Наваждение. Спасти дочь друга

– А зачем взял его?

– И на старуху бывает проруха. Что примчался-то с утра пораньше? – возвращаюсь к столу совсем другим человеком.

– А ты глянь! – хмурится Димон, уставившись на экран.

– И давно ты на сайтах эскорта тусишь? – Сажусь рядом и разглядываю молоденькую девчонку. По виду чуть старше моей Маришки, ей в этом году исполнилось бы шестнадцать.

– Не важно, что я там делал, – отмахивается Димон. – Парень я неженатый, но в отношениях… Знаешь, кто эта девочка?

– Откуда? Я-то ещё недавно женатым ходил. – Вглядываюсь в юное личико, и оно мне уже не кажется незнакомым. – Кхм. Впрочем…

– Это Мира, дочка Серёги.

– Как Мира? – дёргаю ноутбук к себе. – А что она здесь делает? Мать в курсе?

– В курсе, – Димон поджимает губы. – Я пробил контакт. Она сама выставила дочь.

Меня бросает в жар. Мне никогда не нравилась Регина, и я избегал бывать у Серёги дома. У нас в ходу семейные корпоративы на заводе, и меня эта дама взбесила при первой же встрече. Молодящаяся мадам Измайлова пыталась словить хайп на чём угодно и очаровать любого мужчину, оказавшегося в поле её зрения. Друг любил жену, ещё больше дочь, и я, щадя его чувства, не лез с советами.

– И что она хочет за неё?

Соня приносит кофе. Быстрым движением закрываю крышку Димкиного ноутбука. Секретарша весит под центнер, но она необыкновенно женственна и чрезвычайно любопытна.

– Спасибо, Сонь, перенеси совещание с двух часов на двенадцать. Мне надо будет уехать пораньше.

Провожаем взглядом богатые Сонины формы и возвращаемся к разговору.

– Денег Регина хочет, ясен пень. – Димон открывает ноутбук.

Растерянно смотрю на фото Миры:

– Как так? Ей же учиться надо. Она вроде только школу закончила. Знал бы Серёга…

– Да, он-то, может, и видит всё оттуда, – Димон указывает пальцем в потолок. – Только сделать ничего не может.

– Надо забрать её у этой стервы! – ударяю кулаком в ладонь.

– Куда? В детский дом уже не возьмут. Ей восемнадцать…

– Да какой детский дом, – отмахиваюсь и возвращаюсь за стол. Смотрю на Маришку, кипя от негодования. Моя девочка не успела пожить, но я в лепёшку бы расшибся, будь хоть один шанс вернуть назад тот день, когда фуру с уснувшим водилой вынесло на встречку. – Я заберу Миру себе. Да, я заберу её себе.

Димон лохматит тёмный чуб, явно опешив:

– В смысле «заберёшь»?

Тру ладонями глаза, пытаясь хотя бы самому себе объяснить своё сиюминутное решение. Оно начинает обретать контуры в голове, и я вновь смотрю на фото, будто спрашивая разрешения:

– Понимаешь… Я потерял в этом году всё… Почти всё. За что-то небо посылает мне испытания. Что-то я делаю не так. Надо не только брать от жизни, но и отдавать.

– И что ты сделаешь? Похитишь Миру? – Димон смотрит на меня, как на полоумного.

Вспоминаю Серёгины похороны и плачущую девчонку у могилы. Да, я должен защитить её. И это будет моя дань Серёге. Без него я не поднял бы завод с колен.

– Зачем? Я женюсь на ней. Мамаша получит бабло, а Мира защиту на ближайшие годы.

– Что значит «на ближайшие»? – Димон не улавливает сути. – Не знай тебя, спросил бы: «Попользуешь и бросишь?»

– Нет, конечно, – пазл окончательно складывается. – Я не буду жить с ней как мужчина. Но штамп в паспорте защитит Миру от многих неприятностей.

– Сложно, но можно, – Димон скребёт пятернёй затылок. – А это выход. Но как ты это объяснишь Мире?

– Не знаю, – смеюсь, и кровь приливает к щекам. – Я для такой девчушки старый. Объясню, что у меня там уже ничего не работает. Не полезет же она проверять.

– Ну, сейчас молодёжь прошаренная.

– Не знаю, Димон, что ещё сказать. Но план такой. Давай телефон Регины!

***

Мира

Минуту назад ощущала себя идиоткой в лисьих лохмотьях, но глянцевый любитель клубнички даже записался в мои поклонники.

– Мими, – улыбается Никита, и на его щеках проступают ямочки, – принеси, пожалуйста, стакан воды.

– Ах, вот для чего вам молоденькая девушка! – понимающе киваю и прислоняю к стене костыль. – Это мы быстро!

Никита прячет смешок в кулак и ждёт, пока я выйду. Потопав по коридору, скидываю чёботы и бегом возвращаюсь к двери гостиной. Неожиданно друг отца захватил всё моё сознание. Он не похож на зачастивших в наш дом маминых приятелей. Её друзья мне больше напоминают бабуинов с раскаченными орехами. Уверена, сдёрни с них штаны и увидишь красную обезьянью каку.

Приоткрываю дверь и замираю. Через щелку слышен разговор. Затаив дыхание, прислушиваюсь.

– Регина Матвеевна, – Никита произносит имя матери, выговаривая слова по слогам. – Я бы хотел пригласить Мими в ресторан. Познакомиться поближе. Верну её в целости и сохранности к десяти вечера.

– Но…

– Вы мне доверяете? Или сводить будущую жену в ресторан тоже стоит денег? – Никита достаёт кошелёк, вгоняя мать в оттенки бордо. Взгляд её разгорается при виде кошелька.

Приоткрываю пошире дверь и рассматриваю Никиту.

– Нет, конечно. Хотя за гроши и кобыла побежит, – мать запинается. – Но я бы хотела быть уверена, что ваши намерения действительно серьёзны.

– Мои намерения более чем серьёзны, – Никита проходится по комнате, и я, отпрянув от щели, прижимаюсь к белёной холодной стене. – Только у меня тоже будут условия, и первое – никакой свадьбы. Мы просто распишемся в загсе. Я, как и вы, недавно овдовел и не хочу пышного торжества.

– Каковы ещё будут ваши условия?

– Для начала хотел бы послушать ваши.

– Вы друг Сергея, и я вам доверяю. Уверена, с вами Мира будет под надёжной защитой.

– Тут вы правы. Но это всё лирика. Я ведь правильно понял из вашего объявления? Вы и денег хотите на этом нажить? – Никита разговаривает с матерью жёстко. Она не привыкла к такому обращению.

– Да ну! Какие деньги? – голос её дрожит. – Но, если вы подкинете бедной вдове на жизнь, я не буду возражать.

Прямо театр драмы и комедии.

– А если не подкину? – Со стороны Никиты это уже откровенная издёвка.