Насущный хлеб сражений. Борьба за человеческие и природные ресурсы в ходе гражданской войны в США
Шрифт:
Большинству солдат Конфедерации был прекрасно известен местный тип архитектуры, поэтому они реже упоминали о зданиях, которые видели во время марша. Если южанин все-таки описывал какой-либо частный дом, он отмечал его возраст, размер и расположение – «старинные» здания в одном месте и рассыпанные вокруг деревни домики в другом, как сообщал капрал Джордж Низ. Капитан Уильям У. Блэкфорд, бывший до войны инженером, видел разницу между «славным сельским домиком» и несколько раз перестроенной «развалюхой», при этом он не стал добавлять к описанию никаких политических комментариев. Кроме того, военные могли отметить детали и события внутренней жизни дома – например, увидели чистую и аккуратную кровать или услышали, как кто-то играет на фортепиано. Жилища белых бедняков солдаты-мятежники любого социального происхождения упоминают крайне редко [273] .
273
См. [Neese 1911: 128; Chamberlaine 1912: 28; Blackford 1993: 20, 94; Moore 1910: 59; Everson, Simpson 1994: 56].
Но как бы военные ни относились к тем или иным типам жилья, обе армии активно использовали частные дома. Задолго до выхода приказов Поупа (июль 1862 года) эти дома превращали в госпитали, наблюдательные
274
См. [Townsend 1950: 14, 161, 180; OR 1, 11, 1: 239; OR 1, 16, 2: 229; Скотт 1861: 122–123). См. также письмо Г. Пернота «Дорогой жене» от 26 январе 1862 года, собрание различных писем (ASI).
Обе армии предпочитали именно кирпичные здания. С одной стороны, кирпич – это прочный материал; с другой, как это ни парадоксально, его можно было использовать и для других целей. Большая часть кирпичей была сделана вручную из лежащей у поверхности глины и обожжена в местных печах. Не каждая семья могла позволить себе дом из кирпича, однако этот материал отличался стойкостью и красотой. Кроме того, кирпичный дом ассоциировался с богатством и преданностью общине; такие дома строили на века. Например, к началу войны дому хозяев плантации Беркли, Виргиния, уже исполнилось 135 лет. В военное время у кирпичей обнаружились и другие достоинства: они не горели, не пропускали воду, и носить их было проще, чем камни [275] .
275
См. [Ries, Leighton 1909: 12; Campbell, Pryce 2003: 13–14, 202]; Национальная программа исторических достопримечательностей, Национальная парковая служба, Беркли (URL: tps.cr.nps.gov/nhl/detail.cfm – в настоящий момент ресурс недоступен).
Илл. 6. Дом Грисби, Сентревилл, Виргиния, в котором размещалась штаб-квартира генерала Джозефа Э. Джонстона. 1862 год. Библиотека Конгресса США
Обе армии не упускали возможности занять кирпичное здание. Летом 1861 года солдаты-мятежники реквизировали под штаб-квартиру дом Уилмера Маклина, поскольку это кирпичное здание, стоявшее на вершине холма возле Манассаса, Виргиния, идеально подходило для военного применения. Другие кирпичные здания превращали в полевые госпитали, даже если их владельцы были сторонниками Конфедерации. Иногда такие дома использовали в качестве щита. В октябре 1861 года в Виргинии южане спрятались во время артиллерийской дуэли с федеральной армией за внушительным кирпичным зданием, и весь удар пришелся именно на него. Янки захватывали такие дома и превращали их в огневые точки или в безопасные убежища, в которых можно было отдыхать между вылазками. Покинутые здания разбирали на кирпичи, которые затем использовали в самых разных целях – например, складывали из них очаги. Иными словами, кирпич считался ценным (как говядина) ресурсом, и его эксплуатировали (как сосновый лес) в полную силу [276] .
276
См. [Neese 1911: 225–226; Blackford 1993: 45; OR 1, 5: 244–245; OR 1, 12, 1: 451–453]. См. также письмо Эдварда П. Бриджмана Сидни Э. Бриджману от 24 февраля 1895 года, архив Джеймса Б. Понда (UM).
