Настоящий Герой

Но рядом с этой счастливой картиной всегда таились и тени. Я понимал, что в любой момент его жизнь может снова измениться и снова их мир столкнётся с угрозами. Но настал день, когда я мог увидеть его настоящим, не героем, не Ребёнком-пауком, а Питером Паркером — человеком, который находит радость в мелочах, в любви и дружбе.

Пустой шприц в кармане пальто не даст мне соврать.

Я знал, что этот вечер станет одним из самых запоминающихся в жизни Питера. Может быть, именно таким образом он сможет выстоять перед любыми трудностями — с теми, кто его любит, с той заботой, которую он обрёл заново.

Пусть время даст ему возможность быть счастливым. Пусть он больше никогда не чувствует себя одиноким и потерянным. Я оставил их, продолжая наблюдать издалека, внимая этому ощущению тепла, которое теперь было частью и моего мира тоже.

Пепел сигареты упал на пальто, гонимый ветром, он словно игривый мальчишка скакал по старой выделанной коже, пока не свалился вниз.

Не знаю, сколько я там просидел, выкуривая одну никотиновую палочку за другой, вглядываясь в силуэты теней на фоне светлого и яркого окна, пока сам оставался под прикрытием ночи.

Мысли и размышления скакали с одного на другое, не давая толком ни на чём сосредоточиться, но мне это было и не нужно.

Я просто смотрел на дом, старый дом еврейской семьи, который принял меня далёкие годы назад, пуская меня к себе.

Теперь эти двери навсегда закрыты для меня, но кроме легкой тягучей тоски, я не испытывал горя или страдания, скорее наоборот. Завершение этой истории подарило мне очередной урок, осаживая, я надеюсь, в последний раз.

– Дурак. Пока ты жив, жизнь будет тебя иметь... Всегда.

За спиной послышался тихий шорох. Сквозь тишину этого последнего вечера в обществе моего друга я услышал, как рядом со мной приземлились две пары ног.

«Гвен. Действительно, кто бы ещё это мог быть».

– Стрэндж рассказал, где меня искать?

– Да, дорогой. — Подойдя ко мне со спины, она обхватила меня руками за плечи, прижимаясь своим лицом к моей спине, с недовольством поглядывая на сжимаемую в пальцах сигарету, но так ничего и не сказала, явно ощущая моё настроение. — Что ты здесь делаешь?

Опережая мои слова, на колени мне приземлилась Фелиция, прижавшись щекой к моей груди, отгоняя ладони Гвен подальше, лишь бы всё моё внимание досталось ей.

– Он снова преисполнился образом. Посмотри, как он пафосно сидит здесь один, курит и смотрит вдаль, размышляя о дихотомии добра и зла! Верно, милый? Скажи, что это так и я покажу тебе, как меня это заводит.

«Да, у каждого из нас своя жизнь».

Хмыкнув, бросаю последний взгляд в сторону дома Паркеров. Не вслушиваясь в тихий женский спор, которой медленно отошёл на задний план, встаю со скамейки, туша сигарету о переполненную мусорку, радуясь, что моё лицо закрывает маска.

– Прощай, старина.

(100 глава-Эпилог, уже давно на бусти)

Глава 91

Стоя на крыше одного из бесконечных зданий Нью-Йорка, ощущая, как холодный ветер шевелит мой плащ, я разглядывал его...

Мой город… Нью-Йорк.

Город, который никогда не спит, и даже несмотря на все трагедии, после которых остались лишь шрамы, он продолжает кружиться в своем ритме. Люди снова возвращаются к своей рутинной жизни, улыбаются и смеются, как будто ничего не произошло. Они не замечают, как мимо них проходят тени, но это и есть суть их жизни — не замечать, не видеть, не волноваться.

Патрулируя улицы в ночи, я вижу, как в заброшенных переулках всё ещё прячутся улики старых преступлений.

Банды, суперзлодеи, мафия — они всё ещё здесь, но не так мощно, как раньше. Их влияние потихоньку ослабевает, и на фоне этого мрачного зла, жизнь, кажется, пробуждается.

Люди начинают забывать о страхах, которые преследовали их, словно кошмары в полумраке. Они строят свои надежды на каждый новый день, как на блестящем мозаичном окне, где даже трещины стали частью целого.

Глядя из-за края крыши, я вижу детей, смеющихся на площадях, парочки, гуляющие под дождем, стариков, которые сидят на скамейках и делятся историями, полными мудрости.

Это – их маленький мир, не омраченный моими забирающимися в душу мыслями. И я не хочу, чтобы их свет затмила тьма, которую я вижу. Они еще смогут радоваться жизни, потому что за ними стоят настоящие герои. Мстители, защитники, что встали на защиту этого города, делают всё возможное, чтобы сохранить его от зла.

Я всё ещё чувствую, что это место не идеально. Но именно в этом несовершенстве я нахожу своё утешение. У каждого человека есть своя тёмная сторона, но именно это делает их настоящими.

И всё же мы продолжаем двигаться вперёд, несмотря на страхи. Мы учимся, мы восстанавливаемся. Да, жители могут не понимать, кто я, что я...

Для них я просто призрак, нечто тёмное и недосягаемое. Но для меня Нью-Йорк – это не просто город. Это живой организм, который дышит, страдает и радостно смеётся, даже когда у него на душе тяжело.

Так пусть даже в этой городской симфонии, где свет и тьма переплетаются, остаётся кусочек той разрозненной надежды. Пусть не идеальный, но настоящий Нью-Йорк продолжает жить, давать людям возможность видеть радость в каждом новом дне. Пусть мир спасателей оберегает их, чтобы они могли наслаждаться своей жизнью, пока я продолжаю быть тем, кто стоит на страже настоящего, самым непростым и жестоким образом. Ведь я — Роршах и мой труд никогда не будет легким, но у меня есть цель...

– Защитить этот город...

– Ты зря вновь начал курить, это тебя красит, но не все любят аромат сигарет и поцелуи с пепельницей... Хотя, я бы и с пепельницей поцеловалась, если бы могла.

Приземлившись рядом со мной, Анна-Мария устало и печально выдохнула, поджимая свои пухленькие губы. Плечи девушки поникли и, казалось, она несёт на своей спине невероятный груз, который с каждым днём становится всё тяжелее.

– Курт работает не покладая рук над твоим случаем, считая, что на основе твоих сил сможет создать универсальную сыворотку для всех мутантов, а не высчитывать её под каждого бедолагу по отдельности.

– Знаю, знаю, — встав рядышком, девушка приложила голову на моё плечо. Даже в этом милом и простом проявлении симпатии она была напряжена до предела, боясь коснуться меня открытым участком кожи, — просто я...

– Устала ждать?

– Наверное. Скорее да, чем нет. Я... Это сложно, Шон. Ты же и сам знаешь.

– С трудом пытаюсь представить, но и это сложно.

– Да... Очень сложно.

Её руки, запакованные в плотный слой кожаных перчаток, обхватили меня под локоть, сжимая с не человеческой силой. Втянув носом аромат моего парфюма, Анна прикрыла глаза, пытаясь насладиться моментом.