Научи меня плохому

Чувствовала себя приговорённой, но не к смерти, а неизвестно к чему. Неизвестность с ума и сводила.

— Не хочешь спросить, с кем я встречался?

Андрей появился на кухне через несколько минут, уже без пиджака, остановился, уперев одну руку в стену, и на жену посматривал. Точнее, он присматривался, куда ему выгоднее руку положить, для начала. Но Катя выглядела настороженной, каждое движение выдавало в ней напряжённость. И даже не посмотрела на него, когда Андрей к ней обратился.

— С кем?

— Помнишь, Ромка рассказывал про новых поставщиков. Вот, обсуждали перспективы, так сказать.

— И как?

— Я пока думаю. Специально для тебя захватил кое-какие документы, потом посмотришь… посоветуешь мне. Посоветуешь?

— Конечно. — Катя закрыла дверцу духовки, и ненадолго замерла, смяв в руках прихватку. Скорее почувствовала, чем услышала шаги Жданова, практически окаменела, когда он оказался за её спиной, а уж когда дотронулся, не выдержала и поинтересовалась:

— Что ты делаешь?

— Я? — Кажется, он вполне искренне удивился. Очень осторожно отвёл волосы с её шеи и губами прижался. Пушкарёва только рот открыла, осенённая догадкой.

— Ты ведь несерьёзно? — выдохнула она.

Жданов улыбнулся, но постарался улыбку с лица согнать.

— Что несерьёзно?

Кате никак не удавалось сформулировать свой вопрос, так, чтобы тот прозвучал не слишком пошло, и пока она раздумывала, Андрей заставил её повернуться к нему лицом, и, больше не интересуясь её мнением, поцеловал. У неё тут же в голове поплыло, она ослабла, не зная, сопротивляться ей или уже поздно, после вчерашнего-то… Нужно немедленно выяснить, что вчера было!

Пальцы Андрея запутались в её волосах, запрокинул ей голову, а Катя застыла в его объятиях, не зная, как поступить. Даже не знала, куда руки деть, так и стояла, боясь до Жданова дотронуться. Он её целовал, а она готова была к его ногам свалиться, как только он перестанет её держать. А когда Андрей всё же отстранился, целовать её перестал, Катя губы облизала, в глаза ему уставилась, и с трагизмом поинтересовалась:

— У нас что-то было ночью?

Андрей едва сдержался, чтобы не рассмеяться ей в лицо. Смотрел жене в глаза, надеялся, что взгляд искренний, без тени насмешки и хитрости, потом решительно и достаточно крепко прижал её к себе. И вроде бы расстроился.

— А ты не помнишь? Совсем ничего?

Катя осторожно покачала головой. Хмурилась и вглядывалась в его лицо, отчего Жданову смеяться хотелось. Пришлось от её взгляда увернуться, прижался губами к её уху и сообщил:

— Это было что-то. — Но тут же отодвинул её от себя и отступил на шаг, не дожидаясь, пока Катя покраснеет или начнёт стонать в голос, она и без того, глаза на него таращила, будто случилось нечто непоправимое и ужасное. — Но всё-таки я на тебя зол. И ещё раз повторяю: если ты посмеешь ещё когда-нибудь явиться домой в два ночи, тебе не понравится то, что я сделаю.

— Я пришла в два?

— В начале третьего.

Катя стояла ошарашенная, всё ещё держала в руках прихватку, и на мужа глаза таращила, пытаясь примириться с тем, что он сейчас ей сказал.

— Я не очень хорошо помню, — призналась она наконец.

— Что и не мудрено, — фыркнул Андрей. Он вёл себя совершенно естественно, делал вид, что не замечает Катиного смущения, холодильник открыл и достал графин с соком. — Ты вчера была… — Он секунду подбирал нужную формулировку. — Не в форме. Кстати, дружку твоему я за это по шее уже дал.

— Коле? — перепугалась Катя.

Андрей растерянно моргнул.

— Нет, Севке. А Зорькин с вами был?

Катя решительно замотала головой.

— Нет.

— Вот и ладненько.

— Ты виделся с Севой?

— А как ты думаешь? После такого-то… — Андрей грозно повел плечами, и сделал пару глотков сока из высокого стакана. Затем вскинул брови. — Мясо не горит?

Катя спохватилась, кинулась к плите и быстро достала противень из духовки. Мясо получилось красивым, поджаристым, ароматным, но её это совсем не порадовало. Она стояла к Жданову спиной, не видела его лица, и в этот момент её это радовало. Но длилось это недолго, потому что Андрей снова приблизился, обнял, его ладонь легла на Катин живот, и она даже голову опустила, чтобы на его руку посмотреть, словно не веря, что он касается её так запросто. Андрей снова прижался губами к её шее, и сообщил:

— Пахнет замечательно. Я переоденусь, и будем ужинать, да?

— Да, — выдавила из себя Катя, не в состоянии дождаться, когда он её отпустит и выйдет.

На стол накрывала трясущимися руками. Андрей что-то говорил ей, пытаясь докричаться из спальни, но Кате не до этого было. Она лихорадочно пыталась вспомнить, что между ними ночью случилось. Но кроме головокружения и лёгкой тошноты ничего не помнила. Из ощущений, в смысле. Сейчас уже вспоминалось разгневанное лицо Жданова, когда тот наклонялся к ней, объясняя, что она ведёт себя неподобающим образом, и последнее, что Катя помнила, это его многозначительное:

— Иди спать, — а дальше провал. Что же было в спальне?!

— Я согласился в субботу приехать к твоим родителям на ужин, — сказал он за ужином.

Катя, без всякого аппетита ковырявшая вилкой кусок запечённого с овощами мяса в своей тарелке, глянула исподлобья.

— К моим родителям?

— А ты маме не звонила? — Андрей намеренно назвал Елену Александровну мамой, и заметил, что Катя ещё больше насторожилась.

— Звонила. Но она…

Жданов легко пожал плечами.

— Забыла, наверное. Но ты ведь не против?

— А ты?

— Нет, конечно. А то нам всё некогда. Можно мне добавки?

— Конечно! — Катя суетливо вскочила, взяла у него тарелку, а когда спиной повернулась, Жданов улыбнулся. И салфетку к губам прижал, чтобы Катя ничего не заметила, вернувшись к нему.

— Спасибо, милая.

Её это раздражало. Каждый раз, когда он обращался к ней ласково или пытался коснуться, Катя каменела. Жданов это замечал, и про себя повторял, что это будет ей хорошим уроком. Пусть в следующий раз думает, сколько пьёт, и насколько способна себя контролировать в состоянии опьянения.

— А ты… — Катя мучительно пыталась придумать тему для разговора, и ничего кроме «Зималетто» ей в голову не приходило. — Ты на работе был сегодня?

— Заезжал. Там всё в порядке, не волнуйся.

— А про меня что сказал?

— А разве я должен что-то кому-то объяснять?

— Нет, но…

— Просто сказал, что ты с утра плохо себя чувствуешь.

Катя только рот открыла, отложила вилку.

— Ты с ума сошёл?

— А что?

— Ты хоть понимаешь, что все подумают?