Навь

— Нравится? — граф исподтишка наблюдал за моей реакцией.

— Да, — честно ответил я. — Всегда хотел здесь жить.

— А что же мешало? — удивленно спросил он.

— Обстоятельства бывают разные, — повел плечом я. — Не всегда и не всем удается желание совместить с возможностями.

— Ну теперь есть возможность.

— Надеюсь.

Я опять замолчал, роясь в своих мыслях. Ну а вот и «частный сектор», если его можно так назвать. По крайней мере, район особняков и богатых домов. Наш кортеж проехал по улице и остановился у большого трехэтажного особняка.

— Приехали, — сказал старший. — Да подожди, выходить из машины не нужно. Подъедем к крыльцу.

Решетчатые двери ограды распахнулись сервомоторами, и плавно и медленно сначала головная машина, а потом и мы, шурша гравием под шинами, подъехали к крыльцу.

— Ну что, — вздохнул граф, — пойдем?

— Пойдем, — согласился я.

— Да, кстати, мать Саши в курсе. Постарайся как-то деликатно, что ли…

— Понял. В обнимку не лезть, «мама» радостно не кричать…

— Ну в общем ты правильно понял. Дай ей время хотя бы привыкнуть к мысли, что…

— …что я только выгляжу, как ее сын. Не беспокойтесь, Ваше Сиятельство, я на другое и не претендую.

— Тогда вперед!

И я поплелся за ним в дом. Неловкая встреча вышла, как и ожидалось — уже немолодая, но все еще не потерявшая былой красоты женщина при моем виде сначала застыла столбом, потом глаза ее наполнились слезами, и она выбежала из гостиной, прижав батистовый платок к глазам.

— Пойдем, я покажу тебе комнату Са… Твою комнату.

Мы поднялись по лестнице на второй этаж и граф открыл тяжелую дубовую дверь.

Да, комната была здоровой, мягко сказать. Спортзал, блин, метров десять на десять. Сходство усиливал еще и велотренажер, стоящий у стены. А дальше — все, как и должно быть в нормальной комнате подростка, книжные и одежные шкафы, письменный стол, компьютерный стол, кровать… И много личных вещей. Прежнего Саши.

— Ваше Си…

— Называй меня папой, — попросил Старший.

— Хорошо, папа. А будет ли это уместно, пользоваться его комнатой? Ведь вы, да и госпожа графиня будут видеть меня не как своего сына. Вам всем может быть больно видеть, как я осваиваюсь в его жизни, пользуюсь его вещами, делаю его дела…

— Мы привыкнем, — глухо сказал граф. — В конце концов, ты не чужой Роду, биологически ты наш, кровь от крови и плоть от плоти. А внутри ты все равно потомок Драбицыных, наш по сути. Так что все мы будем привыкать. Ты к нам, мы к тебе. И запомни — ты — Драбицын. Навсегда.

— Есть!

— А вот этого делать не нужно. Я понимаю, что это у тебя профессиональная деформация, но отвыкай. Теперь ты просто двенадцатилетний подросток.

— Хорошо… папа.

— Не беспокойся, обед я прикажу подать к тебе в комнату, ты пока еще официально нездоров, да и будешь считаться таковым, пока я не скажу. А после обеда я буду ждать тебя в своем кабинете, часов… — граф бросил взгляд на электронные часы, стоящие на каминной полке, — эдак в пять пополудни.

— Хорошо. И… спасибо!

— Отдыхай, осваивайся, — граф оглянулся через плечо. — Добро пожаловать в новую жизнь!

Да уж, жизнь обещала быть веселой. Со Старшим мы пробеседовали до глубокой ночи, прервавшись лишь на ужин, поданный в его кабинет, удовлетворяя любопытство друг друга. Только вот граф при этом не скрываясь делал записи в блокноте — то, о чем мы говорили, не подлежало записи никакими электронными устройствами.

Папа профессионально выуживал из меня информацию, я профессионально ему ее подставлял, мне скрывать было нечего. Пришлось честно сознаться, кто я и откуда, чем занимался, да и основные вехи своего жизненного пути — запираться смысла не было, а привлечь меня за нарушение подписки никто не сможет, нет меня теперь там и никогда не будет, прощание в Управлении, положенный старшему офицеру залп в воздух и памятник на кладбище, на котором моя фотография молодого и красивого в форме с васильковыми просветами на погонах. Все, майор Радов свой жизненный путь закончил, здравствуй, граф Драбицын! Ну хотя бы такой мегарояль попался, оказаться в родстве с всесильным аналогом Андропова другого мира. Осталось только воспользоваться мегароялем, чтобы сыграть свою партию. Ноты вот только где?

— Да, интересно ты жил… И вы все вместе со страной. Странно конечно такое слушать, но я тебе верю.

— Я говорю правду, господин граф, и вы уже это поняли.

— Чем ты планируешь заниматься дальше?

— А чем я могу заниматься, будучи двенадцатилетним школьником? Учиться, развиваться, в школу опять пойду, в институт…

— Никуда ты не пойдешь, — заметил граф, поправляя очки. — В школу — точно нет, в институт — потом об этом будем говорить.

— Ну понятно, почему нет.

— Ну вряд ли, — заметил граф, подавшись вперед. — Школа, в которой ты учился, закрытая. Для детей высокопоставленных сановников и прочих секретоносителей высокого ранга. А поскольку ты учился в ней три года, то к тебе успели привыкнуть, ты обзавелся знакомыми и друзьями. Я очень сильно сомневаюсь, да более того, даю гарантию, что вы ментально разные, просто не можете быть схожими настолько, чтобы обмануть ближний круг общения. Это раз. А вот то, что сейчас идет непонятная тайная война — это два. Мой Саша погиб, его убили магическим ударом.

— Магическим???

— Ну да. А что ты, не прочитал? Хотя… В тех книжках это не указано. Здесь есть магия, ее немного, но она есть. У вас разве нет магии? Всякие ведуны, колдуны и прочие?

— Как сказать… Есть. Но они все шарлатаны. Порча, снятие сглаза поиск по фотографии… Как правило, все это обман. Магия в нашем мире невозможна по одной простой причине — физические константы не подходят, такие, как масса покоя электрона, например.

— Ну а работа с энергетическими потоками, локальная модификация континуума? — удивленно спросил граф.

— Тоже нет. Есть школы, практикующие биоэнергетику, но судя по моему опыту, ничего этого нет на самом деле.

— Ладно, этим мы займемся, — хмыкнул граф. — И кстати, подумай над своим учебным планом. Я не сомневаюсь в твоих знаниях, но тебе надо пройти весь курс школьного образования так, как-будто ты учился в нашей школе. Любые отклонения от системы обучения будут трактоваться однозначно. А учитывая то, что знают о том, что произошло, только трое — я, моя жена и Кресислав, который тебя сюда вытащил… Сам понимаешь.

— Понимаю, — вздохнул я. — Предстоит долгая и глубокая инфильтрация.

Начать свое обучение — вживание я решил с математики и алгебры. Ну тут у них полная фигня — сейчас я учусь в шестом классе, только-только пошли основы алгебры, геометрии еще нет. А заниматься этим можно совмещая приятное с полезным, валяясь на кровати с электронной книжкой и бегло пролистывая учебники по школьной программе с первого по шестой классы. И вот как раз на математике проколоться очень легко — человеку, который изучал в вузе на своей специальности аж девять математик, точнее разделов, выделенных в отдельные предметы, и который владеет развитым математическим аппаратом, нельзя его применять в школьной программе. Тем более, мне предстояло сдавать ее экстерном, из-за «несчастного случая» Старший перевел меня на домашнее обучение.