Навь

Три человека. Три мишени. Это куда как меньше, чем было с самого начала. И при этом — ни один из оставшихся для наблюдения не может претендовать однозначно на роль «подселенца». Как и на то, чтобы убрать его фото из папки «Разыскиваются». Увы, придется как-то выстраивать паутину вокруг этих персонажей. Благо, у Анджея еще примерно полгода на то, чтобы выявить врага и нацелить на него группу захвата. Сейчас же надо определиться, как именно лучше распознать чужака. Либо аккуратно собирать информацию, присматриваясь и знакомясь поближе. Либо устроить провокацию и уже по ее итогам попытаться найти зерно истины. Либо — либо. И цена ошибки — его собственная жизнь.

Интересная игра получается. С максимально высокими ставками. Впрочем, как обычно. Других дел Волколаку и не поручают.

Глава 13

Ну здравствуйте, дорогие мои отчеты о проделанной работе, век бы вас не видеть… Строчки из честно отмученного папашиного «Монблана» ложились на листы бумаги. Потом их прошьют, пронумеруют, поставят на каждом «фонарик» сзади, и они скорее всего уйдут в папашин сейф, в папочку «Виховские», чтобы в нужный момент всплыть на свет божий, помогая составить общую картину.

Меня тошнило. Как от выпитой вчера конины и папиной химии, так и от воспоминаний о Магде, подбивавшей ко мне вчера клинья. Нет уж, я лучше в папиных глазах спишу нестояк на моральную устойчивость, политическую грамотность и верность государю Императору, чем на физическое отвращение к купчиной дочке — агент должен быть готов на все, даже если он и не агент вовсе, а достойный сын своего отца, пусть даже и биологический. Но обостренное с похмелья восприятие разбудораженного сознания так и выносило на поверхность мегасиськи Вишневской, заставляя меня испытывать все новые приступы тошноты.

Клин клином вышибают — отрвавшись от листа бумаги, я мечтательно уставился в потолок. Вот Лизка — да, это прям другое дело, девочка хоть куда. От такой бы я не отказался! А то, что она аж из самих Воронцовых, роли не играет. Хотя… Как всегда, такие девчонки — валюта кланов, стопудово обречена бедная Лиза, прям по классику, на брак по расчету. И ее счастье, если за какого-нибудь местного — а то отдадут каким-нибудь чужеземцам, тем же Круппам или Морита, вот наплачется… Были у меня знакомые родителей, у которых дочери имели неосторожность выйти за немцев или англичан, причем не просто тупые соски, а умницы и красавицы с признанным в европах образованием. Ну и что? Такого свинства у нас не водилось, а уж отдавать долги мужей из своих заработков и заработков семей пришлось очень долго, не говоря уже о пьянстве, рукоприкладстве и тирании благоверных европейцев. Ну правда Лизка — не такая, кому хочешь глаз на жопу натянет, да и со своим богатством и положением семьи ровню ей найти трудно, разве что папаша ейный вдруг захочет организовать поглощение какой-нибудь монархии из не особо мелких, посадив ее на трон. А что, тоже мысль. Берем королевство — одна штука, лысого нищего старого монарха — одна штука, богатую наследницу с княжеским титулом — одна штука, круто замешиваем на государственном долге и выливаем все в подходящую форму. На выходе — ручное королевство, военные базы Империи и дешевая рабочая сила на построенных на местных землях заводов Воронцовых. Неплохая бизнес-модель получается.

Хмыкнув, я вернулся к отчету. Ну вроде полегчало, можно продолжать описывать инсургентские пубертатные морды, с которыми я находился в контакте. А что тут описывать? Ну Магду можно — своими словами, в психологических портретах я, честно говоря, не особо силен. Глубоко несчастная девчонка, с кучей комплексов, главным из которых была ее внешность. И естественно, накладывающая отпечаток на всю ее личность — это только в старой песне поется «на лицо ужасные, но добрые внутри»… Э нет, господа, такое бывает очень редко, и то, когда человек может принять свои недостатки и смириться с ними. В этом случае — вряд ли. Да еще и пубертатный возраст накладывается, что превращает ее в нестабильный элемент, которым можно легко манипулировать. Дай бог, если она потом увлечется психологией и сможет стабилизировать свою личность, осознать себя, как она есть и пустить свою нерастраченную энергию на добрые дела — ну там приют пусть откроет, или больницу для малоимущих… Вот тогда ее будут на руках носить. А если нет, и качнет ее во зло — рано или поздно к ней придет Дед сотоварищи, и соборует ее по-своему.

