Наварила зелья

Я постучала по двери, а стражник тут же поспешил меня заверить в том, что поздний ужин мне совсем скоро принесут. Вот только меня в кое-то веки волновала совсем не еда, а местоположение моего фамильяра.

Стражник же только пожал плечами и с усмешкой заявил мне, что кот вполне мог уйти через окно охотиться за мышами.

Я выразительно посмотрела на него, но не решилась прямо высказывать ему все, что думаю о его умственной деятельности. Все равно он бы вряд ли смог понять и оценить всю глубину моего сарказма, поэтому вместо этого я попросила сообщить Оливеру, что хочу с ним увидеться.

Отчего-то я была уверена в том, что глава тайной канцелярии, несмотря на усталость, все еще на работе — то, что он был закоренелым трудоголиком, я уже успела понять. Повезет же кому-то! Это же так прекрасно, когда муж не зудит каждый день над ухом и не требует к себе внимания. Только на работу ходит да деньги в дом приносит. Это же просто мечта!

Вот только время шло, а ко мне никто не шел. И Пандимура не было видно.

Стражник уже принес мне поздний ужин, который состоял из сразу трех бутербродов с ветчиной и стакана сока, рядом с которым лежала еще и трогательная печенюшка в форме сердца.

Ела я медленно, мысленно дергаясь и переживая. Обычно кот объявлялся тут же, стоило только запахнуть возможностью перекусить, а уж ветчину он бы и вообще не пропустил ни за какие коврижки, тем более если есть шанс эту самую ветчину утащить у меня лично. Двойная выгода, если можно так сказать. И покушать, и гадость сделать.

Вот только ни кота, ни главы тайной канцелярии. Это нервировало и настораживало.

Вот только и усталость брала свое. Я все же хоть и с магией, но все равно совсем не железная, да и к тяжелому и полному событий дню добавлялась бессонная ночь шабаша. Одним словом, уже не раз и не два ловила я себя на том, что зеваю.

В результате я умудрилась заснуть, даже не переодеваясь, прямо как была. Проснулась уже утром, когда солнышко самым подлым и бесстыдным образом светило в лицо, и тут же подскочила, словно Пандик мне свой коготь в задницу воткнул. И нет, причиной столь резких движений был совсем не котик и даже не глава тайной канцелярии. Мне стало страшно, что от того, что я заснула в столь неподобающем виде, все усилия талантливых живодерок пойдут насмарку, и они решат, что надо повторить все то же самое, что со мной делали вчера, только по второму кругу, тем более что мне показалось, что я слышала их голоса.

Ан нет! Не показалось! Это точно они и приближаются.

Несколько истерично я ощупала свои длинные фиолетовые локоны, которые, к моему облегчению, не топорщились и не стояли колом, а были ну почти там же, где я их оставила вчера вечером. На минуту в голове мелькнула совершенно дикая мысль о том, что можно было бы в принципе и спросить, как они смогли совершить такой подвиг, который никому до них не удавался, но я тут же запихнула такую жуткую нелепость куда подальше. Я хоть трезвая, хоть пьяная, даже если мха мечтательного объемся, все равно не буду себя так мучить!

Между тем дверь моей камеры распахнулась, и передо мной предстали все те же мучительницы.

— Доброе утро! А вы не видели моего кота? — поинтересовалась я с самым невинным видом, на самом деле я хотела спросить про главу тайной канцелярии, но вовремя вспомнила о том, что мне обещали за него глаза выколоть, так что я своевременно сменила тему. От греха подальше.

Моника и Надин уставились на меня с удивлением, не знаю, чего именно они от меня ожидали, но это явно не было вопросом про кота.

— Понятия не имею, — заявила мне модистка и равнодушно пожала плечами, — но давай поторапливайся, у нас совершенно нет времени!

— Что? Куда? — все внутри меня буквально содрогнулось. Они что, каждый день такие пытки устраивают? А еще говорят, что ведьмы со странностями!

— Тебя через полчаса ждет Его Величество, а потому тебя срочно нужно переодеть и причесать!

Пока я мысленно прикидывала, сколько всего ужасного со мной можно сотворить за это время, меня откровенно выпихивали из камеры.

А как же Пандимур? А что с завтраком? Не думаю, что знакомиться с правителем страны до завтрака — это такая уж хорошая идея. Я когда голодная, то сильно нервная и нередко говорю глупости.

Вот только слушать меня вновь никто не собирался, меня буквально вытолкали из камеры, применив весьма ловкий и болезненный захват, а мои подозрения о том, что эта парочка — настоящие изверги и, скорее всего, шпионы, начали все больше подтверждаться.

Не нравилось мне это. Вот только что я могла сделать?

Было самой неловко себе в этом признаваться, но в новом месте без поддержки знакомого и язвительного кота я чувствовала себя крайне неуверенно. Словно меня в один момент решили поддержки и мне это сильно нервировало.

Меня вновь привели в уже знакомую комнату, от одного вида которой по телу тут же прокатилась дрожь. Кажется, я очень долго еще не смогу ходить в купальни спокойно. Если хоть что-то и успокаивало, так это отсутствие огромных баб, которые меня держали вчера. Не уверена, что с этой парочкой я смогу с легкостью справиться, надо было не в библиотеке попу просиживать, а все же посещать занятия по самообороне, которые преподавали всем будущим ведьмам на факультативной основе. Но так просто я не дамся или я — не Эва Малорай.

Вот только, кажется, никто не спешил надо мной издеваться, вместо этого меня усадили напротив зеркала и начали причесывать, а модистка так и вовсе куда-то испарилась. Не к добру это.

— А тебе потом дам крем, будешь использовать его для своих волос, так удастся подольше сохранить цвет волос и их гладкость, — вещала Моника с самым независимым видом, а я только кивала, не уверена, что у меня на что-то подобное хватит денег, но эти волосы…

Что тут спорить, выглядела я сейчас сказочно, можно прям сразу за принца замуж выходить, точно носа воротить не будет.

— Его Величество не приемлет женщин с распущенными волосами, он считает, что такое можно позволить себе только в будуаре, поэтому волосы надо убрать, — посвятила меня в местные реалии парикмахерша, а я только кивнула. По-своему король был, конечно, прав, но, с другой стороны, каждое утро вставать пораньше и делать себе прическу — это же натуральное издевательство над живым существом. Хотя, может, аристократкам и заняться больше нечем.

— Я не буду делать ничего сложного, с таким ярким цветом волос это будет явный перебор! — Моника колдовала там что-то с моими волосами, а вторая уже впихивала нехилую такую штуковину на колесиках, на которой болтались платья.