Навь. Книга 2
Шрифт:
Дома он поднялся на второй этаж, в спальню. Посмотрел на проклятую папку и сунул ее в сейф. После чего устроился в кресле, зажег ночник и стал разбирать корреспонденцию. Верхний свет включать не стал. У себя он мог пройти по всем владениям с завязанными глазами. И лишь когда последний вскрытый конверт улетел в мусорную корзину, Кресислав обратил внимание на легкий шум внизу.
Все же волхв настолько привык к своей репутации, которая защищала особняк лучше отряда головорезов, что даже чуть-чуть растерялся. Это что же, какие-то идиоты открывают заднюю дверь, через которую хозяин обычно выходил на лужайку подышать свежим воздухом? Похоже
— Кстати, надо будет масленку найти, — проворчал волхв и выбрался из кресла. Конечно, можно подождать, пока визитеры проявят себя. Но настроение у Кресислава было крайне паршивым, поэтому он решил сразу поставить все точки над «й». А потом уже допросить спеленутых мерзавцев, чего это их занесло к нему в гости.
Хозяин успел начать спускаться по лестнице, когда трое злоумышленников его заметили. Воры стояли в центре зала, подсвечивая себе фонариками и пытались сориентироваться. Поэтому движение сверху успели заметить и теперь таращились на высокую черную фигуру. Стоявший чуть в стороне коротышка хрипло выругался, резко выдернул из-за пояса пистолет и начал его поднимать. Это совершенно не понравилось волхву и он ударил огненным росчерком в грудь стрелку. Волшба Яви для таких случаев — самое то. Огонь, вода, земля и воздух — подвластны умелому мастеру, не один год изучавшему Кощную Потвору…
Неудачник завалился на спину, умерев мгновенно. Пара оставшихся бандитов рванули обратно к прикрытой двери, при этом явно пытаясь что-то нашарить в карманах.
Накладывать кандальные путы с лестницы было совершенно неудобно — все же для подобного рода ворожбы нужно видеть цель. Поэтому пришлось перегнуться через перила и влепить в спины плотной воздушной волной, заставив голубчиков вылететь наружу сквозь звон разбивающегося стекла. К сожалению, воры совершенно не желали продолжать знакомство, умудрившись валяясь на траве достать-таки пистолеты и открыть ответный огонь. Теперь уже Кресиславу пришлось метнуться обратно на второй этаж, слыша, как пули крушат тонкие столбики перил.
В другой день волхв бы придумал, как лучше поступить. Может, подвесил бы следящего духа и потом уже вместе с полицией отловил идиотов. Может, дал им выбраться за кусты, чтобы потом накрыть чем-то оглушающим. Благо, балкон над разбитой дверью вполне позволял комфортно разглядывать всю округу. Но сейчас Кресислав был взбешен и хотел поквитаться. Потому как идиотов надо учить. А уж заказчика налета можно найти и позже. Поэтому он расширил границы восприятия, потянулся наружу, ощутил две ярких искры снаружи и двумя хлопками в ладони загасил их. Секунда — и еще два трупа. Теперь можно перевести дыхание, успокоиться и набирать номер местного отделения полиции. Скорее всего, соседи уже могут и названивать, пальбу явно слышали. Но лучше проинформировать самому…
Утром официальная жалоба лежала уже на столе монарха. Владимир Четвертый полюбовался каллиграфическими завитушками, после чего покосился на застывшего во фрунт министра внутренних дел.
— Значит, вооруженное нападение с целью… С какой именно целью трое боевиков вздумали вломиться к уважаемому человеку?
— Нам удалось опознать преступников и даже разговорить подругу одного из погибших. Как она утверждает, неизвестные попы заказали ограбление господина Кресислава.
Что именно должны были похитить — не знает. Как и имен заказчиков. Мы обязательно это установим, просто времени прошло совсем немного, Ваше Императорское Величество.— Ну, хоть это узнали… Умеете работать, Лев Витальевич, когда жареный петух клюнет… Хорошо, разбирайтесь с происшествием дальше, а мне нужно будет с Синодом пообщаться. Объяснить им, что подобного рода инциденты крайне отрицательно сказываются на хрупких мирных отношениях между церковью и властью… Очень плохо сказываются. Придется накрутить хвост и объяснить, что их ждет за посягательства на опору Империи. Волхвы всегда служили династии, как и православные. Вбивать между ними клин — это уже изменой попахивает…
Вечером Феофан сумел на минутку встретиться с Григорием, спеша по коридору в трапезную. Командировка в столицу заканчивалась, приходилось много работать и мотаться по куче присутственных мест. Впрочем, как и приятелю. А после устроенного утром патриарху разноса на самом верху, весь церковный люд бегал, словно ошпаренный. На Олимпе громыхало, прилетало всем, кто попался с любой мелкой повинностью под горячую руку.
— Что делать теперь будем? Найдут ведь нас рано или поздно, как пить дать — найдут!
— Делать? Что и должны! Иначе точно зазря головы потеряем… Вот какая мысль возникла. Ведь Кресислав в младшим Драбицыным что-то делал. Так? Парень наверняка это запомнил. Если подключить хорошего экзорциста и допросить с пристрастием — так и запоет, как соловей. Конечно, мальчишку и пальцем не тронем, но пусть информацией поделится. А как худо-бедно побеседуем, может что из запрещенных практик в копилочку и заполучим. С этим уже можно и с волхвом торговаться. Нам ведь манускрипт не на совсем нужен, а лишь копию снять.
Феофан привалился к беленой стене:
— Ты понимаешь, на кого мы замахнемся? Нас же сожрут и не заметят, если что пойдет не так!
— Сам сказал, найдут нас. Через год или два, но раскопают. Поэтому в любом случае нужно обряд проводить и пусть потом пустые оболочки на каторгу гонят или хоронят под забором. И не знаю, как ты, но я в любом случае до конца пойду. Мне-то уж точно терять нечего… Так что давай завтра вечером, перед отъездом, еще раз встретимся и детали обсудим. И начнем, благословясь. Ведь ради себя стараемся, не ради кого-либо чужого…
— Дяденька, купите пирожок! С мясом, с рисом, с рыбой! На выбор!
Светловолосый кучерявый подросток обернулся, рассмеялся и погрозил пальцем:
— Какой я тебе дяденька? Ты меня так в старика превратишь.
— Будете плохо кушать, можете раньше времени состариться. Так купите пирожок!
— Пирожок, пирожок, я тебя съем… С яблоками есть? Вот их штуки три возьму…
Ян Вильчицкий достал из кармана мелочь и расплатился. Подошедший грузный мужчина приподнял картуз и спросил:
— Прошу прощения, не вы потеряли? На лавочке лежал…
Взяв протянутый деревянный пенал, гимназист покрутил его в руках, поискал какие-нибудь отметки или выцарапанные надписи и вернул назад:
— Нет, не мой. И в классе не видел. Может, кто из младших обронил?
— Да? Тогда прощу прощения. Занесу в околоток, может они найдут хозяина… Малец, ты мне тоже пирожков дай. Разных, по штучке-другой, на пробу…
Вечером Анджей получи весточку, которая заставила его замереть над работающим планшетом.