НАУЧНАЯ ФАНТАСТИКА - ОСОБЫЙ РОД ИСКУССТВА
Шрифт:
По мнению редакторов, герои научно-фантастического романа "должны были неукоснительно исполнять свои прямые служебные обязанности руководителей и лекторов в мире науки и техники. Всякая личная черта, всякий личный поступок казался ненужным и даже вредным как отвлекающий от основной задачи". [177] Вот откуда в поздних романах Беляева персонажи только экскурсанты и экскурсоводы. Писатель старался сохранить хотя бы какую-то индивидуальную характерность. "Только в... смешении личного и служебного, - справедливо отмечал он, - и возможно придать реальный характер миру фантастическому". [178] Но задача ведь была гораздо значительней: в личное надо было вложить социально типичное. Беляев отлично понимал, например, что героев романа Владко "Аргонавты Вселенной" с их пустыми препирательствами и плоскими шуточками никак нельзя отнести к "лучшей части человечества".
177
Там же.
178
Там же.
179
Там же, с.53.
Между тем к концу 30-х годов проблема человеческой личности стала особо насущной, и не только для социальной фантастики. Изменялся тип фантастического романа вообще. Страна заговорила о программе строительства коммунизма. Научно-фантастический роман уже не мог двигаться дальше лишь по железной колее научно-технического прогресса. Какие бы атомные двигатели к нему ни приспосабливали, он нуждался в иных и новых движущих силах - творческих социальных идеях.
Поиски и потери
Новые черты фантастического и утопического романа конца 20-х - начала 30-х годов.
Отражение успехов строительства социализма в повести Я.Ларри "Страна счастливых".
Укрепление научной основы фантастики в годы первых пятилеток.
Закономерности развития знаний и "роман науки" в произведениях А.Беляева, В.Орловского, Ю.Долгушина.
Принцип познавательности.
Сужение тематики.
Романы А.Казанцева, Г.Адамова, В.Владко.
Рецидив приключенческой фабульности и оборонная тема.
Военно-утопические романы С.Беляева, Н.Шпанова, П.Павленко.
Нравственная концепция коммунистического будущего в "Дороге на Океан" Л.Леонова.
1
К середине 20-х годов научно-фантастический роман занял заметное место в общем потоке художественной литературы. Отечественную и переводную фантастику охотно печатали самые разные журналы - молодежные и взрослые, полуспециализированные и общелитературные: "Вокруг света", "Всемирный следопыт", "Борьба миров", "Техника - молодежи", "Знание - сила", "Красная новь", "Пионер". Толстые ежемесячники и солидные библиографические издания довольно регулярно помещали критические отклики. Даже техническая периодика публиковала художественную фантастику ("Авиация и химия") и разборы научно-фантастических идей ("В бой за технику"). Зарождаются сборники путешествий, фантастики и приключений "На суше и на море" (возобновлены в 60-е годы). В конце 20-х годов в издательстве "Молодая гвардия" вышли три книги "Современной библиотеки путешествий, краеведения, приключений и фантастики". Так зародилась доныне выпускаемая издательством "Детская литература" "Библиотека приключений и научной фантастики" - старейшее в нашей стране серийное издание этого рода.
Однако к началу 30-х годов выпуск фантастики заметно упал. Может быть, поэтому казалось, что научно-фантастический роман хиреет и даже "умер и закопан в могилу", как говорил К.Федин в 1934г. [180] Статьи о фантастике, отмечал А.Беляев, имели обычно заголовки: "О жанре, которого у нас нет", "Научная фантастика - белое пятно на карте советской литературы". И словно призывая начать все заново, Беляев писал: "Создадим советскую научную фантастику". [181] В 1938г. он повторит этот заголовок в новой программной статье. Но к этому времени сам Беляев создаст целую библиотеку фантастических романов и повестей, а читателю также будут хорошо знакомы В.Обручев, А.Казанцев, Я.Ларри, Г.Адамов, Ю.Долгушин, Г.Гребнев, В.Владко - называем лишь самые известные имена.
180
Первый всесоюзный съезд советских писателей: Стенографический отчет. // М.: ГИХЛ, 1934, с.225.
181
А.Беляев - Создадим советскую НФ. // Лит. Ленинград, 1934, 14 авг. (Курсив мой, - А.Б.)
