Навь
Шрифт:
— Легко. Сейчас дойду до своей лабы…
— Давай, свободен.
— Что еще с собой брать, какая-то спецтехника будет?
— Нет. Ничего. Ни оружия, ни спецтехники. Только сам. Не дай бог, купец что-то заподозрит. Так что имей это в виду. И никакой самодеятельности. Ну а дальше — работаешь ногами, глазами и языком.
— Хорошо, — я подкинул часы в кулаке. — Понял.
Ну это все конечно замечательно, но кто сказал, что я не закину на свою пятнашку десяток полезных и не совсем легальных приложений? Обожаю топовое железо и всегда брал игровые компы — гарантия того, что потянет тяжелые рабочие программы, игрушки всегда требовали неимоверного количества ресурсов.
Назавтра мы поехали вдвоем — графиня, как всегда, избегала моего общества, да и Старшего похоже тоже, все шло к разводу. Хотя расторгнуть брак в РИ — это из ряда вон, для патриархального общества с традиционным укладом семья не просто ячейка общества, а венчание — не просто мода. Тут все гораздо глубже. Ну это опять же проблемы графа, меня это касается постольку поскольку, хотя я и стал невольной причиной разрыва. Но моей вины в этом не было. Совсем. Видимо, для графини мертвый сын был лучше, чем наследник рода из другого мира в теле ее сына, ее можно было понять. Но мириться с этим она видимо не могла. Хотя и мертвый ребенок — частая трагическая причина разрыва многих семей.
Папа опять решил проблему в своем стиле — вместо того, чтобы взять нормальный навороченный лимузин напрокат, как любят лохи-нувориши, он вызвал аэротакси, что в принципе было в два раза дороже. Зато и долетели мы от нас до поместья Виховских с попутным ветерком намного быстрее, чем ползла бы здоровенная неповоротливая лайба по питерским пробкам. И приземлились мы на вертолетную площадку поместья, а не как вся остальная публика, через главный вход. Пускать пыль в глаза — так пускать.
— Ваше Сиятельство, господин граф! — толстячок полез ручкаться с папА, испуская из себя флюиды показной любезности и подобострастия. Ну как же, не кто нибудь, а сам всесильный граф Драбицын почтил своим визитом! Из списка гостей я знал, что никто из них не являются сколь-нибудь значимыми фигурами, родовитые дворяне подобные приглашения выкидывают в корзину, только прочитав подпись — каста обязывает. Все, как во всех цивилизованных странах — будь у тебя хоть стопицот мильонов, тебе будут мило улыбаться, ручкаться с тобой, но при попытке залезть в закрытый социальный институт типа дворянства, тебе жестко и недвусмысленно укажут на место клизмы в обществе. Деньги решают все? Да щаз. Это ошибка многих наших быдлоолигархов, рванувших в туманный Альбион. Жрать икру с шампанским можно, а в закрытый клуб для дворян — нахрен в той стороне.
— Ну пойдемте, наверное, в дом, — предложил папА, поправляя растрепанную потоком воздушного винта прическу.
— Да, конечно, Ваше Сиятельство! — лебезил Виховский. Аж противно, в жизни он еще противнее, чем на фото. — А это ваш сын?
— Да, Александр.
— Большой какой? Сколько вам лет, молодой человек?
— Двенадцать, — постарался я ответить ровно, отгоняя пришедшую мысль «убью суку!», настолько мне он не нравился.
— Пойдемте, господа!
Мы прошли с вертолетной площадки на большой двор, покрытый травой, размером с футбольное поле, на котором купец устраивал прием.
— Вам сюда, господин граф! — Виховский показал зарезервированное одесную место за своим столом. — А для молодых господ у нас отдельный стол, для молодежи, так сказать. Агнешка вас проводит. Агнешка, проводи, пожалуйста, молодого графа за его столик!
— Слушаюсь, господин! — сделала книксен молодая симпатичная блондиночка в национальном костюме служанки. Ниче так девочка, не удивлюсь я, если граф ее не только для сервировки столиков использует.
