Научи меня любить

– Ш-ш-ш, тихо, девочка, - второй голос, уже гораздо ближе, и стягивавшие запястья ленты исчезли, освободив кисти. – Всё, уже всё.

Только её лишь сильнее затрясло, и сведённые мышцы разгибаться не хотели. Тогда Томас – несомненно, это был он, - аккуратно завернул Лилю в покрывало и взял на руки, куда-то понёс. Наверное, к выходу. Она же впала в оцепенение, в самой глубине души чувствуя облегчение, но страх ещё цеплялся ядовитыми побегами, заставлял дрожать и бояться неизвестно чего. Ведь она не виновата в случившемся, она вообще понятия не имела, как оказалась в этом доме! Кто её сюда притащил, кто опоил и вообще…

Как вернулись, Лиля не помнила, провалившись в зыбкое марево полузабытья, а пришла в себя, только когда нос уловил вкусный запах чая с травами. Пошевелившись – она всё ещё оставалась закутанной в покрывало, Лиля разлепила глаза и сразу встретилась взглядом с Томасом, державшим у её губ чашку.

– Выпей, а то пальцы ледяные, и ноги тоже, - негромко произнёс он с серьёзным видом.

Лиля выпростала одну руку и осторожно взяла горячую чашку, глядя в сторону и мельком отметив, что Дейн тоже здесь. Он молча сидел в кресле у камина, положив ногу на ногу, и его лицо скрывала тень, только глаза поблёскивали. Вот от этого молчания Лиле становилось здорово не по себе, уж лучше бы, наверное, ругался…

– Спасибо, - едва слышно выговорила она, глубже забравшись в кокон из покрывала и испытывая настойчивое желание залезть под горячий душ.

Воспоминания о том, что происходило в том доме, что она позволяла с собой делать… что видела… Хотелось застонать от жгучего стыда и вообще с головой накрыться, а ещё, избавиться от той развратной тряпки, что до сих пор была на ней. Боже, и они оба видели Лилю в этом! Девушка низко наклонила голову, отпивая маленькими глотками отвар, пряча лицо за светлыми прядями, а потом раздался ровный, без эмоций, голос Дейна:

– Томас, выйди, будь любезен. Мне надо поговорить с Лилей.

Ох. Да, злости не слышно, но… Лиля всё равно боялась, причём страх шёл откуда-то из глубины, из подсознания. Кто-то когда-то тоже разговаривал с ней таким тоном, после чего следовало наказание. Причём, зачастую гораздо серьёзнее, чем того заслуживал мнимый проступок Лили. «Мнимый?.. Почему я уверена, что там я была не виновата?» - мелькнула суматошная мысль и растворилась, не дав себя поймать. Томас поднялся, посмотрел на Судью долгим взглядом, словно что-то обдумывая, потом едва заметно кивнул и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Лиля чуть поёрзала, подобрав ноги и выглядывая из-за поднятых коленей, как из блиндажа. Оставшись наедине с Дейном, она чувствовала себя неуютнее с каждой секундой под его внимательным взглядом, нервничая всё сильнее.

– Лиля, каким образом Каролина оказалась в моём доме? – раздался первый вопрос тем же ровным тоном.

Девушка стушевалась и съёжилась ещё больше, в животе скрутился целый морской узел из мышц и кишок.

– Простите, милорд, я не знала, что нельзя её приглашать на чай, - пробормотала почти шёпотом Лиля, практически полностью спрятавшись за согнутыми коленями.

– Я не говорил, что это запрещено, - до обострённого слуха Лили долетело тихое хмыканье. – И перестань меня бояться, я не собираюсь тебя наказывать. Хотя некоторое легкомыслие ты всё-таки проявила, - добавил Дейн с еле уловимой досадой. – Ты и в прошлой жизни легко приглашала в гости едва знакомых людей?