Янки и жилище
С самого начала войны, с первых ее недель, офицеры армии США воспринимали опустевшие поместья как свидетельство верности Конфедерации. Весной 1861 года генерал-майор Чарльз У. Сэндфорд выбрал для своей штаб-квартиры виргинское поместье, поскольку его обитатели оттуда сбежали. Выбирая здания для военных целей, солдаты старались пощадить сторонников Федерации; иногда они могли узнать о политических взглядах мирных жителей из местных сплетен. Так, рядовой Чарльз Линч услышал, что сторонники Конфедерации называли Кейблтаун, Виргиния, «маленьким Массачусетсом», потому что там жило множество юнионистов. Порой сторонники Федерации сами не скрывали своих воззрений – при приближении войск Севера они с радостью вывешивали звездно-полосатые флаги [277] . Разумеется, в ходе захвата частных домов солдатам-янки случалось вступать в прямой контакт с мирными жителями. До публикации приказов Поупа они спрашивали у домохозяев разрешения, однако, каким бы ни был ответ, дом, как правило, все равно занимали. Если местный житель оказывался родственником какого-нибудь известного человека, то его по умолчанию считали сторонником Конфедерации. В марте 1862 года солдаты-северяне выгнали Ч. Ф. Ли, кузена Роберта Э. Ли, из его дома в Виргинии с тем, чтобы там поселился генерал армии США. На сборы ему дали сутки. (Весной 1861 года солдаты конфисковали принадлежавшее Роберту Э. Ли поместье Арлингтон – всего через несколько дней после того, как оттуда уехала его семья.) Предполагалось, что офицеры-янки будут выдавать владельцам частных домов расписки, вне зависимости от того, какими были политические взгляды этих владельцев. Однако так поступали далеко не все офицеры. Об этом свидетельствует множество недовольных напоминаний от их командиров [278] .
277
См. [OR 1, 2: 38; Lynch 1915: 32; OR 1, 10, 1: 46–47].
278
См. статью «Беды Пограничья», опубликованную в газете «Мейкон уикли телеграф» 18 января 1862 года, с. 2. См. также [OR 1, 51, 1: 63; Pryor 2007: 301–308; OR 1, 2: 664].
Когда северяне занимали под размещение личного состава частные дома, они могли позволить их владельцам также оставаться там. Подобное решение зависело от доброй воли офицера. Так, в апреле 1862 года янки встали на постой в доме жены юриста и хозяйки двух рабов Корнелии Макдональд в Винчестере, Виргиния, пока сама Корнелия была на прогулке. Вернувшись, она обнаружила, что у нее во дворе уже стоят
палатки 5-го Коннектикутского пехотного полка. Полковник Чарльз Кэнди позволил ей остаться в доме и забрал для своих собственных нужд только одну комнату – кабинет ее отсутствующего мужа. В других случаях дома превращались в общественные учреждения. Например, в окрестностях Фредериксберга, Виргиния, северяне повесили на кирпичный особняк сецессиониста Хораса Лэйси флаг с надписью «штаб-квартира», и местные жители приходили туда, чтобы поговорить с офицерами. Во время боевых действий солдаты могли, пугая владельцев, вламываться в дома без предупреждения. В июне 1862 года, когда генерал Джордж Макклеллан пытался взять Ричмонд, отряд северян ворвался в частный дом, чтобы разместить там раненых. Вся семья сгрудилась в одном помещении, чтобы не видеть разворачивавшихся в комнатах жутких картин [279] .279
См. [Gwin 1992: 12, 28, 277, n. 12; Rable 2002: 150; OR 1, 12, 1: 84–86; Townsend 1950: 107–108].
До введения в июле 1862 года новых правил офицеры армии США иногда выставляли перед домом караульных, тем не менее солдаты находили способы для мародерства. Они уносили книги, картины и украшения, которые потом иногда продавали; какие-то предметы они забирали, чтобы отомстить плантаторам, какие-то прихватывали с собой в качестве сувениров. Некоторые действовали из практических соображений: например, солдаты могли забрать с собой плиту, чтобы использовать ее на зимней квартире. Подобные акты мародерства противоречили Военному кодексу, и некоторых его нарушителей действительно арестовывали, однако эта проблема была настолько распространена, что справиться с ней было невозможно. Бригадный генерал армии США Томас Уильямс устало заметил, что с точки зрения его солдат мародерство было не только «правом», но и «достижением». Возражавшие против грабежей солдаты рисковали столкнуться с неприязнью со стороны своих товарищей, которые могли обвинить их в сочувствии к неприятелю [280] .
