Наваждение Монгола
Шрифт:
Потом узнал, что мать болеет. Тяжело. А без бабок ты никому не нужен…
Двери закрыты.
И я их научился сшибать. С ноги.
Опускаю руку, вцепляюсь в ручку стула, сжимаю дерево настолько сильно, что слышен скрип. Держусь, чтобы ее не тронуть. С каждым словом что-то внутри меня звенит и натягивается.
– Прекрати.
Заставляю ее замолчать, смотрит на меня с обидой и в глазах пелена слез. Пальцами сжимает рукоять ножа.
– Отдай мне.
Протягивает мне прибор, но я хватаю тонкое запястье и тяну девчонку на себя.
Глаза у нее
– Алаайа…
Опять слетает с губ откровением, и я вдыхаю запах ее волос.
– Что это означает?
– Просто слово. Ничего.
Прикусывает губу, меняется в лице, нервно откидывает волосы назад, дернув головой, и опускает глаза, а я опять смотрю на ее длинные ресницы, которые трепещут, отбрасывая тени на щеки.
– Невеста врага, что же мне с тобой делать?
Вновь смотрит на меня с немым вопросом. Приподнимаю бровь, я ее больше не держу, но она все еще сидит на моих коленях.
Должна была отскочить сразу же, как отпустил. Рассматриваю ее. Изучаю тонкие ключицы, и на языке вкус ее кожи. Чистая ваниль. С помощью этой девчонки я нанес первый удар по авторитету Айдарова, отнял то, что стало для него ценным.
В день, когда мой источник доложил, что Мурат впервые запал на женщину настолько сильно, что возжелал ее не просто в любовницы, а решил взять в жены, я ликовал. Мне ничего не стоит дать волю ярости и растерзать то, что ценно для этой твари, насладиться его агонией, испить ее до дна. Зуб за зуб. Кровь за кровь.
И оружие, способное добить Айдарова, так спокойно сидит на моих коленях.
Девчонка уже в эпицентре скандала опозоренного жениха. У нас свои законы и Айдаров сам дал оружие мне в руки, так рьяно решив следовать традициям.
Пока рассматриваю свой трофей, девчонка опускает руки и с вызовом смотрит мне в глаза. Выводит на эмоции и внутри черным пламенем вспыхивает нечто, напоминающее ревность.
– Меня интересует твое настоящее, Ярослава. Скажем, то, почему невеста Айдарова в ночь перед свадьбой отжигала в клубах как последняя… И не забудь пояснить, почему ушла с левым мужиком в приват-рум.
Откидывает шоколадные волосы. Интересная у нее привычка. Дергаться, когда смущается.
– Человек способен на глупости, когда его загоняют в угол. Я мчалась в этот чертов гадюшник свято надеясь, что буду спасена.
– Интересная логика. Самоубийственная, я бы сказал.
Поднимает тонкие пальцы, начинает возиться с салфеткой.
– Ты ушла с мужчиной. Что потом?
Наклоняет немного голову вбок и приподнимает подбородок, а я застываю, рассматривая аккуратные пальчики с обрезанными ноготками. Чувствую, как хочет солгать.
– Правду. Ярослава. Палачу не лгут.
– Какую именно правду тебе нужно услышать?! Я отчаянно желала потерять ценность в глазах Айдарова. Я сама позволила мажористому мальчику вольности. Сама. Впервые в жизни хотелось доказать всем, что моя жизнь в моих руках и своим телом я могу распоряжаться так, как хочу. Выбор был осознанный!
У
меня от ее слов на глазах пелена и рефлексы срабатывают. Выпускаю пар, ударяю по столу. Не должно было меня так пронять, но меня ведет от мысли, что какой-то слизняк лапал ее, трогал и девчонка позволяла.– Распоряжаться своим телом хочешь, значит?
Подхватываю девчонку и усаживаю на стол, коленями расталкиваю ее ноги и останавливаю себя, упираюсь кулаками в дерево. Хочется молотить по стене до сшибленных костяшек, обычно помогает проветрить мозги.
– Что было дальше? Что делала? Что позволила сделать с собой?!
Я как маньяк хочу узнать все. Малышка близка к тому, чтобы развязать мне руки, чтобы раскатал ее по столу.
Дай мне повод, Ярослава. Дай мне повод растерзать тебя. Чтобы это наваждение исчезло, чтобы я перестал выделять тебя, чтобы ты перестала затрагивать.
Смеется внезапно звонко, надрывно, а по щекам слезы текут.
– Все! Абсолютно все!
Лжет. Ведет меня, пробираюсь под тряпку, прикрывающую нежные изгибы, и ласкаю, ощущаю бархат ее кожи. Прикрывает глаза и кусает нижнюю губку. Дышит тяжело. Надрывно, и когда смотрит мне в глаза, у меня все тело простреливает адским пламенем.
И только горечь на дне ее глаз сдерживает.
– Ответы, Ярослава. Не заставляй меня их из тебя вытаскивать.
– Применишь на мне свои навыки палача?!
Даже сейчас показывает норов, кошечка.
– Женщины со мной кричат не от боли.
В глазах шок и вожделение, но ладошки упираются в мою грудную клетку, отталкивают, поворачивает голову и делает судорожный вдох, а я смотрю на эту чувственную малышку и бешенство продолжает подниматься.
Найду сопляка, с которым она тусовалась, лично выпотрошу.
Жилы у меня натягиваются, как перед броском.
– Ответ. Я жду.
– Я хотела, хотела...
Лепечет несвязно. А гончая внутри меня берет след. Каждой клеточкой чувствую, как она сдается.
– Ничего не было.
– То есть разгоряченный молокосос просто отпустил тебя?
– Он не успел ничего. Я ударила его и убежала.
– Совестливая, не захотела женишка разочаровывать, а может, поняла, что ждет, если он узнает?
– Я сделала это не из-за страха перед Муратом и его гневом, а из-за того, ради которого готова на все. Жертва ради любимого человека.
По ощущениям у меня кровь в венах моментально вскипает, бурлит и ударяет по вискам.
– Любимый человек, говоришь…
Хватаю девчонку, заставляя прогнуться в спине, и ощущаю, как трется об меня, елозит, пытается отдалиться.
– Ради кого решила отдать себя в жертву?! Кто он?!
Хочу услышать признание, чтобы все выложила, чтобы сомнения развеяла.
– Ради брата и отца.
– Наивная. Твой отец заключил выгодную сделку.
– Он не виноват! Не было выбора. Айдаров его не оставил.
– Хлипкое объяснение. Мужчина может сказать “нет”. Обычно бабы ломаются для проформы, но это “нет” за пару движений становится громким “да”.