НАТО и Россия. Наш ответ на угрозы Запада
Шрифт:
Следует также подчеркнуть, что объем госфинансирования новой программы вооружения РФ на 2016–2025 годы будет сравним с объемом финансирования текущей программы. Объем нынешней госпрограммы до 2020 года составляет 20 триллионов рублей.
Российскому парламенту необходима мощная патриотическая партия
(интервью Д.О. Рогозина ИА «Росинформбюро», 9 июня 2014 г.)
– Последние выборы в Европе показали рост популярности патриотических партий. Ряд экспертов называют результаты этих выборов «европейским изломом». Изменятся ли отношения между Россией и Европой в связи с тем, что там приходят к власти патриотические силы, и что, в принципе, означает эта тенденция?
– Эти партии являются старожилами Европейского парламента, их по-разному называют, некоторые считают ультранационалистами.
Я не очень хорошо знаю всех тех, кто прошел в Европейский парламент. Но я знаю одну партию – это «Национальный фронт» Марин Ле Пен. Я с Марин встречался, хорошо знаю ее отца. Могу совершенно точно сказать, что ей удалось сделать больше, чем ее родителям, потому что образ ее отца был все-таки образ штурмовика-десантника: такой грубый мужчина, который говорит правильные для некоторых французов вещи. Она же сумела, по сути, эту партию переформатировать, сделав ее гораздо более воспринимаемой большинством французов. Думаю, что этот результат – это только первый результат и не далеко последний. Что мне лично импонирует в ней – это абсолютное глубокое понимание традиции франко-русских отношений, скептицизм по отношению к Европейскому союзу, который давно уже превратился в некий такой раздражающий балласт общеевропейской бюрократии в виде своей Европейской комиссии. Я работал четыре года в Брюсселе, и, хотя я работал в другом Брюсселе – в натовском, а не в ЕС, могу судить о том, что европейцы просто ненавидят свою бюрократию. И те, кто у нас ругают наше чиновничество – они не подозревают с чем бы они могли столкнуться, если бы были гражданами Европейского союза. Эта бюрократия не лишена тех же болезней, что и российская бюрократия. Я имею в виду и коррупцию в целом, и другие излишества. То количество привилегий, которые они себя позволяют и цинизм, с которым они общаются с собственными избирателями – это просто верх всякого представления.
– То есть европейские чиновники, которые ездят на работу на метро или на велосипеде – это наши иллюзии?
– Это отдельные чудаки в отдельных Скандинавских странах предпочитают велосипеды. Европейские бюрократы получают столько, что, скажу честно, мне сложно представить, чтобы российские чиновники могли получать такие деньги, причем, в том числе, на контрасте со средними заработными платами в этих странах. Как говорится, каждая международная организация успешна в случае, если успешна ее бюрократия. И десятилетиями формируемые европейские или евроатлантические организации порождают уже несменяемый слой европланктона, который сам себя множит, и попасть в него уже невозможно. Если ты в 20–22 года попал в какую-нибудь атлантическую ассоциацию молодых политических лидеров, то уже можно точно сказать, что ты счастливый человек, потому что дальше тебя возьмут в нижний, потом в средний, а потом и высший эшелон атлантической бюрократии. И эти люди живут в одном соку, как шпроты. Они привыкают друг к другу настолько, что сплоченно выступают против всякого пересмотра уставов или основ деятельности этих организаций.
Вот мы говорим: НАТО. Для чего нужно НАТО после распада Советского Союза, Восточного лагеря? Тех, кому НАТО должно противостоять – нет. Но НАТО будет жить, потому что жива натовская бюрократия, она сама себя плодит, она сама себя кормит, она дружно доказывает безальтернативность Североатлантического альянса. То же самое можно сказать о Европейском союзе или Европейской комиссии. Поэтому такие политики, как Ле Пен, позволяют себе с точки зрения Брюсселя великую дерзость – они ставят под сомнение благополучие европейской или натовской бюрократии, и поэтому им нет прощения. Их будут гнобить, называть фашистами, ксенофобами или как-то еще, что, на самом деле, не имеет к ним никакого отношения. Они просто консерваторы, самые настоящие консерваторы.
– На этом фоне какая перспектива ждет патриотические партии на российском политическом пространстве? Сейчас, по сути, нет патриотической парламентской партии.
– Я бы не проводил прямые параллели, потому что все-таки мы живем в разных мирах – Запад живет по свои лекалам, у нас – свои правила поведения и свое окружение. Как можно сравнивать преуспевающую Швейцарию, если посмотреть на ее окружение и на окружение Российской Федерации? Понятно, что риски для нашей жизнедеятельности и жизнеспособности намного более ощутимы. Тем не менее, согласен с тезисом о том, что российскому парламенту крайне необходима мощная патриотическая составляющая. Причем желательно, чтобы эта патриотическая партия имела значительное представительство в российском парламенте, а не просто несколько депутатских мандатов.
