Навь. Книга 3

За эти годы случалось разное. И прииски пытались жечь, и воду всякой дрянью поганили, срывая сезон, и на инженеров покушения организовывали. Но худо-бедно выстояли, людей подобрали, кадры воспитали и теперь клыки отрастили такие, что только сунься. А закон в тайге простой — что власти не обнаружили, того и не было. Тем более, что в разных дурных схемах хозяева старались не пачкаться, довольствуясь официальными заработками. Если же где чуть-чуть мимо песок или самородки просквозили — так исключительно личная инициатива, за которую беспощадно карали. Если подобное всплывало, само собой.

Но сегодня Иван разглядывал разгромленную стоянку и думал, что относительно спокойная жизнь явно закончилась. Потому как слишком уж нагло действовали налетчики. А на землях Вильчицких беспредельщиков давно повывели. Это у соседей могли и бомжей к работе пристегнуть, и мелких уголовников с Сахалинских лагерей на заработки выдернуть. Оседлые же давно усвоили, что с людьми в голубых спецовках лучше жить мирно. Глядишь, еще и деньжат подбросят.

— Значит, шесть трупов. Двое охранников и четверо старателей. Нападавших было минимум трое, топтуны еще ходят по территории, скажут точнее.

— След какой-нибудь оставили?

— Нет, ушли по щебеночному языку, вчера дождь был, вообще все следы смыл. Ну и место тут глухое, ради спокойной работы и выбирали. Чтобы никто под ногами не путался.

— Вот и выбрали…

Иван вздохнул, еще раз заглянул в разгромленную палатку и уточнил у помощника:

— С чего спохватились-то? Обычно если разгильдяи по рации не отвечают, то народ и неделю может чесаться, чтобы людей послать.

— Если бы не покойники, я бы все комедией назвал. Один из убитых перед поездкой спер у якутов чайник. Отмечали будущую работу, вот и посидели вместе. Утром узкоглазые шары продрали, а чайник — тю-тю. Пожаловались участковому, потому как хозбыт принадлежит местному шаману. Тот даже как-то там со своими богами пообщался, подтвердил, что в эти края имущество уволокли. Ну и стали нам на мозги капать. Дело завели. Чтобы отношения не обострять — решили с проверкой нагрянуть и заодно дать прокашляться виноватым. Но тянули с оплатой, на кого вызов вертушки подвесить.

— Понятно. Как только дождь прошел и погода наладилась, то нас и пнули. У безопасников карман глубокий, нам горючку и технику на целевое использование выделяют без вопросов. Раз рация молчит — то наша епархия. Вот и прилетели с проверкой…

Посмотрев еще раз на группу дознавателей, Карлаев вернулся к стоявшему сбоку вертолету в камуфляжной расцветке. Надо же — чайник и шаман. Если бы не дурное стечение обстоятельств, партию хватились бы через еще через неделю, если не позже. Тогда точно концов бы не нашли. А так — хоть какие-нибудь зацепки постараются откопать. Давно резонансных дел у местной прокуратуры не было, поэтому и людей уже прислали, и на карандаш раследование взяли. Будут против шерсти чесать, но результат получат любым способом. Ему же придется звонить и объясняться с начальником службы безопасности. А то и самим хозяином.

В трубке чуть пощелкивало. Голос плавал, искаженный помехами и небольшой задержкой при передаче через спутник.

— Люди погибли, пропало золото. Согласно отчетам, там его было на донышке. Скорее всего, просто решили нас за вымя прощупать.

— Это только твое мнение?

— Прокурорские пока умные лица строят, вряд ли до завтрашнего вечера что скажут внятное. Но мои люди округу проверили и подтвердили, что слишком профессионально для братвы налет выполнен. Работали с дистанции, следов постарались не оставить. Не удивлюсь, если их вертушка где километрах в двадцати отсюда подобрала.

— Следопытов пустил?

— Да, Сайнара с лайками пообещала походить по округе. Охрану ей выделил.

