Научи меня убивать

— Стрелять-то не разучилась? — делано-равнодушно спросил он. Вера тихонько фыркнула, и Олегу показалось, что девушка улыбается.

— Вот и хочу проверить, — сказала она, — завтра, например, часа в два. Нормально?

Олег медлил, нарочно тянул время, точно раздумывал, удобно ли ему провести тренировку именно в это время, Вера тоже помалкивала и, судя по фону, шла где-то по улице, очень уж шумным был этот фон. О причинах отсутствия Олег спрашивать девушку не стал, сделал вид, что забыл или ему попросту неинтересно, а сам чувствовал все острее с каждым мгновением, что именно этого звонка ему очень не хватало, и по симптомам, казалось, давно и прочно забытым, уже догадывался, каков его диагноз.

— Нормально. — Олег очень постарался произнести это спокойно, и это, видимо, удалось, потому что Вера прощаться не торопилась.

— У тебя планы на завтра? — уточнила она. — Если не можешь, так и скажи, я в другой раз приеду….

— Нормально все, — перебил ее Олег, — нет планов, приезжай, как договорились. Жду в два, я Диману скажу, чтобы никого мне не подсовывал, тут у нас дурдом, завтра сама увидишь.

— Бедненький, — без насмешки сказала Вера, — потерпи до завтра. Я приеду, и твой дурдом закончится.

«Надеюсь». — Они распрощались, и Олег потащился обратно в галерею, где его поджидал активный юноша, никогда в жизни не державший в руках ничего опаснее авторучки. А потом еще один, и еще, к вечеру Олег уже тихо ненавидел все человечество, наорал на Димана, опять перепутавшего клиентское время, и поехал домой ждать завтрашнего дня.

И впервые за несколько последних лет был даже рад, что настало утро и надо идти на работу. Не как в офис, понятное дело, — «Бункер» открывался лишь в одиннадцать утра, да и дресс-кодом можно было пренебречь. Униформа инструкторам не полагалась, поэтому каждый одевался кто во что горазд, но в первую очередь удобно, единственное, чего начальство категорически не терпело у подчиненных и посетителей, это был камуфляж во всех его видах, а в остальном проявляло лояльность. И не сказать, чтобы следующим утром Олег особо тщательно подбирал себе гардероб, но выехал все же с опозданием минут на десять. Но на работе оказался ровно за час до назначенного времени, забрал у невыспавшегося Димана ключи и пошел готовиться, а сам все ловил себя на том, что поминутно смотрит на часы, а заодно и прислушивается к звукам за дверью оружейки. Грохотавшие там до сего момента выстрелы смолкли, теперь слышались возбужденные голоса, почему-то напоминавшие Олегу перебранку молодых собак — беззлобную, но насыщенную. На самом деле это покидала «Бункер» стайка офисных крыс, молодых, не знавших, куда девать силы и адреналин мужиков, добрых полтора часа мотавших нервы сдержанному и терпеливому Толику.

Зато сейчас все стихло, взмыленный коллега ушел на свой законный перерыв, Олег в очередной раз посмотрел на часы — до двух часов дня оставалось ровно десять минут. Обычно Вера именно так и приходила, заранее, оставляла небольшой запас времени, но сегодня не торопилась. Олег прошелся по галерее, выглянул в коридор, но там было пусто, только слышались отдаленные голоса, потом громыхнули три подряд выстрела за плохо закрытой дверью соседней галереи. Он вернулся, дошел до стойки, прогулялся от стены до стены и снова посмотрел на часы — Вера опаздывала на пять минут, впервые с того дня, как оказалась здесь три с лишним месяца назад. «Должно же это было когда-то произойти». — Олег ходил от стены к стене, посматривая на дверь. И на часы заодно — десять минут, пятнадцать, двадцать, полчаса. А вот это уже не шутки, хотя, конечно, как сам только что подумал, случиться может все, что угодно. Пробки, например, перекрытая дэпээсниками дорога, война, эпидемия, снежный буран…

«Чушь какая». — Олег достал мобильник и все смотрел на него, гипнотизируя, точно верная «Нокия» могла знать ответ на очень важный вопрос. Могла, конечно, но для этого надо не пялиться на нее, а произвести несколько нехитрых действий — найти в телефонной книге недавний вызов или просто по памяти набрать знакомый номер.

«Пять минут». — Олег отвел себе еще немного времени на ожидание, чувствуя, как уже грызет, пока легонько, неизвестность, поганое чувство само по себе, а уж если к ней подмешивается тревога — тут и вовсе тошно делается… Но до крайности не дошло, мобильник ожил, задрожал в руке, зазвонил по нарастающей, Олег глянул на экран и тут же ответил — звонила Вера.

