Навь. Книга 3

— А потом?

— А потом ударим в ответ. Мы пожертвовали несколько пешек, но партию не проиграли. Поэтому перестань ссаться от страха и садись завтракать. Налакаться всегда успеем.

С долей сомнения Селезнев отставил в сторону стакан.

— Может ты и прав… По жаре сивухой травиться желания нет. Но кусок в горло не лезет. Поэтому спать пойду… Когда дальше двигаемся?

— Вечером, как стемнеет. Ни к чему лишнее внимание привлекать. Караван за продуктами еженедельный поедет, вот с ним и отправимся.

* * *

Я только вернулся домой, вымотавшись за день на заимке у Козьмы. Старик бы меня и не отпустил, но я буквально встал на дыбы, вытребовав себе крохотные выходные. А то загоняют сиротинушку, ироды. Так что суббота и воскресенье — мои законные. Сегодня чуть дыхание переведу, а завтра утром по кафешкам пройдемся. Вроде как «не возражаю» от Елизаветы прилетало.

Но не успел вылезти из горячей ванны, как запиликал мобильник.

— Ответить, — фыркнул я, достраивая гигантскую башню из пены. На этот номер могли звонить только разрешенные абоненты, никаких левых персонажей система не пропустит.

— Эй, великий воин, ты куда потерялся? — послышался в динамике довольный голос Яна Вильчицкого.

— Отрабатывал тяжкий хлеб учения, — попытался отшутиться, нанося по белоснежному строению легкий удар ладонью. Ха! И теперь лихорадочно придется зачерпывать воду, чтобы промыть глаза. Называется, довыделывался.

— Ну, тогда есть предложение встретиться и обкашлять твои успехи. Как ты насчет завтра?

— Вроде бы собирались в Жемчужницу на набережной. Сашенька Муромцева обнаружила там какие-то божественные эклеры и приглашает всех на дегустацию.

— В десять?

— Ага.

Из динамика послышался непонятный шум, грохот железа а потом приглушенная матерная тирада.

— Ян, ты там живой?

— Живой… Говорили мне умные люди — ставь байк на нормальные козлы, если с движком шаманить собрался. А я все на коленке. Теперь полчаса детали по всему гаражу искать… Ладно, тогда давай до завтра. И постарайся не теряться…

Интересно, зачем это я Вильчицкому сдался?

Оказалось, у сына золотопромышленника был вполне серьезный повод для встречи. Пропустив девушек вперед и доверим им право выбора разнообразных вкусняшек, мы с Яном поплелись следом, периодически раскланиваясь со знакомыми лицами. Питер — город крохотный, вечно с кем-нибудь нос к носу столкнешься.

— Про то, какая замута сейчас по всей округе идет, в курсе? — Вильчицкий помахал пробегавшей мимо симпатичной блондинке и тут же сделал невинное лицо, как только в нашу сторону повернулась Муромцева.

— Само собой. И не только о том, что в газетах пишут.

— Так вот, среди уродов Ропотовы засветились. Вроде как деньгами помогали и что-то там крутили. Конечно, сейчас будет разбирательство, император вывалят горы компромата друг на друга, но эти козлы мою семью пытались на зуб попробовать.

— Золото?

— Ага. Когда готовые прииски есть, всегда прорва желающих на работающее лапу наложить. Самим по тайге корячиться никому не интересно… Доказать не получится, но их уши торчат из нескольких несчастных случаев и разбойных нападений… Так вот, батя намекнул, что если твой отец не станет задавать лишние наводящие вопросы про источники информации, то нам есть, чем поделиться.

Опа… А это уже совсем не школьные игры. Это уже игра по-крупному.

— Если только твои источники дезу гнать не станут.

— Скажем так, это проверенные кадры. С которыми мы давно работаем… Люди по ту сторону из Китая, Афгана и Пакистана. Мы туда отправляем иногда разного рода товар без таможенных проверок, они оказывают разного рода услуги и помогают вести бизнес в Азии.

— Понял. И что ваши люди говорят?

— Они говорят, что руководство Селезневых, Бахметевых и все семейство Ропотовых вместе с разной мелочью через несколько дней выедет из Афганистана и осядет в районе Пешавара. Уже готовят разного рода выступления на конференциях, будут обвинять в провокации и попытке очернения честных и благородных людей.

— Интересно. Похоже, ваши источники и там успевают подзаработать.

— Транспортные услуги сейчас стоят дорого, почему от этого отказываться? — хохотнул Ян. Потом посерьезнел и закончил: — Короче, если что-то с той стороны будет всплывать, я сброшу тебе. Давай обговорим, как это удобнее сделать. Надеюсь, что наша помощь Драбицыным не выльется потом в проблемы.

Настала моя очередь хмыкать:

— Ты о чем? Вы — клан, который поддерживает всячески Империю, участвует активно в развитии Дальнего Востока. Школы строите, дороги прокладываете, криминал давите беспощадно. С какой стати СБ против вас что-то иметь? Может быть, мы даже попробуем через эти связи что-то на общую пользу провернуть, если такая возможность возникнет.

Закончив с политикой, я подтолкнул приятеля к уже оккупированному подругами столу и закончил выступление:

— Ладно, я придумаю, как лучше связь поддерживать. А теперь давай займемся дегустацией. И не вздумай что-то про политику ляпнуть, дамы нас четвертуют. Эта дрянь теперь из каждого утюга и без перерыва. Так что — будем отдыхать!..

Глава 5

Ну я и влетел! Похоже, это становится моей коронной фразой на почти все случаи жизни с вариациями лишь последнего слова — «попал» и еще «вляпался». Как всегда, впрочем, спокойной жизни никто не обещал.

На удивление папА среагировал на интимное предложение волхвов с большим энтузиазмом и видом «как вы меня затрахали, нате, только отгребитесь!» Поэтому я совсем не удивился, когда меня сняли с уроков и отправили в кабинет директора гимназии. Я ждал, когда директор освободится, разглядывая обтянутую каким-то старомодным материалом грудь секретарши чисто с физическим интересом, в смысле с точки зрения физики, пытаясь рассчитать момент инерции. Грудь была выдающаяся, браззерс отдыхает, а лифчик можно было использовать для переноски крупных астраханских арбузов. Только я вздохнул, и начал представлять себе надпись на ее спине «занос 1 м», как раньше писали на автобусах-гармошках, как квакнул поликом на ее столе.

— Марь Филлиповна, пригласите пожалуйста графа Драбицына ко мне в кабинет.

Марь Филлиповна встала из-за стола, заставив меня почувствовать тесноту в кабинете — ее монументальная задница мигом заполнила все окружающее пространство, как идеальный газ, заставив меня пересмотреть место размещения предупреждающей надписи, подошла к двери директора и открыла ее.

— Прошу вас, граф!

— Спасибо, — сдавленно пискнул я, и просочился в кабинет директора.

Ну, если ты видел один кабинет большого директора — ты их видел все. Первым делом конечно выше всех висел герб Империи, резной такой, позолоченный в нужных местах. Чуть ниже — портрет государя императора, а дальше и по бокам рамочки с грамотами, дипломами и прочими листками, навешенные так, что между ними не оставалось свободного места и цвет стен кабинета было определить невозможно. Директор сидел, вальяжно развалившись в кожаном кресле за дорогим столом, украшенным всякими пылесборниками — видимо места в стенных шкафах для всяких призов не оставалось, пришлось ставить их на стол. Хотя может он просто фетишист и ему доставляет невыразимое удовольствие лицезреть особо ценные и возбуждающие его эго экспонаты.