На другой стороне спутникового телефона помолчали. Старуха Сайнара считалась одной из лучших охотниц в стойбище, покровительство которым в свое время оказывал Ян Вильчицкий. Если кто из аборигенов и мог помочь в поисках, то вряд ли удалось бы найти лучшую кандидатуру.

— Хорошо. Дождись, когда власти закончат и сворачивайся. Надо будет голову поломать над проблемой. Похоже, кто-то решил нас на слабо взять.

Закончив разговор, Иван поманил стоявшего невдалеке помощника:

— Что ты там про шамана говорил?

— Ругался он сильно, участковому плешь проел насчет дураков, которых кормили-поили, а они так за доброту отплатили.

— Дураки уже свое получили. А вот проклятого чайника я здесь не вижу. Так что бери аппарат, дергай контакты на базе и пусть они с камлателем побеседуют. Могут что угодно обещать, но если местные духи помогут ниточку привязать к убийцам, то у нас появится шанс «глухаря» раскрутить и поквитаться.

* * *

В ресторане тихо играла музыка, неслышно скользившие официанты подливали прохладительные напитки и еле заметными тенями стояли в дверных арках, чтобы лишний раз не мозолить глаза. Ян Вильчицкий вместе с отцом ужинали, одновременно делясь впечатлениями о просмотренном спектакле. Сегодня был редкий день, когда Вацлав Тадеушевич смог не просто вырваться по делам в столицу, но еще и уделил время наследнику. Ну, а раз появилась возможность пообщаться, то сделать это лучше всего культурно. Тем более, что благодаря знакомствам супруги удалось получить билеты в ложу на премьеру новинки.

— Как мама? Вчера с ней по видео общался, выглядит замотанной.

— Откопали какую-то стоянку, теперь ругается с местным областным руководством, пытается организовать приезд друзей из института.

Яна Михайловна Вильчицкая была хрупкой натуральной блондинкой, с которой золотопромышленник познакомился в свой первый приезд на Север. Тогда молодая и амбициозная начальница этнографической экспедиции скандалила с геологоразведкой, вздумавшей копать в природоохранной зоне, попутно разломав какую-то потенциальную древность. Три года они набегами встречались то в тундре, то в Санкт-Петербурге, чтобы в итоге связать себя узами брака. И Ян пошел породой именно в мать, а не в отца. Вацлав был черноволос, с обширными залысинами, которые маскировал короткой прической. Статью магнат походил на екатерининского гвардейца и легко мог пальцами свернуть в трубочку золотой червонец. Но если сын и не был таким же высоким и могучим, то вот характер унаследовал явно отцовский. По-крайней мере, упрямство точно, за что часто получал выволочку от горячо любимой матери.

— Значит, опять на раскопках будет пропадать до осени.

— Наверное. Одно хорошо, нашли рядом с основной базой, так что прикрою и каждый вечер сможет домой возвращаться, а не кормить гнус на болотах. Заведующая кафедрой, а все никак не угомонится.

— Ну, ты тоже любитель сапоги сбивать в каких-нибудь буераках… Кстати, что за история с двумя новыми охранниками, которых ты добавил к уже трем имеющимся?

— Шевеление нехорошее началось. Посторонних рядом с приисками видели. Пару проверок по ложным обвинениям организовали. Ну и на днях группу старателей на новом участке уничтожили. Так что придется тебе потерпеть. Тем более, что эта пара больше аналитики и будут присматривать, что вокруг происходит. Хотя в случае проблем и прикрыть смогут.

— Кто гадит? Бахметевы, Калидзе, Ропотовы?

— Не знаю. Нужных людей сориентировал, будут копать. Попутно вот приехал с серьезными персонами в правительстве и службах переговорить. Не совсем понятно, с чего бы это сейчас начали лодку раскачивать. Тем более, когда речь идет о клане, который неофициально на Камчатке числится под патронажем имперского дома.

— Неужели кто-то решится против монарха выступать?

— Скорее, просто хотят в окружении рокировку устроить и своих продвинуть. Но если случится что серьезнее, у нас будут огромные неприятности. Мы нынешнюю династию поддерживаем всеми силами. Такое не простят.