Лиля только открыла рот, чтобы ответить, и тут же застыла от пришедшего осознания: да, когда-то она была открытой и дружелюбной и легко сходилась с людьми. Но потом что-то пошло не так…

– Да, кажется, - тихо ответила она.

От кресла донёсся долгий вздох.

– Понятно, - коротко отозвался Дейн. – И что потом произошло?

– Мы пили чай и разговаривали, а потом вдруг мне захотелось спать, и, кажется, Каролине тоже, или она сознание потеряла? – Лиля выглянула из-за своего укрытия и осторожно посмотрела на собеседника. – Я помню, она падала, и в воздухе открылся какой-то серебристый круг, - договорила девушка поспешно. – И я оказалась в том доме, и… кажется, меня чем-то опоили, - Лиля ощутила, как снова становится жарко щекам от мучительного стыда.

Вернулось гадкое чувство, что тело грязное, и надо срочно отмыться. Ведь к ней прикасался тот мужчина, и… ей нравилось, боже, она сама подставлялась под ласки. Едва не застонав, Лиля сделала несколько глубоких вдохов и отпила из кружки. А после он собирался сделать с ней что-то совсем нехорошее, с той плёткой. Вздрогнув, девушка зябко поёжилась.

– Да, я понял. Отвар поможет вывести полностью эту гадость, к утру не останется и следов, - голос Дейна стал задумчивым. – Каролина и правда потеряла сознание вместе с тобой, остатки зелья я нашёл в ваших чашках и чайнике. Но никто из слуг не замешан, я их проверил. Кто-то хочет добраться до тебя раньше аукциона, Лиля, - подвёл итог Судья, и по слишком спокойному голосу она поняла, что на самом деле, Дейн просто хорошо держит себя в руках.

Носфайи злился, и очень. И хорошо, что, похоже, не на неё. Ну, то есть, не только на неё. Неожиданно хозяин дома поднялся и в несколько шагов преодолел расстояние между ними. Наклонился, опёршись ладонями о постель по обе стороны от Лили, она от неожиданности отпрянула, едва не расплескав чай. Их лица оказались всего в паре сантиметров друг от друга, так близко, что девушка уловила приятный, прохладный аромат мяты и лимона с лёгкой горчинкой, так шедший Дейну.

– Я очень забеспокоился, уловив твой страх, - тихо произнёс он, глядя ей в глаза и согревая дыханием губы. – А я не люблю беспокоиться, Лиля. Причинив тебе вред тот, кто это сделал, нанёс бы вред и мне, потому что я не уберёг бы тебя до аукциона и тем самым нарушил закон, который сам же и призван охранять. Поэтому до завтрашнего вечера ты не выйдешь из дома, только в зимний сад, если захочется погулять. Доброй ночи, Лиля.

Девушка слушала его в оцепенении, а в душе расцветала ядовитым цветком обида. Значит, вот как. Он всего лишь беспокоился о своей репутации, а не о ней самой. Чёрт! Прикусив губу, Лиля запретила себе плакать при Дейне, мысленно обозвав его бесчувственной скотиной. Аж два раза. Немного полегчало, но не до конца. Точно, как он её утешал ночью, приснилось, не могло такого быть. И как нежно, можно сказать, интимно пробовал её кровь, тоже. Дейн между тем выпрямился и направился к двери, и Лиля выпалила прежде, чем успела поймать себя за язык, со злостью буравя спину взглядом:

– Там все были в масках! А он называл меня цветочком!

Судья замер, ухватившись за ручку, и посмотрел через плечо.

– Когда мы пришли, там уже никого не было, все успели удрать, - обронил он и прищурился. – Ну и что такого в этом прозвище?

Лиля с трудом сглотнула, всколыхнулись прежние эмоции, едва вспомнился вкрадчивый голос неизвестного, и она пояснила:

– Он… мне показалось, что я знала этого мужчину раньше. Или… он похож на кого-то, - с запинкой пробормотала Лиля, снова собираясь в компактный комочек. – Он собирался ударить меня плёткой.