Навеки твоя

Торжественную мессу отслужили архиепископы Глазго и Йорка. После этого под громкие звуки фанфар король Джеймс и королева Маргарет преклонили колени и опустились на золотые подушки, лежавшие у алтаря. Хор запел величественный хорал «Kyrie eleison», и начался обряд бракосочетания.

Звонили все городские колокола, разнося радостную весть, а в Эдинбургском замке, который находился на скалистом утесе, возвышавшемся над заливом Ферт-оф-Форт, громко палили пушки, салютуя новобрачным. У Шотландии появилась новая королева.

Эллиот Броум осторожно вошел в дом Мак-Рата, который находился на улице Ройал Майл. Он слышал отдаленный шум, доносившийся из гостиниц и таверн, расположенных в старом городе. Простой люд праздновал по случаю свадьбы короля и королевы. В огромном городском доме, который был обставлен дорогой мебелью, было тихо.

Эллиот посмотрел на двух своих оруженосцев и подал знак, чтобы они следовали за ним, стараясь идти как можно тише. Вместе они поднялись по лестнице сначала на второй этаж, потом на третий, везде натыкаясь на дремлющих обитателей дома. Некоторые из них спали, сидя на стульях и положив головы на стол. Некоторые растянулись прямо на полу. Эллиот довольно улыбнулся: его план удался на славу.

Днем он отправил бутылки с вином слугам и охранникам, приложив к ним записку, в которой говорилось, что это подарок от графа Кинрата с пожеланием своим людям весело отпраздновать королевскую свадьбу. Эллиот послал соплеменникам Мак-Рата столько вина, что им можно было напоить небольшую армию.

Он выкрадет малышку и оставит записку для Франсин, уведомив, что если она не согласится выйти за него замуж, то больше никогда не увидит свою маленькую дочь. Сам бы он не додумался до такого. Спасибо кузену Гарри, который подкинул ему эту идею.

Они переступили через широкоплечего охранника, который лежал на полу перед закрытой дверью. Осторожно открыв ее, Эллиот увидел, что Анжелика спокойно спит в своей кроватке.

Остроносая нянька сидела на стуле рядом. Черные глаза этой старой карги были широко открыты. Она охраняла свою воспитанницу.

— Diavolo! Diavolo! — закричала синьора Грациоли, когда он вошел в комнату. Девочка проснулась и заплакала.

— Заткнись, мерзкая ведьма! — шикнул Эллиот на итальянку и пошел к Анжелике. Однако женщина вскочила и преградила ему дорогу.

— Не трогай ребенка! — крикнула она на ломаном английском, схватив Эллиота за руку.

Он отшвырнул ее в сторону и грязно выругался. Нянька упала на пол, ударившись головой об угол шкафа.

Эллиот повернулся к Анжелике. Та стояла в кроватке, испуганно глядя на него. К груди она прижимала куклу, которую он ей подарил. По ее щечкам ручьями текли слезы. Посмотрев на ее золотые кудряшки и огромные карие глаза, Личестер невольно вздрогнул. Она была чертовски похожа на свою мать, когда Франсин была такой же маленькой девочкой. Маркиз даже усмотрел в этом что-то мистическое.

— Не бойся меня, Анжелика, — стал успокаивать он ее. — Я не сделаю тебе ничего плохого. Твоя мама хочет, чтобы я привез тебя к ней. Она послала меня за тобой.

Девочка покачала головой.

— Мама сказала мне, что, когда вернется домой, разрешит мне спать с ней в ее постели, — сказала она. — Поэтому я должна дождаться ее.

— Нет, мама хочет, чтобы ты пошла вместе со мной. — Сдернув одеяло с кровати, Эллиот завернул в него отчаянно сопротивляющегося ребенка.

— Уходим отсюда! — крикнул он своим охранникам, которые ждали его возле лестницы, и усмехнулся. Все оказалось намного легче, чем он предполагал.

Когда он понес Анжелику к двери, синьора Грациоли пришла в себя и, протянув руку, схватила его за ногу.

— Стой! — закричала она. — Не трогай нашу малышку! Стой, я тебе говорю! Нужно быть последним негодяем, чтобы обижать собственную дочь!

Эллиот выдернул ногу из цепких рук старой итальянки. Поставив Анжелику на пол, он наклонился к няньке, вспомнив, что она приехала из Неаполя вместе с семьей Уолсингхем.

— Что ты имеешь в виду, старая ведьма? — прошептал он.

Но женщина снова потеряла сознание.

Маркиз поднялся и взял на руки девочку. Завернутая в одеяло малышка громко кричала, захлебываясь от рыданий.

«Господь всемогущий, Отец наш небесный!» Он и подумать не мог, что отцом Анжелики может быть другой мужчина, а не граф Уолсингхем. Ведь она так похожа на Франсин!

Когда все семейство вернулось из Италии, он часто встречал в церкви престарелого Уолсингхема. Граф держал на руках круглолицую, золотоволосую малышку. Эллиот тогда буквально сгорал от ненависти и зависти. А старый граф выглядел таким довольным и гордым рядом со своей юной женой.

И вот выясняется, что Франсин не родная мать Анжелики…

Ее сестра Сесилия забеременела после того, как Эллиот изнасиловал ее.

Он улыбнулся, радуясь такому неожиданному повороту событий. Франсин никогда бы добровольно не согласилась выйти за него замуж. Теперь же совершенно не важно, хочет она этого или нет. У него наконец-то появился серьезный аргумент, рычаг воздействия, который поможет ему увезти их обеих обратно в Англию.

— Я так понимаю, что ребенок уже в утробе матери. Я так рада за тебя!

Повернувшись, Франсин увидела прелестную светловолосую женщину, которая подошла к их компании вместе со своим семейством. Эта дама направилась прямо к Лахлану и, здороваясь с ним, без всякого стеснения поцеловала его в щеку.

— Ты правильно понимаешь, — сказал он, радостно улыбнулся и повернулся к Франсин. — Дорогая, это леди Нина Кемерон и ее замечательный брат, лейрд Алекс Кемерон. А это Рейн, дочь Нины.

Мужчина средних лет взял руку Франсин и поцеловал ее. Его светло-карие глаза буквально сияли радостью.

— Поздравляю! — сказал он, пожимая руку Лахлана. — Мы были безмерно счастливы, когда услышали эту чудесную новость.

Родственники Кинрата были не единственными людьми в тронном зале дворца Холирудхаус, которых окружали сливки английской и шотландской аристократии.

После брачной церемонии был грандиозный банкет. Гости вместе с королевской четой наслаждались фаршированными кабаньими головами, нежной ветчиной и прочими деликатесами. После банкета состоялся бал.

Леди Нина взяла Франсин за руку. Она так радовалась тому, что Франсин носит под сердцем ребенка, что из ее темно-голубых глаз не исчезал восторг. Волосы цвета спелого абрикоса и нежно-кремовая кожа делали женщину похожей на ангела, сошедшего с облака.