Виляя бедрами так, что на спине служаночки надо было
бы написать «Занос — 1 м», как на автобусе, она подвела меня к столику, за которым сидело штук двенадцать молодых оболтусов-аристократов, при взгляде на которых так и хотелось порекомендовать использовать их рожи для буклета о безопасном сексе.— Граф Драбицын, — я изобразил поклон перед вскочившей со своего стула микрохозяйки этого дома. Микро в смысле статуса, а не размера. Сразу вспомнилось, как дед, родной в смысле, напевал песенку столетней давности, про то, что «и стул под Клавочкой так жалобно трещит».
— Магда Виховская, господин граф, — чуть ли не басом сказало прелестное создание с сиськами седьмого или восьмого, хрен его знает, размера. При этом капельками пота блеснули ее отчетливо заметные усики над верхней губой. Сердце у меня ушло под яйца, а мой дружок съежился, пытаясь спрятаться и стать незаметным под голодным взглядом девахи.
— Очень приятно, — проворковал я, и плюхнулся на стул.
— Позвольте представить вам моих друзей. Граф Потоцкий, граф Вильчицкий…
Ну дальше я уже не слушал этих «ский» и «цкий». Меня эти «шлюхтичи» не интересовали. Пока не интересовали. Если возникнет оперативный интерес, тогда другое дело. А пока нет…
Я демонстративно зевнул, прикрыв рот ладонью.
— Пардон, господа, не выспался.
Сидящий напротив и чуть сбоку от меня Вильчицкий, судя по его ехидной роже, хотел меня подколоть, но тут же осекся под моим взглядом, обещавшим ему все прелести садо-мазо. Да, увы, дуэли запрещены и отошли в прошлое, теперь максимум драться на кулачках, как простолюдинам, демократия, мать ее за ногу…
— Человек, шампанского! — я постучал ручкой ножа по бокалу. Ну а что, я должен вести себя как хозяин, психологический профиль хамовитого барчука прекрасно укладывался в легенду.
Прислуживающий за нашим столиком официант возник моментально, как чертик из коробочки.
— Чего изволите? — ну хоть из культурных, «-с» в конце не добавил.
— Шампанского, — повторил я недовольно.
— Не положено, господин граф.
— Это как это? — деланно удивился я.
— Могу предложить только соки и различные воды, детское шампанское безалкогольное тоже есть. Все остальное только с восемнадцати лет.
Я аж крякнул с досады. Все правильно, запреты здесь такие же строгие. Но детское шампанское??? Правильно говорят, безалкогольное пиво — первый шаг к резиновой женщине, а хлебать насыщенную ароматизаторами газированную мочу ну никакого желания нет.
— Тогда тоник. У вас есть?
— Конечно, сейчас будет.
— Ну что за жизнь! — пожаловался я, развалившись на стуле повызывающе. — Даже шампанского не наливают.
— ПапА строго относится к таким вещам, — пробасила Магда.
— Ну ничего, — подмигнул я. — У меня есть чем исправить ситуацию.
И многозначительно покосился на свою сумку, стоящую на траве у стула, заметив, что у некоторых шляхтичей так подозрительно заблестели глаза, что литровый пузырь шустовского коньяка, наверное, аж икнул, испугавшись предстоявшей ему участи.
— Не будут же нас вечно здесь держать? — и я с аппетитом накинулся на стейк. Ну а что вы хотите, молодой растущий организм.
Бам-тарарам-трам-там! Музон, доносившийся до нас с летней эстрады, воспроизводимый нанятым оркестром, просто ужасал. Особенно певица, певшая шлягеры так, как будто душили кошку, прямо как из руководства «Как произвести факап вместо фурора, наняв дешевых музыкантов». Ну пристрелите же ее кто-нибудь! Надо спросить папА, есть ли здесь лицензия по отстрелу садистов от музыки. Слава богу, продолжалась эта какофония недолго.