— Привет! — почти выкрикнула она, стараясь перекрыть фон из голосов, гудков машин и нудного скрежета металла о металл. — Привет, я не приеду, не смогу. Извини, так получилось…

Не знал бы, что это ее номер — не узнал бы по голосу, тусклому, глухому, точно она долго плакала и только теперь пришла в себя и решилась позвонить. Но слез в голосе не заметно, по нему вообще ничего не скажешь, кроме одного — там что-то происходит. Радовало одно — она жива и здорова, а с остальным как-нибудь разберемся.

— Что случилось? — спросил он.

Вера помолчала, рядом с ней кто-то рассмеялся, и Олегу показалось, что он слышит треск милицейской рации.

— Да так, мелочи. Форс-мажор, — ответила Вера, но Олег слушал не девушку, а звуки, что окружали ее, они говорили сами за себя: что-то случилось, причем неприятное, и Вера явно не хочет об этом говорить. Снова чей-то короткий смешок, потом еле различимое в тресках «протокол», «страховка», снова душераздирающий скрежет и лязг, потом тишина.

— Ты дома? — Олег вернулся в оружейку и убрал «беретту» в сейф. Тренировка не отменяется, но переносится, а вот срок зависит от разных причин.

— Да, — тихо сказала Вера, — вернее, рядом. Я вышла как обычно, за полчаса, пришла на парковку, а тут… В общем, сегодня ничего не получится, извини, так получилось.

Шум улицы заглушил ее слова, Олег разобрал что-то вроде «девушка, я к вам обращаюсь». Сказано было развязно и даже хамски, Вера ответила что-то неразборчиво, видимо, зажав микрофон ладонью. Ситуация нравилась Олегу все меньше, судя по голосу девушки, говорить о том, что произошло, она не желает и в эту самую минуту пытается решить вопрос своими силами. Оставался один выход — поехать и посмотреть на все своими глазами, благо время пока позволяло.

— Я сейчас приеду. — Он не стал слушать, что там по этому поводу говорила Вера, просто нажал «отбой», закрыл сейфы с оружием и пошел в фойе к стойке администратора, придумывая на ходу, что скажет Диману.

— Мне надо уехать. Я скоро. — Ничего умнее по пути в голову не пришло. Олег положил ключи на клавиатуру ноутбука и, не слушая возмущений, выскочил за дверь и побежал на парковку. И по дороге все гадал, что ждет у дома Веры, прикидывал и так, и этак, додумался до угона машины и ограбления квартиры, но действительность оказалась намного затейливее его скудных фантазий.

И место происшествия долго искать не пришлось, как и предполагалось по одной из первоначальных версий, это оказалась парковка перед домами. Вера увидела приближавшийся «Ауди», отошла от будки охранника и пошла Олегу навстречу. Он опустил стекло, высунулся из окна и крикнул:

— Ну что? Что у тебя случилось?

— Там, — Вера, не глядя, махнула рукой в сторону парковки, — там моя машина…

И замолчала, подняла голову, посмотрела на серое небо, развернулась, пошла обратно к будке охраны, откуда уже выглядывал плотный седой мужик. Олег остановился в сторонке, поставил «Ауди» так, чтобы никому не мешать, вышел из машины, закрыл ее и направился к Вере. Та о чем-то толковала с суровым пенсионером, дядька сначала огрызался, потом отбивался, потом убрался в свою будку и опасливо поглядывал из-за стекла на приближавшегося Олега. Вера обернулась и качнула головой вбок:

— Там. Я вышла, как всегда, за полчаса, подхожу, смотрю — дворник поднят, а я не поднимала, точно помню. Потом присмотрелась, а там…

А там было на что посмотреть, Олег дважды обошел белую «Тойоту», обошел молча, воздерживаясь от комментариев и вопросов. Вера стояла поодаль и подходить ближе не собиралась, наоборот, смотрела куда угодно, только не на свое покалеченное авто. Постарался кто-то на совесть, убил час или около того, и результат ошеломлял с первого взгляда. Один дворник на лобовом стекле завязан узлом, второй вырван с корнем, на заднем стекле тоже, боковые зеркала и антенна выдраны, валяются у проколотых колес «Тойоты» среди осколков. Капот и двери поцарапаны чем-то острым и основательным, явно не простым гвоздем, ручка пассажирской двери оторвана, валяется рядом с разбитым зеркалом. Видимо, некто хотел выбить и фары, но ему (или им) это не удалось, зато досталось крылу рядом с фарой, его просто выкорчевали, другое крыло украшал выцарапанный иероглиф из всем известных трех букв примерно полуметровой длины. А с другой стороны краской из баллончика выведена емкая характеристика неразборчивой в связях самки собаки. На «Тойоту» без слез смотреть было невозможно, Вера отвернулась и что-то разглядывала у себя под ногами. Олег подошел к ней, обнял за плечи, Вера не шелохнулась, отвернулась и смотрела куда-то вдаль.