Научи меня любить

Морозова вслед за Кириллом входит в здание. Хорошенькая секретарша в приёмной тут же встаёт и приветливо улыбается:

— Здравствуйте, Кирилл Юрьевич.

Взгляд девушки засиял при виде Сазонова, но тут же померк, едва она заметила, что он не один. Но девушка явно профессионал, потому что уже через пару секунд справляется с собой и продолжает вежливо улыбаться.

— Здравствуйте, — коротко приветствует она Морозову, едва ли скользнув по ней взглядом.

— Привет, Галя, — здоровается в ответ Кирилл. — Андрей у себя?

Дарья не была бы женщиной, если бы не поняла, что секретарша брата неровно дышит к Кириллу. Да и в этом небрежно брошенном «привет, Галя» есть что-то напрягающее, что-то заставляющее Морозову нервничать. Даша могла бы поклясться, что эти двое знакомы куда ближе, чем может показаться на первый взгляд.

Они проходят в кабинет директора. Морозова отмечает, что вкус у Сазоновых впечатляет. Всё в кабинете обставлено строго, по-мужски, с минимализмом, но в то же время видно, что каждая деталь тщательно подбиралась.

Старший Сазонов сидит в кресле. Он молод, на вид ровесник Морозовой, так же уверен в себе и обаятелен, как и его младший брат.

— Привет, мелкий! — директор охранной фирмы улыбается и выходит из-за стола, но заметив Морозову смешивается.

— Ой, ничего, что я назвал тебя мелким при девушке? — ещё шире растягивает рот в белозубой улыбке. — Добрый день. Андрей.

Последнее уже адресовалось Дарье, как и протянутая для рукопожатия рука.

— Здравствуйте, Дарья, — Морозова отвечает на приветствие старшего Сазонова.

— Моя девушка, — добавляет Кирилл.

— Ого, — только лишь отвечает Андрей, перестав так сильно скалиться.

Кирилл передаёт какой-то пакет с документами, что-то говорит, что просил передать отец на словах.

— Мы будем в верхнем зале, — на прощание говорит Кирилл, и они, распрощавшись кивками с Андреем Сазоновым, покидают кабинет.

Верхним залом оказался просторный тир с длинными, ярко освещёнными стрелковыми дорожками. Стены оформлены под дерево, пол и потолок мягкого светло-зелёного цвета. И абсолютная тишина. На дорожках никого не было. Но вот к ним подошёл немолодой крепкий мужчина в пятнистой форме.

— Здравствуй, Кирилл.

— Добрый день, Федор Михайлович.

Мужчина и Кирилл пожали друг другу руки.

— Это Даша, — Сазонов представил спутницу. — Мы решили немного расслабиться, душу отвести, так сказать.

Фёдор Михайлович улыбнулся, а у Морозовой от этого «немного расслабиться» вдруг порозовели щёки.

— Ну, думаю, инструктор вам не нужен, ты и сам справишься, парень.

Дарья подумала, что инструктор Сазонову уж точно не нужен, а потом закусила губу, отругав про себя своё слишком уж неуёмное пошлое воображение.

— Да, мы сами, — подтвердил Сазонов, — только, пожалуй, лучше пойдём в лучный зал.

Инструктор кивнул и вернулся за свой стол, а Сазонов, взяв Дарью за руку, повёл вглубь помещения, параллельно со стрелковыми дорожками.

— Тир принадлежит твоему брату? — поинтересовалась Морозова.

— Моей семье. Это частная охранная фирма, и этот тир — тренировочная база. Но здесь тренируются не только бойцы охраны. Это скорее стрелковый клуб.

Кирилл открыл массивную металлическую дверь и щёлкнул выключателем. Ещё один зал, только немного меньше, осветился яркими люминесцентными лампами. Тут было лишь две дорожки, вначале каждой стояла небольшая стойка, а мишени были крупнее, чем в оружейном зале, и цветные. На стене вряд висели несколько чёрных блестящих луков, туго стянутых тетивой, и арбалет.

— Ты когда-нибудь стреляла из лука?

— Нет.

— Хочешь попробовать?

Морозова ответила не сразу. Что же такое с ней твориться? Почему на его конкретный вопрос она не может дать ответ, ведь понятно, о чём он спрашивает. Но взгляд парня пьянит Дарью, заставляя выискивать совсем другой смысл.

— Только если вместе с тобой.

Теперь уже не сразу отвечает и Кирилл. Его взгляд темнеет, а губы приоткрываются.

— Мне нравится, как это звучит, — замечает он тихо и улыбается.

Они стоят очень близко, отчего у Дарьи подкашиваются колени. И почему этот парень так влияет на неё? Почему одним лишь взглядом даёт почувствовать себя абсолютно обнажённой.

Но Кирилл отступает назад и возвращается к стене с луками.

— Этот тебе подойдёт, — снимает один со стены.

Кирилл протягивает оружие девушке и легонько подталкивает к одной из стоек.

— Стань боком. Ноги шире, — тихо командует он, вкладывая оружие в руки. — Почувствуй стрелу. Она должна стать продолжением твоей руки.

Его дыхание щекочет кожу на шее. Морозовой уж точно не до стрелы. Но она пытается, хоть пальцы и дрожат, сжимая хвостовик. Смотрит туда, куда он говорит. Держит руку на древке так, как показали, научили его ладони, сжав её руку. Задерживает дыхание и раскрывает пальцы, удерживающие стрелу.

Ощущение такое, что не стрелу отпустила, а саму себя. Разрешила. Позволила. Ей даже не интересно, достигла ли стрела мишени и насколько точно. Дарья поняла, что не стрелу отпустила, а себя. Да, она, вроде бы, сделала это ещё вчера, но полное осознание пришло только сейчас. А вместе с этой стрелой улетело сожаление. Плевать на условности. Она влюбилась и хочет быть счастливой.

Дарья целует его первой, и Кирилл чувствует перемену в ней. И ему это определённо нравится.

***

В тире они пробыли почти до десяти вечера. С каждой отпущенной стрелой, с каждой дрогнувшей тетивой Дарья ощущала, как в теле разливается лёгкость от принятых решений. Да и сама стрельба ей показалась весьма увлекательной. Не зря же этот вид стрельбы — самый древний. Дарья представляла, как это — держать на кончиках пальцев чью-то жизнь, таким лёгким движением сдерживать смертоносный лёгкий снаряд. Конечно, у неё впереди была лишь бумажная мишень, но в волнующей близости Сазонова воображение работало с утроенной силой.

Обратно ехали почти в полном молчании. Им не нужны были слова, потому что оба знали, что страсть, сдерживаемая в стенах тира, скоро найдёт выход. Предвкушение было сладостным, а близость — взрывной. Морозова отдавалась самозабвенно, не сдерживая криков, наплевав на то, о чём подумают соседи. Хотя, о чём ещё тут можно было подумать?

Она позволяла ему такое, отчего потом ещё долго при воспоминаниях будет хотеться опустить лицо в ледяную воду. Дарья наслаждалась и позволяла наслаждаться собой. Она училась понимать и принимать желания своего тела, а ещё ей хотелось научиться понимать желания его тела. Ну, кое-что очевидное, она конечно понимала, но готова была учиться и большему.