Я, как высокопоставленный чиновник правительства Российской
Федерации, естественно, работаю со всеми политическими силами, поддерживаю с ними контакт, и довольно-таки часто меня приглашают и в Совет Федерации, и в Государственную думу, и там у меня много друзей и единомышленников в самых разных фракциях и партиях. Но, если говорить все-таки объективно, «Единая Россия» – все-таки партия власти, власть притягивает к себе самых разных людей и потому вынуждена часто обращаться к процедуре очищения от всяких прилипших моллюсков. И другие политические партии засиделись в своих политокопах, то есть они долго находятся в своем образе. Думаю, что либерализация партийного законодательства дает реальную возможность в 2016 году пустить в российский парламент свежие силы и свежую кровь. Об этом мечтают очень многие россияне, и многие от этого очень выиграют. Застой никому никогда пользы не приносил, даже застой парламентский. Это первое.Второе – думаю, в целом, у патриотической партии сейчас есть, что сказать избирателям. Это и то, что, произошло с нами после воссоединения Крыма и Севастополя с Россией, это, по сути дела, национально-освободительная борьба русского народа за свое национальное, человеческое достоинство на Востоке и Юге Украины, по-другому я не могу формулировать то, что там происходит. Это и фальсификация истории, в том числе, фальсификации фактов Великой Отечественной или Второй мировой войны, которая активно насаждается в странах Прибалтики, в странах Восточной Европы, да и в Соединенных Штатах Америки. Есть масса внешних тем, не говоря уже о внутренних. Главная патриотическая тема внутри страны – это борьба с коррупцией. Это самое главное.
– После присоединения Крыма у нас все политики стали патриотами. Есть ли такая политическая сила на российском пространстве, которая в действительности соответствовала этому гордому эпитету?
– У меня нет никаких сомнений, что это, конечно, партия, с именем которой я связываю свое имя и никогда не скрывал этого – это партия «Родина». Это крупнейшая патриотическая организация. Это не значит, что она единственная, есть и другие, в том числе и общественные организации, не только политические. Но партия «Родина», конечно, имеет огромный потенциал, до сих пор не востребованный, то есть это гигант, который пока спит.
– Вы рассматриваете партию «Родина» как некий свой кадровый резерв?
– Я рассматриваю партию «Родина» как партию, в создании которой, я принимал непосредственное участие. «Родина» всегда была для меня такой невестой, на которой я пытался жениться, но так и не женился до конца. И я очень рад и по-человечески, и как политик ее возрождению в 2012 году. Это для меня было делом чести, я много для этого сделал. И теперь очень надеюсь, что те люди, которые сейчас стоят у руля политической партии – и в центре и в регионах – постепенно восстановят влияние этой организации на ближайшие политические события в России.
– Партия «Родина» оказалась в очень интересной ситуации: как только «Родина» начинает критиковать ту же «Единую Россию», ее сразу же называют «несистемной оппозицией». Партия же предпочитает называть себя именно альтернативой, а не оппозицией. Что, по-вашему, должно являться показателем системности для «Родины»?
– Системность для партии «Родина» – прежде всего ее конституционность. То есть то, что основы российского конституционализма заложены в идеологии партии. Второе – системностью является то, что, по большому счету, «Родина» является партией Президента Российской Федерации. И он, на самом деле, об этом знает. Недаром «Родина» – один из учредителей Общероссийского народного фронта. У нас не было никаких иллюзий или попыток скрыть наши взгляды, когда в непростое время зимой 2011-го года и весной 2012-го мы поддерживали на выборах Путина. И на всех митингах, уже победных, родинцы стояли у трибун, и я сам видел эти флаги и понимал, что это накладывает, на самом деле, большую ответственность. Это связано, в том числе, и с той символикой, которая сопровождала мой приход в правительство. Я же пришел не какие-то отдельные вопросы решать, а, в целом. Это был очень важный знак для власти, что она и мы можем позволить себе совместную работу. При этом я считаю, что ни в коем случае «Родина» не должна обрастать мхом и покрываться слоем пыли. Она должна быть той самой необходимой задирой, которая ставит вопросы по существу.
Для нас крайне важно продвигать партийные проекты, чтобы они стали государственными. Я назову эти проекты: например, сбережение народа, солженицынский проект, он впервые был обозначен именно партией «Родина» еще в 2005 году, и в 2006 году он был обозначен президентом как общенациональный проект.
Севастополь, Крым – мы никогда не скрывали своих взглядов на этот счет. Тех, кто в этом сомневается, я адресую к партийным документам, даже к моим книгам – «Враг народа», 2006 года книжка, где прямо написано, что Севастополь и Крым наши, и здесь не о чем разговаривать. Я не скрывал эту позицию, даже когда работал на дипломатическом посту.