Натюрморт с живой белкой

Он смотрел на нее в упор. Все ждал хоть какой-то реакции, но Белка как воды в рот набрала. Вернее — слюней, и готова была захлебнуться то ли от злости, то ли от смеха.

— Ви-ар-хэвин-романтик-динер, хани? — проворковала Белка, умело копирую тяжелый русский акцент.

Денис помедлил с ответом, но потом выдал согласное:

— Экзактли.

Белка подняла свои «гантели» к груди, точно боксер на ринге.

— Вообще-то я уже ложилась спать.

Он глядел прямо ей в глаза, и Белка не понимала, краснеет она или наоборот белеет.

— С этим мы повременим. У нас шампанское на льду.

Белка выдохнула. Но вся злость не ушла вместе с горячим воздухом. Ее осталось довольно для взрыва.

— Денис, ты дурак?

Он покачал головой.

— Просто упрямый. И считаю, что мы оба психанули. Бывает. И собственно это не повод портить друг другу отпуск, когда можно отлично провести его вдвоем. Втроем, — его усы немного дрогнули в улыбке. — Втроем, ага. В компании с хорошим настроением.

— И ты целых три часа просто психовал? — Белка скривила губы и почувствовала, как на лице напряглась каждая жилка.

Тут Денис заулыбался во весь рот и уперся руками в стол, чтобы удобнее было глядеть на хозяйку исподлобья.

— Ты еще не знаешь, как я психовал. Провод я купил, а эта чертова симка с пин-кодом оказывается. Я перерыл весь номер, но, конечно же, выкинул упаковку. Эта дура грозится, что залокнется совсем. Ну? Что молчишь?

Белка все равно не улыбнулась. Она не тянула с ответом — тон монолога вовсе не был вопросительным. И все же она дала совет:

— У тебя, небось, Водафон? Езжай к ним в офис.

— Утром так и сделаю, — ответил он, на взгляд Белки, слишком довольно. — А сейчас я без телефона, никому недоступен, никаких соцсетей. Только реал, только хардкор. И мне это, как никогда, нравится. Ну, подсвечники есть?

Белка намертво приклеилась к полу.

— Выгонишь меня после ужина, окей? Я голодный, а тебе одной все равно столько не съесть. Разумно? Где подсвечники?

Денис вытащил из пакета длинные белые свечи, чтобы наглядно объяснить иностранной мамзели значение элементарного слова. Белка наконец удосужилась ткнуть пальцем в нижний ящик, и Денис поставил свечи рядом с вазой.

— А спички найдутся? — он улыбался в надежде наконец заразить Белку улыбкой.

— Странно, что ты не куришь, — Белка оставалась предельно серьезной. — В России все курят. Даже моя мать курила, — Белка осеклась. — До знакомства с отцом…

Сейчас она точно пылала — как же тяжело вариться во лжи. Одно спасало, Денису было не до ее откровений. Он был всецело поглощен собой.

— А во мне, Беллочка, очень много положительных качеств. Только все смотрят не туда — на машину и счет, но, — он поднял ладонь в предупреждающем жесте, — я прекрасно помню, что от них следует избавиться. Где спички?

Белка махнула рукой в сторону кухни, а потом пошла первой, ведь где-то там до сих пор лежит немытый виноград. Она сунула в руку Дениса зажигалку, и легкое прикосновение, будто огнем, опалило пальцы. Под холодной водой они закипели, как и мысли, и Белка принялась намывать темную гроздь виноградинку за виноградинкой, страшась своей свежезастеленной кровати. Денис не уйдет. Он никуда не собирается.

Живот крутило и от мыслей, и от голода. Белка еле донесла до стола тарелку с виноградом и ткнула пальцем в стеклянную дверцу, за которой сверкали бокалы. Денис нашел длинные для шампанского и вернулся в кухню за бутылкой. Белка уселась на стул и поняла, что подол сарафана оттягивай, не оттягивай, не поможет. Поможет сейчас только бокал шампанского, а может и не один, чтобы стало абсолютно плевать на то, каким образом они отправятся спать.

Белка смотрела на пузырьки, стремительно рвущиеся на поверхность, желая быть ими загипнотизированной, но Денис медлил, не поднимал бокала. Тогда Белка схватила свой и сказала просто «чин-чин», но Денис успел шепнуть под легкий звон — «за тебя!» Белка сделала глоток и поморщилась от ударивших в нос пузырьков.

— Принести сразу торт? Или все же салат поможет?

Белке не понравилась его усмешка. Она отставила бокал и, взяв вилку, зло спросила:

— Может, все-таки подать его в тарелке?

— Не надо, — отказался Денис достаточно твердо. — Где я еще смогу съесть салат из пластика при свечах. Русская девушка на такое не согласится. Это только француженка способна подкромсать романтику под обстоятельства.

Белка всадила вилку в лист салата.

— Помню, как ты сказал, что во мне нет французского шарма.

— Я просто тогда не знал еще, что он есть. На генном уровне. И вообще, — Денис откинулся на спинку стула, так и не донеся до рта первой вилки. — Я тогда разговаривал с совершенно другой девушкой. И делать комплименты подобной особе не входило в мои планы…

Белка впервые улыбнулась — одного глотка ему хватило, чтобы развязать язык. Планы… Да, да… Все его планы как на ладони, что тогда, что сейчас, и они не особо отличаются друг от друга.

— Я уже поняла, что ты со мной, как с цирковой обезьянкой, возишься. Думаешь, раз я не тащу тебя в дорогие рестораны, то я ничего не смыслю в романтике, так что ли? Я смыслю. Тут даже не проблема в дорогом ресторане. Тут проблема в тебе. Я не хочу с тобой в дорогой ресторан. Я даже не хочу есть салат из пластика с тобой за одним столом. И я с удовольствием включу сейчас свет.

Она почти встала, но дорогу ей преграждала его нога.

— А я тебе не позволю испортить романтику. Научен горьким опытом. Не дай я тебе волю днем, бокалы мы бы поднимали по другому поводу.

И он снова направил свой бокал к ее бокалу, а пальцы правой ноги, точно сороконожки, побежали вверх по голой ноге Белки.

— Денис, прекрати! Мне это не нравится.

— А ты допей бокал и выпей еще, и тогда тебе начнет нравиться то, что нравится многим русским девушкам, — процедил он над своим бокалом, но ногу убрал, а Белка действительно допила до дна, и почувствовала, что пузырики из носа перебежали в глаза. Но через секунду все вернулось на место — стол, цветы, Денис… Только пламя свечей по-прежнему призывно дрожало, и Белка уставилась на огонь, пока Денис по новой наполнял ее бокал. Его же оставался почти нетронутым. Белка понимала причину, но решила, что ее все устраивает. Только в животе оставалось пусто, и она налегла на салат, но на половине порции остановилась и в упор посмотрела на Дениса.

— И куда же подевался твой зверский аппетит?

Денис подхватил со своей тарелки куриную полоску и протянул через стол ко рту Белки.

— Мой аппетит иного плана. Но прилагательное «зверский» мне не нравится. Оно больше к убийству подходит, а я собираюсь тебя просто соблазнить.

— Ты уже сделал это. Разве нет?

Белка старалась говорить как можно ровнее, но ее собственный голос прозвучал точно в отдалении, будто чужой. Она даже головой тряхнула, и Денис тут же приложился своим бокалом к ее дрожащему стеклу.