280
См. письмо Еноха Колби-младшего Еноху Колби от 19 июня 1862 года, архив Франселии Колби (CHMRC); [Taylor 1879: 111; Cashin 2011b: 342–346, 349–352; OR 1, 15: 22–23; Livermore 1889: 659–660]. См. также дневник Джеймса Пьюзарда, запись от 30 ноября 1861 года (FHS).
По мере продвижения на Юг солдаты Севера стали использовать и само строение как таковое, рассматривая его как сырьевой ресурс. Постройки любых типов и размеров представляли собой значительный запас материалов, которые могли пригодиться армии. Задолго до июля 1862 года для постройки моста через реку Чикахомини кавалеристы разобрали на балки и брусья некий «старый дом». Другие солдаты построили мост из кипарисовых бревен, полученных в результате уничтожения «хижины» в округе Лодердейл, Теннесси. Иногда жертвой военных нужд становилось сразу несколько домов. В феврале 1862 года военный инженер приказал разобрать на острове Дауфуски, Южная Каролина, множество зданий. Из получившихся в результате досок он построил платформы для своих батарей [281] .
281
См. [OR 1, 11, 1: 1017; OR 1, 10, 1: 899; OR 1, 6: 143–144].
Армия Севера не только конфисковывала, грабила и сносила здания: иногда она их сжигала. Задолго до июля 1862 года военные разрушили множество домов без какого бы то ни было приказа. В Ромни, Виргиния, люди полковника Сэмюэла Г. Даннинга сочли необходимым сжечь оставленные дома, хотя команды на это не поступало; потом они подожгли мельницу и гостиницу, на этот раз уже по приказу. Иногда поджечь дом приказывали сами офицеры. Осенью 1861 года солдаты подожгли здания рядом с горой Чит, Виргиния, и потом совершили ложный маневр в сторону ближайшей конфедератской заставы с целью выманить южан и вступить с ними в бой. Иногда поджог мог быть местью. Такое случалось даже в пограничных штатах. В округе Тэлбот, Мэриленд, солдаты сожгли дом, потому что его владелец служил во флоте Конфедерации [282] .
282
См. [OR 1, 5: 404–405]. См. также письмо Джеймса Л. Клементса «Дорогой Молли» от 26 октября 1861 года, архив Джеймса Л. Клементса, Историческая комиссия Арканзаса; воспоминания Эллен Бьюкенен Скревен: 3, 12, UGA.
Кроме того, солдаты Севера совершали то, что можно назвать поджогом на опережение. В январе 1862 года янки подожгли хозяйский дом и дворовые постройки плантации у Порт-Рояла, Южная Каролина, поскольку мятежники уже разметили территорию для строительства батареи, а сам владелец плантации давно исчез. Иногда виновником пожара мог оказаться один-единственный недисциплинированный солдат. Стюарт ван Влит, бригадный генерал и интендант, жаловался на некоего «поджигателя», который в июне 1862 года вопреки приказу устроил пожар в виргинской деревне Уайт-Хауз. Другие офицеры были недовольны, если их солдаты поджигали брошенные дома без приказа, однако предпочитали не наказывать их за это [283] .
283
См. [OR 1, 12: 463–464; OR 1, 11, 1: 160; OR 1, 5: 404–405].
Мирные жители, их дома и армия Cевера
Действительно, состоятельные южане – родственники высокопоставленных офицеров-мятежников с самого начала войны оставляли свои дома. Однако с приближением армии США бежали и другие мирные жители. Большей частью это объясняется тем, что они слышали о поведении северян. Марта Рид, например, заявила, что за первый год войны солдаты-янки сожгли в округе Хэмпшир, Виргиния, восемьдесят пять домов. Другие мирные жители тоже верили в худшее. Объятые страхом, южане бежали целыми поселениями: так произошло в феврале 1862 года с деревнями Доувер и Питтсбург-Лэндинг в штате Теннесси, когда к ним приблизилась армия Улисса С. Гранта. К первой военной зиме в общественном сознании уже сложился образ янки – грабителя и поджигателя [284] .
284
См. письмо Ф. А. Полк Леонидасу Полку от 17 декабря 1861 года, архив Леонидаса Полка, Университет Юга в Севани; автобиография Филиппа Сарториуса: 21, 24, архивы американских евреев; письмо Марты Рид Томасу Дж. Риду от 16–17 февраля 1862 года, архив семьи Рид, Университет Нотр-Дам; дневник Мэри Элизабет Шрусбери ван Метер, запись за февраль и март 1862 года (FHS). См. также [Grant 1990: 261].