Так, кто же еще у нас тут из запомнившихся собутыльников? Некто Анджей Потоцкий, с сильно покоцанной и обожженной мордой. Вроде как имеющий какое-то отношение к Голицыным, насколько я успел услышать краем уха. Интересный фигурант. Насколько я помню, чтобы стать членом такого влиятельного клана, надо хорошо постараться, и если ты не принадлежишь к их роду и не являешься бастардом… Надо запросить у Старшего информацию на него, может пригодиться. Молчалив, задумчив, хобби обычное — алкоголизм. Нет, этот тип мне не нравился интуитивно, это как кошка, завидев собаку, поднимает шерсть. Что-то в нем не то, знать бы что именно… Ладно, пока напишем, то, что знаем и чувствуем, и добавим «требуется дополнительная информация». Так прям и застряло на языке «person of interest», что, если дословно переводить получится как интересующий человек, а если криминологически правильно — фигурант какого-то дела. Вот и посмотрим, превратится ли первый перевод во второй, если хорошо поскрести корочку.

Я вздохнул и отложил ручку с белой звездочкой в круге. Осталось только это перечитать, хотя я столько в свое время написал бумаг, от рапортов и докладных до отчетов и распоряжений, что канцеляризм прочно въелся в мой мозг.

А сегодня в моем плане появился столь давно ожидаемый пункт — визит на завод Воронцовых, где я собирался порезвиться на всю катушку. Имея такую производственную базу, и не воспользоваттся ей в личных целях? Да щаз, не дождетесь. Загребу все, до чего дотянутся мои жадные ручонки. И до чего не дотянутся — тоже.

В том, что я ошибаюсь в своих возможностях, я понял еще на подъезде к заводу. Да это не завод, это какая-то зона строгого режима! Сначала был блокпост с автоматчиками. Хотя на лобовом стекле и был спецталон, запрещающий досматривать машину и пассажиров, Василий молча протянул старшему документы и дал заглянуть в салон. Вподне разумная мера предосторожности — вдруг водитель находится под контролем? Да и бойцам спокойнее, вон, по знаку старшего даже расслабились, убрали руки с автоматов. Старший вернул кивнувшему Василию документы, и отдав воинское приветствие, сделал знак своим, чтобы подняли шлагбаум. Это было только начало.

Проехав дальше по дороге, мы уперлись в проволочное ограждение, которым был обнесен периметр безопасности, охватывающий такую нехилую зону отчуждения — метров пятьсот со всех сторон бетонной коробки завода. Опять КПП… Да и ограда здесь хитрая — на мой взгляд явно под током и сигнализацией, показывающей, когда можно снять приготовленных до румяной корочки нарушителей. Впрочем, камеры на столбах тоже присутствовали, а острым зрением я заметил в небе над заводом зависшие черные точки — ну явно территория контролировалась еще и с воздуха, дронами.

Та же самая процедура повторилась и на КПП, непосредственно перед заводом. Я машинально отметил позиции охраны на крыше, перекрытие секторов обстрела… Даже столь интересные и мало говорящие непосвященному подробности, как захлопывающиеся в случае необходимости броневые ставни на первом этаже с бойницами и отсутствие панорамных окон. Короче, система безопасности была на уровне. Интересно, а как сюда можно проникнуть? С воздуха?

— Не получится, — сказал с улыбкой наблюдавший за моим проявлением интереса Василий.

— Что не получится?

— Напасть с воздуха. Ты же об этом думал?

— Ну да.

— Во-он там, видишь? — Василий ткнул в направлении крыши, наклонившись над торпедой. — Купола стоят. Там ЗУшки-скорострелки и легкие ЗРК. А вон в том куполе, побольше, РЛС.

— Серьезно все.

— И даже слишком, — сказал Василий, переключая передачу.

Мы въехали в огороженный бетонными плитами дворик, приспособленный в том числе и под стоянку. Я хмыкнул, увидев табличку с сакраментальной надписью «Проезд не занимать!». Ничего в этом мире не меняется.