Настоящая фантастика – 2015 (сборник)

Джилл оперлась на косу и подползла к синтезатору.

– Скажи-ка мне, а, часом, ты не из тех, кто считают, что боженька должен за них все делать, а, отец Дрекслер? Я еще в клетке поняла, что если Бог есть, он свободу воли мне дал как раз для того, чтобы что-то предпринять, раз уж остальные на жопе ровно сидят. Это их право, но ты погляди вокруг – не похоже, чтобы боженька пытался вмешаться и изменить что-то к лучшему. А значит, пусть все катятся к черту. Я этот говенный мир исправлю, как сама хочу.

– Ты могла бы убить Великана, – негромко произнес отец Дрекслер.

Лицо Джилл дернулось, словно ей дали пощечину, она раскрыла было рот, чтобы что-то сказать, но не смогла – отвела взгляд и промолчала.

– Понятно, – вздохнул монах, выдержав паузу. – На самом деле ты его боишься. И поэтому бежишь вниз. Просто сама не можешь в этом признаться.

– Да его, мать твою, вообще никто не видел! – внезапно взорвалась Джилл. – Все твердят – Великан, Великан, а его вообще хоть раз кто-нибудь сам встречал?! Он даже свои руки не пачкал о нас, подопытных крыс, – за него всю работу вивисекторы да сервиторы делали!

– И поэтому ты здесь, а не рыщешь по замку со своей чудо-косой? – невозмутимо уточнил монах. – Сдается мне, ты просто вообще все ненавидишь. Думаешь, если Башни не станет, почувствуешь себя лучше?

Джилл сжала кулаки.

– Знаешь, отче, давай-ка жрать, – выдавила она наконец. – Мы после этого дальше валим, а ты как хочешь.

Отец Дрекслер отключил синтезатор и снял с него крышку. Сажа превратилась в серую комковатую кашу, над которой поднимался пар. Запаха не было никакого – ни хорошего, ни плохого. Вкуса, впрочем, тоже.

– Гребаный клейстер, – вздохнул Джек, зачерпнул полную пригоршню белковой массы и отправил ее себе в приемный контейнер, где уже жадно шевелились питательные хоботки.

Прорех в пандусе на первый взгляд было гораздо больше, чем собственно пандус – кое-где он обвалился целыми секциями. Из дыр торчали пучки покореженных балок и обрывки тросов, неровности полотна заполняли мутные лужи из протекающих трубопроводов. Вдобавок ко всему работали не все светильники, а те, что работали, порой моргали, погружая целые участки дороги в непроглядную тьму.

– Дед, а ты когда сюда последний раз наведывался? – поинтересовалась Джилл, обходя очередное пятно бурой жижи.

Покрытая маслянистой пленкой, та периодически взбугривалась россыпями пузырей.

– Пару сотен циклов назад. – Отец Дрекслер, казалось, не замечал творящегося вокруг.

– И тут так же было?

– Ага.

Джек подошел к краю пандуса с обвалившимся ограждением. С потолка свисали лианы облепленных пушистой плесенью кабелей, еще тлеющих в ноосфере алыми оттенками. Время от времени плесень охватывала череда ярких вспышек и отдельные ее участки полностью выгорали. На освободившееся место тут же переползали соседние грибницы.

– Тут вообще ремонтные бригады появляются? – спросил Джек.

Пару циклов назад на привале злая голова Джека едва не отправила все три личности в кому. Злой Джек имел самую нестабильную психику из троих, и клинило его регулярно. Под руководством умника Джилл ухитрилась временно отключить двинувшуюся голову, но полностью восстановить ее не смогла. Злой Джек отправился в стазис. Учитывая сложность отката настроек, умный Джек и Джилл решили пока ничего не делать. Может быть, где-нибудь ниже они найдут подходящего инженера и оборудование.

– Когда-то здесь случилась большая авария и повредила каналы квантовой телепортации. – Монах размеренно шагал вперед. – И ноосфера подключается лишь время от времени. Думаю, в Замке могут вообще не видеть этот уровень.

Джек присвистнул.

Пандус спиралью обвивал стену этажа. На первом витке какие-либо признаки жизни отсутствовали, на втором кто-то оборвал симплекс и приспособил его, развесив на покореженных балках. Мертвая паутина свисала до самого пола. По ней все и спустились.

Монастырь крепился к стене под пандусом. Когда-то это были яркие круглые домики, прилипшие друг к другу наподобие мыльных пузырей. Дома связывала разветвленная сеть веревочных лестниц. На каждом пузыре красовался крест, но яркие цвета вектрана уже потускнели, и божий приют выглядел каким-то заброшенным…

– Кто-нибудь еще, кроме вас, тут живет? – Джилл с подозрением оглядела массивные ворота в монастырский двор.

Массивные, но распахнутые настежь.

– У противоположной стены был поселок собирателей. – Отец Дрекслер дошел до ворот и остановился. – Но чужаков там не любят и к энергопроводу не подпускают. Могут и болт в башку всадить. Так что лучше оставайтесь на темный цикл у нас. Если, конечно, вы не собираетесь спереть водяные фильтры.

– У тебя с зарядкой как? – Джек покосился на Джилл.

– Засада, – вздохнула та. – Меньше десяти делений. Если еще хоть раз в драку ввяжемся, все, кранты. Придется меня тащить.

– Ладно, придется почтить своим вниманием божий храм. Эй, дед, а у вас только братья или пара сестричек имеется?

Вслед за невозмутимым отцом Дрекслером Джек и Джилл прошли во двор.

Здесь царило запустение. На стены навалились отвалы мусора, которые никто не спешил убрать. Несколько фигур в бурнусах повернулись к вошедшим.

– Джек, сдается мне, это самый загаженный монастырь, что я за свою жизнь видела, – шепнула Джилл на ухо спутнику.

Где-то наверху ударил заунывный колокол. Из темных провалов дверей одна за другой потянулись фигуры в бурнусах с надвинутыми на лица капюшонами. Одна, две, десять… Спустя несколько ударов монахов стало больше сотни.

Никто из них не проронил ни слова. Ноосфера была девственно-чиста.

– У меня какое-то нехорошее предчувствие появилось, жестянка… – Джилл медленно потянулась к висящей на поясе косе. – Что-то эти братишки уж больно смурные…

Резкий звук за спиной заставил Джека обернуться. Ворота захлопнулись, и путь к ним преграждал добрый десяток монахов. За братьями, чуть в стороне, с грустным выражением на морде торчал отец Дрекслер. Он единственный не надевал капюшон.

Воцарившуюся тишину нарушал лишь повторяющийся стук. Его издавал катящийся от ворот под ноги Джилл круглый предмет. То, что это голова гибрида, Джилл поняла не сразу. Врезавшись в ногу девушки, голова перевернулась, демонстрируя пустоту там, где должен находиться органический мозг.