Натурщик

— Устал стоять? Я вот тоже. Пожалуй, присяду.

И я медленно сползла спиной по стволу дерева и села на землю.

— Везет тебе, блохастый, живёшь в такой красотище. Бегаешь по лесу, всех пугаешь своим видом. Ни забот тебе, ни хлопот. Мне бы так. А то крутишься изо дня в день, как белка в колесе. Все дни сливаются в сплошную череду, и так они похожи друг на друга. И так мало времени, чтобы остановиться и подумать. А чего хочется твоей душе? А в правильном ли направлении ты идешь? Может, стоит что-то изменить? Но тебе не до этих вопросов. Ты бежишь, бежишь, бежишь.

Я что-то совсем приуныла и, обхватив руками колени, положила на них голову.

— Так что беги ты отсюда, серый. Беги и радуйся, что ты не человек. Ты поистине счастливый, потому что тебе неведомо это чувство. Это люди выдумали его себе и поставили запредельные планки по его достижению: быть счастливыми каждый день и каждую минуту. Только они глупы, серый, очень глупы. Это недостижимо. А кроме того, вредно для здоровья. Кто сказал, что мы обязаны быть счастливы? Это ложь, в которую мы верим, и сами загоняем себя в еще больший стресс, когда не достигаем этого мифического счастья в нужных объемах. Так что беги, серый, отсюда и радуйся.

Ну все, меня накрыло. После всплеска эмоций на меня часто накатывало такое вот состояния вселенской грусти. Вот и сейчас я уставилась пустым взглядом вдаль, давая волю апатии и грусти. Это пройдет, просто нужно немного подождать.

Вдруг моей руки коснулся холодный нос. Я слегка дернулась и, повернув голову, утонула в зверином взгляде желтых глаз. Мне показалось, что в нем сквозило понимание.

— Спасибо, серый. Ты получше остальных умеешь подбадривать. Можно, я тебя поглажу?

Он слегка наклонил голову, и я несмело коснулась его шерсти. Мягкая и густая. Гладить ее было — одно удовольствие.

— А ты красавец, серый, — похвалила я его. — Думаю, там все волчицы в лесу штабелями укладываются у твоих лап. Да?

Я не удержалась и почесала его за ушком. Да-а, похоже, чувство собственного самосохранения по прибытии в эти края у меня отшибло напрочь. Мало того, что сплю в одном доме с незнакомым мужиком, так сейчас еще и волка наглаживаю. Что дальше? Ночевать в лес босая пойду?

А волк зажмурился и подставил второе ушко.

— Ах ты, какой хитрюга! Ну ладно, давай поближе, я тебе так начешу ушки, что все волки в округе тебе обзавидуются.

Я тискала его еще, наверное, полчаса, пока он нехотя не встал и не ткнулся мне в шею своим холодным носом. Я тихонько хихикнула. Щекотно же. А потом развернулся и убежал.

— Приходи еще, серый, — крикнула я ему вслед.

Даже не обернулся, поганец. И это после получасового сеанса ушного массажа. Волчара неблагодарная. Я поймала себя на том, что улыбаюсь. Грусть и апатия отступили куда-то далеко. Какой чудесный зверь! И зачем только пугал меня сначала, если оказался практически ручным?

Посидела еще немного и решила пойти в дом. Похоже, пора зарывать топор войны: больно затратная она выходит. Нужно садиться за стол переговоров. Но в доме соседа я не застала, ночью он не появлялся и утром тоже. Неужели уехал? Вроде, вещи на месте. Я решила последовать мудрому женскому правилу и вести с ним беседу на его сытый желудок. Поэтому все утро топила печь и стряпала кекс с сухофруктами. Чудом не спалив его в такой непривычной духовке, я поставила кулинарный шедевр на середину стола и заварила чай. Когда-нибудь сосед должен вернуться-то.

Он пришел через час и положил на скамью мою одежду. Ту, что была на чучеле. Неужели не я одна поняла, что мы ведем себя, словно дети?

— Будешь чай с кексом? — спросила я спокойным тоном.

— Буду, — буркнул он, не глядя на меня.

В полном молчании мы приговорили весь кекс. Ладно, потом поголодаю немного, тут ситуация экстренная, можно шикануть. Разговор как-то не клеился. Он нервно постукивал пальцами по столу и все же начал первым.

— Ты действительно приехала сюда в отпуск?

Разве я ему этого не говорила? Ладно, для особо забывчивых повторю.

— Да, я сняла этот дом на два месяца и рассчитывала немного здесь отдохнуть, зарядиться энергией природы.

— И дом ты сняла у моего отца?

— По всей видимости, да. О тебе я узнала, только когда приехала сюда: он прислал мне письмо.

— И он тебя больше ни о чем не просил?

— Просил, конечно, — ответила я и с удивлением заметила его напряженный взгляд. — Попросил быть аккуратней. Это дом его бабушки, и он его очень ценит.

Сосед немного расслабился и сказал:

— В таком случае я лучше отсюда уеду: у меня скоро будет сложный период и мне нужно побыть одному. Я рассчитывал перекантоваться здесь, но недооценил настойчивости отца.

— О чем это ты?

— Не бери в голову. Я завтра уеду, а ты спокойно отдыхай. И извини за это, — он кивнул на одежду.

— Хорошо, а ты меня за это, — и я кивнула на матрац, который лежал там, где раньше стояла кровать.

Посмотрев друг на друга, мы, не сговариваясь, расхохотались. Схлынуло какое-то напряжение между нами, и стало легко и спокойно.

Мы очень весело провели остаток дня. Купались в реке, ходили в лес за грибами и болтали обо всем на свете. Как странно иногда бывает: вот совсем ведь не знаешь человека, но так легко тебе с ним, так хорошо. И разговор сам льется, и оказывается, что и шутки у вас похожие, и взгляды на жизнь не противоречат друг другу.

Мне даже стало немного жаль, что он завтра уезжает. Но что поделать? Мы часто случайно встречаем таких людей, приятно проводим с ними время, но всегда знаем, что это ненадолго, что придет время, и мы расстанемся и пойдем каждый своей дорогой. Может, именно поэтому общение с ними так приятно? Не знаю.

Ночью сосед не пришел, и меня впервые что-то неприятно кольнуло внутри. С чего бы это? Но мысль, что он сейчас обнимает какую-то женщину, была мне неприятна. Странное и неизвестное мне доселе чувство. Оно мне не понравилось, и я решила от него как можно скорее абстрагироваться. Но все равно спала плохо и поэтому встала рано.

Рассвет встречала, сидя возле уже полюбившегося мне дерева. Ждала, когда солнышко взойдет, чтобы искупаться в прохладной воде. Положив полотенце на землю, я открыла блокнот и стала набрасывать описание природы. Но меня отвлек посторонний звук. Серый вернулся!