местные деловые круги. За ними подтянулись партии и радикальные группировки. За ними – те, кто в политику никогда не верил. С каждым днем в воронку затягивалось все больше людей.
Последний раунд войны был самым коротким. При поддержке Игрока партия правящего меньшинства осталась у власти. Хозяин и его Группа, отпраздновав «взятие столицы» чередой буйных оргий, стали брать не только то, что плохо лежит, а уже то, что просто нравится.
Тогда другой Игрок пошел ва-банк. Решил действовать более жестко. Внешне все выглядело как поддержка оппозиции и проталкивание ее во власть. Но это лишь прикрытие. Трафикер тоже поначалу в него верил. Но страна, обескровленная двадцатью годами непрерывного воровства, не была нужна Игроку. Оппозиция, придя к власти, продолжит делать то же, что и предшественники. Эти марионетки не нужны Игроку. Ему необходима территория, все еще богатая на ресурсы и представляющая плацдарм для наступления на северного соседа, а остатки государства должна смести гражданская война. И потом, когда не останется никого, кто может сопротивляться, Игрок придет сюда спасителем и остановит хаос.
Старая технология, прописанная еще в середине прошлого века. Вызвать волну протестов в обществе. Собрать как можно больше людей в одном месте. Раскалить обстановку до предела. Убить несколько человек, чтобы все выглядело как дело рук власти. Взрыв народного гнева начнет цепную реакцию по всей стране. Дальше останется только подливать масла в огонь. Пьеса была разыграна не раз и не два, но, несмотря на это, ее продолжали с успехом разыгрывать еще и еще.
Субличности выбрасывали
в «основное» сознание все больше подробностей. К тому моменту, как впереди замаячили баррикады, он уже видел горизонт событий на следующие несколько часов.Площадь никогда не спит. Костры не тухнут, биогенераторы гудят, а в огромных котлах круглые сутки варят похлебку и кофе, пекут картошку и мясо.
Кофе в высокий пластмассовый стакан ему наливает розовощекая улыбающаяся женщина средних лет. Он улыбается в ответ и осторожно берет стакан. Потягивая обжигающую густую жидкость, он заедает ее большим печеньем и медленно идет к южной части Площади.
Несколько законсервированных групп Игрока находились на Площади с самого начала протестов. Время активизации – час пик, когда взрослое население поедет на работу и, чтобы убить время, будет слушать и смотреть утренние новости. Зона конфликта – «граница» между «Кондорами» и баррикадами. Повод для конфликта – «изнасилование» активистки «кондорами». Возмущенные повстанцы, подогреваемые провокаторами, начнут свалку с «кондорами», в ход пойдут коктейли, газ и травматика. Пик драки придется на время встречи Хозяина и оппозиции. Скандал, взаимные обвинения в провокациях, срыв переговоров. Если конфликт пойдет на спад, за дело возьмутся снайперы. После этого «точка возврата» будет пройдена.
Группа протестующих образовала круг, в котором лихо отплясывают несколько человек. Она стоит в кругу. Хрупкая блондинка в цветной вязаной шапке и таком же шарфе. Она здесь своя, хотя никто из новых друзей не знает, кто она на самом деле. Таких хрупких и маленьких, с большими голубыми глазами, хочется защитить и обогреть, а не «пробивать» по Сети. Трафикер находит мусорный бак, выбрасывает стакан с остатками кофе. Сняв перчатку, отбивает постинг в несколько соцсетей, а потом направляет руководителю «Воинов Шира» личное сообщение с полным досье на миловидную барышню.
Через двадцать минут к танцующим подходят два крепких парня в балаклавах. Что-то говорят блондинке. Она кокетливо улыбается и уходит с ними. Разбираться с ней будут до утра, так что этот план Игрока уже не сработает. Но как всегда, есть несколько запасных.
Ночь будет длинной.
Надо взять еще кофе.
Ночь прошла быстро. Время всегда идет быстро, когда занят делом. И особенно быстро, когда спешишь. Ему удалось нейтрализовать еще две группы провокаторов, и сейчас Игрок пересматривает оперативные планы. Трафикер отодвинул горизонт событий почти на десять часов и вышел за флажки. Его уже взяли на отработку, хотя в этом был плюс. Они захотят узнать его мотивы. И когда поймут, в чем дело, беглянка может оказаться в зоне видимости.
Конечно, если она не увязла в более сложной игре, либо случилось то, что случается с молодыми людьми – непредсказуемый, иррациональный поступок. Всегда есть что-то непросчитываемое.
Однажды Тумос пригласил его во внутренний сад, занимавший половину одиннадцатого этажа штаб-квартиры GK. Обычно там проводили неформальные совещания и отдыхали в обеденный перерыв. Среди небольших групп сотрудников, которые сидели на лавках или на траве, выделялся человек. Он медленно шел по саду, все время останавливаясь и опасливо оглядываясь по сторонам. Подойдя к пустующей лавке, он минуты две осматривал ее и только потом сел. Сначала на край, а потом осторожно подвинулся и оперся на спинку.
«Кого ты видишь?» – спросил Тумос. «Человека, который чего-то боится. Только чего здесь бояться?» – «Он пребывает одновременно в трех десятках вероятных реальностей с горизонтом событий более двадцати лет. В некоторых реальностях скамейка выкрашена, в других она ветхая настолько, что может развалиться, в третьих – на ней сидят люди». – «Что с ним случилось?» – «Маски, субличности, вышли из-под контроля. Просчитываемые реальности становятся галлюцинациями. Это – проклятие трафик-трекера». – «Это излечимо?» – «В принципе да, но ему нравится его состояние».