Правда,
в 30-е годы появилось мало произведений высокого класса, о которых мечтал Беляев. Некоторые разновидности пошли на убыль, как например фантастико-сатирический и пародийно-фантастический роман. Другие поджанры продолжали существовать, третьи видоизменились, появились новые. В 1930г. журнал "Всемирный следопыт" напечатал роман М.Зуева-Ордынца "Сказание о граде Ново-Китеже"; это был первый опыт советских фантастов в исторической теме.Количественная убыль фантастики на рубеже 20-30-х годов отчасти была вызвана установкой: поближе к жизни. Вульгарно примененный к фантастике, этот лозунг ликвидировал ее специфику. В 1930г., например, некто И.Злобный "предостерегал", что Жюль Верн якобы принес "немалый вред": его произведения будто бы "размагничивали молодежь, уводили из текущей действительности в новые, непохожие на окружающее, миры". [182] Однако в постановлении о детской литературе от 15 сентября 1933г. ЦК ВКП(б) рекомендовал переиздавать уводящего от действительности Верна...
182
И.Злобный - Фантастическая литература. // Революция и культура, 1930, №2, с.11.
Были и обстоятельства другого рода, не связанные с вульгаризаторским ликвидаторством фантастики. Энтузиазм первых пятилеток настолько ускорил темпы преобразований, что реальный прорыв в будущее казался фантастичней любого воображения. Сама жизнь приглашала писателей искать фантастическое в сегодняшних трудовых буднях. Беляев после фантастических и приключенческих произведений печатает роман "Подводные земледельцы" (1930) и очерковую повесть "Земля горит" (1931), где элементы научной фантазии введены в реалистическое изображение строительства социализма. Фантастическое видение любопытным образом контаминировалось с реалистическим.
Некоторые писатели пытались, правда, подменить фантастикой реалистическое исследование действительности. В романе А.Демидова "Село Екатериненское" (1929) на месте безотраднейшей "бунинской" деревни чудодейственно возникал этакий фаланстер - дворцы, "пруд с сотнями лодок", "лес радиомачт" [183] и т.п. В третьей (1933) и четвертой (1937) книгах панферовских "Брусков" село Широкий Буерак мановением волшебной палочки преображалось в аграрно-индустриальный город. Тем не менее было очевидно, что "обычного" реализма недостаточно, чтобы выразить стремительную перемену жизни. Л.Леонов расширял перспективу современной тематики, введя в "Дорогу на Океан" (1936) главы о будущем. В повести Н.Смирнова "Джек Восьмеркин, американец" (1930) утопические мотивы финала оттеняли правдивое изображение строительства социализма в деревне. Фантастика выступала как бы эквивалентом романтики.
183
А.Демидов - Село Екатериненское. // М.-Л.: ЗИФ, 1929, с.404-407.
Тема коммунистического будущего явственно зазвучала в произведениях самого разного плана - и в технологической утопии В.Никольского "Через тысячу лет" (1928), и в космической повести А.Палея "Планета КИМ" (1930), и в авантюрно-сатирически-утопическом романе А.Беляева "Борьба в эфире" (1928). Социальному облику коммунизма целиком были посвящены этюды А.Беляева "Город победителя" и "Зеленая симфония" (оба в 1930), роман Э.Зеликовича "Следующий мир" (1930) и повесть Я.Ларри "Страна счастливых" (1931).
В романах 20-х годов само будущее, ради которого завязывались сражения и совершались подвиги, очерчивалось схематично, по-книжному (романы Я.Окунева), часто в заведомо условной манере - в виде сна ("Борьба в эфире" А.Беляева), в духе сказки ("Месс-Менд" М.Шагинян) или даже пародии на утопию ("Межпланетный путешественник" В.Гончарова). Хотя порой и замышлялись романы эпического размаха, картины коммунистического мира заслонялись в них революционными боями и восстаниями.
А.Толстой, например, в заявке в Гослитиздат (1924) на "Гиперболоид инженера Гарина" обещал, кроме авантюрной первой части, вторую в героическом духе и третью в утопическом: "Таким образом, роман будет авантюрный, героический и утопический". [184] Кроме войны и "победы европейской революции", писатель намеревался нарисовать "картины мирной, роскошной жизни, царство труда, науки и грандиозного искусства". [185] Впоследствии, однако, героическая часть оказалась свернутой, а утопическая совсем не была написана.
184
А.Толстой - Собр. соч. в 10-ти тт., т.4. // М.: Гослитиздат, 1959, с.829.
185
Там же.